Матушка фамарь. Между небом и землей
Содержание
Матушка фамарь. Между небом и землей
Прохожу я путь земной!»
Княжна Тамара Александровна Марджанова (матушка Фамарь),
родилась в конце шестидесятых годов XIX века. Она происходила из богатой грузинской семьи, получила очень хорошее воспитание и образование. Отец Тамары Александровны умер, когда она была еще ребенком, мать умерла, когда ей было девятнадцать лет. И девушка осталась на попечении родственников.
У Тамары Александровны были большие музыкальные способности, хороший голос; она готовилась к поступлению в Петербургскую консерваторию.
Но судьба ее изменилась и приняла совершенно другой оборот. Тамара Александровна немедленно и твердо решила отдать свою жизнь Богу, сделаться монахиней. Все ее родственники и знакомые были против этого.
В конце концов, видя, что родные не хотят отпустить ее, княжна Тамара потихоньку ушла из дому и уехала в монастырь. Её отыскали, но игуменьи Ювеналии удалось уговорить родственников, чтобы они, наконец, предоставили Тамаре Александровне идти тем путем, который она избрала.
Так стала она жить под непосредственным руководством игуменьи Ювеналии, к которой очень привязалась. Через четырнадцать лет была пострижена в рясофор, а к двадцати восьми и в мантию тоже с именем Ювеналии.
В 1902 году игуменья Ювеналия-старшая была переведена в Москву и назначена настоятельницей Рождественского монастыря, а Ювеналия – младшая, т.е. Тамара Александровна Марджанова, Экзархом Грузии была назначена игуменьей Бодбийского монастыря. Она очень любила свой Бодбийский монастырь, позднее с особой любовью вспоминала о нем. Но ей самой недолго пришлось оставаться в нем игуменьей.
В 1905 году революционно настроенные горцы часто нападали на мирных грузин-
крестьян, не останавливал их и монашеский сан – однажды на экипаж, в котором ехала матушка со своей невесткой и двумя детьми напали несколько человек, они стреляли из револьверов. Карету всю изрешетило, стёкла вдребезги, лошади убиты, более 60-ти пуль подобрали! А остались живы!
Крестьяне обращались за помощью в Бодбийский монастырь, и матушка всех обиженных брала под свою защиту, помогала им, а иногда оказывала приют в стенах монастыря. А ведь бывало и так, что сам монастырь часто нуждался в материальных средствах – ни денег, ни провизии, а в долг не давали. «Скорбные, идём в храм, молимся,… Стоим и плачем.… Вдруг приходит помощь – повестка на 200 рублей…Деньги оказались от отца Иоанна Крондштадтского» (из воспоминаний епископа Арсения Жадановского). А через некоторое время матушка Фамарь сумела и
поблагодарить своего благодетеля, лично навестив о.Иоанна в Петербурге и получив от него благословение. Именно тогда он предрёк молодой моняхине схиму.
Но не только отец Иоанн Кронштадтский увидел в будущей матушке подвижницу. Многие высокие духовные лица того времени, такие как митрополиты Флавиан Киевский и Галицкий(Городецкий), Арсений (Жадановский), Макарий Московский, старцы – игумен Герман, иеромонах Анатолий, Алексий и другие ценили её за серьёзность, деловитость, строго церковное православное направление и безукоризненную монашескую жизнь.
Архиепископ Алексий (Опоцкий) экзарх Грузии
Но главным покровителем и, так сказать, идеалом жизни схиигумении Фамари стал преподобный Серафим Саровский, частица мощей которого есть и в нашем соборе Всех святых в земле Российской просиявших (какая удивительная связь!).
В Сарове, точнее, в Серафимо-Понетаевском монастыре, когда она молилась перед иконой Божией Матери Знамения, получила как бы повеление от Божьей Матери. Это чудесное внушение повторялось несколько раз, и матушка поняла, что Божья Матерь не хочет, чтобы она кончила жизнь в уединении, а поручает ей создать новый скит не только для себя, но и других. Она решила посоветоваться с опытным духовником и поехала в Зосимову пустынь к затворнику о.Алексию, который, выслушав матушку, решительно сказал ей, что она не должна уходить на покой для уединенной молитвы, а должна и даже обязана устроить новый скит, что к этому ее призывает сама Матерь Божья.
Еще несколько раз матушка ездила за советом к о.Алексию Зосимовскому, который радостно поддерживал ее в создании нового скита. Помогали ей духовно и другие подвижники земли Русской.
С советом и благословлением старцев – о.Алексия Зосимовского, о.Анатолия Оптинского и о.Товии, наместника Троице-Сергиевой Лавры,- окончательно было решено создание нового Серефимо-Знаменского скита.
27 июля 1910 года состоялось закладка скита на уже измеренном и распланированном участке около старинного села Битягово. Скит строился с июля 1910 года по сентябрь 1912 года. Освящение скита состоялось 29 сентября 1912 года митрополитом Владимиром Московским, который относился к матушке и ее новому скиту с большим и горячим чувством.
В 1931 году матушка была арестована вместе с несколькими сестрами и батюшкой. В Бутырской тюрьме с нею вместе была ее верная послушница. В камере, где находилась матушка, были разнородные заключенные – и политические, и уголовные. Матушку очень уважали, у неё было самое лучшее место, «всё устланное и завешанное белым». Когда она получала посылочки, то никто не был обделён. Все удивлялись, откуда у неё столько сил? Вот она стоит всю ночь на молитве, а утром радостная и весёлая, да ещё подбадривает остальных! Помогала всем, чем только могла.
Мария Михайловна Веселовская, урождённая княжна Голицына, ставшая доктором геолого-минералогических наук, очень хорошо знавшая матушку, вспоминает: «Огромно было влияние ее на разнородные элементы камеры: интеллигенцию разных оттенков,
заполнявших тогда тюрьмы троцкисток и прочих оппозиционерок, евреек, проституток.
Одна «женщина легкого поведения» начала было демонстрировать какую-то похабщину, но матушка сказала ей: «Друг мой, зачем ты так делаешь, я не буду любить тебя», и так при этом посмотрела, что та на все время прекратила свои демонстрации. Другие также не позволяли себе неприличных выходок».
После приговора матушку сослали в Сибирь, за двести верст от Иркутска. «В ссылке матушку очень полюбили ее хозяева.
К ней особенно хорошо относился четырнадцатилетний сын хозяина Ванюша. Ему приходилось ездить километров за двадцать по тайге, и он очень боялся волков. Матушка научила его ехать и кричать на весь лес: «Господи, помилуй!» Парень приехал на следующий день.
– Ну что кричал?- спрашивает матушка.
-Не боялся, теперь всегда так буду делать» (из воспоминания Марии Веселовской, написанного осенью 1942 года в поезде во время поездок в Дмитров за картошкой).
Матушка давно болела легкими. В ссылке ее здоровье ухудшилось,
ей было трудно и плохо.
Как она вынесла тюрьму и три года ссылки при своих больных ногах,
с уже обнаружившимся туберкулезом?! Ей помогала ее вера, сила воли и
Ссылка матушки кончилась в 1934 году, весной. Она вернулась
и поселилась в маленьком домике в дачном поселке около станции
Пионерская Белорусской железной дороги. Она была уже очень больна. В
ссылке у нее появились признаки туберкулеза горла, болезнь
постепенно забирала силы.
Скончалась матушка 23 июня 1936 года. Отпевал ее на дому
владыка Арсений (Жадановский). Похоронили матушку Фамарь в Москве,
на Введенских горах, неподалеку от могилы о.Алексия Мечева.
Могила матушки и теперь цела и в полном порядке. На могиле стоит белый деревянный крест, в который вделаны две иконы – Знамения Божией Матери и преподобного Серафима. На нижней перекладине, по благословлению владыки Арсения, сделана надпись: «Веруяй в Мя имать живот вечный».
Обитель матушки Фамари
Картина П.Д. Корина «Схиигумения Фамарь» Подводя итоги года, можно обратить внимание на одно отрадное событие: 14 июня состоялось перенесение ставших мощами останков схиигумении Фамари (Марджановой) с Введенского кладбища Москвы в основанный ею в 1912 году Серафимо-Знаменский скит (ныне Домодедовского района Московской области). Этот акт явился следствием причисления матушки Фамари Русской Православной Церковью к лику святых в конце 2017 года.
Схиигумения Фамарь (1869–1936) – знаковая фигура Церкви и общества рубежа эпох: предреволюционного времени и последующих смутных лет.
Будучи по происхождению грузинкой Марджанишвили (по матери – княжной Чавчавадзе), она благодаря духовному ее авторитету стала заметным деятелем Русской Церкви в начале ХХ века, ибо ее духовное становление происходило на плодородной, непотревоженной почве Святой Руси. Она была духовно близка к таким значительным фигурам нашей Церкви того времени, ныне святым, как праведный Иоанн Кронштадтский, великая княгиня Елизавета Феодоровна, иным новомученикам и исповедникам Российским, пока еще индивидуально непрославленным. В частности, она общалась с духовником обители, епископом Серпуховским Арсением (Жадановским), который до революции многие годы был наместником Чудова монастыря в Московском Кремле (расстрелян в Бутове в 1937 году).
Серафимо-Знаменский скит матушка организовала с целью молитвенного уединения, спасения о Господе, обретения покоя и радости «о Дусе Святе».
Перед этим горячо молилась перед иконой Знамения Матери Божией в Понетаеве, желая остаться в скиту рядом с этой обителью. Но дважды услышала глас как бы от Царицы Небесной: «Устраивай свою обитель не только для себя, но и для других».
Сначала принимая все это за искушение, просила совета у старцев – о. Алексия Засимовского и о. Товия в Троице-Сергиевой лавре, которые настоятельно советовали ей последовать наставлению Божией Матери.
— Где же мне устраивать скит? У меня ни места нет, ни средств, – вопрошала матушка.
— Господь, Царица Небесная и место изберет, и средства даст. А вы будете только служкой, исполнительницей воли Божией, — отвечал, в частности, о. Алексий.
На то время (1908 г.) матушка Ювеналия (ее имя до принятия схимы в 1916 году) являлась настоятельницей Покровской общины сестер милосердия в Москве. И вот вскоре ей пришла бумага из консистории с просьбой поехать и оценить принадлежавший общине Хутор с целью его продажи. Этот земельный участок под названием Хутор был расположен в тридцати с лишнем километрах к юго-востоку от Москвы, матушка никогда там не бывала, знала о его существовании лишь по планам.
И только по приезде туда ей пришло понимание, что это и есть то место, где предстоит создать скит. Она отказалась от продажи, и с этого времени началась ее энергичная, подвижническая деятельность по строительству и обустройству скита. Ездила она в это время за благословением и к оптинским старцам, и к отцам Алексию и Товию, – и везде получала слова поддержки и благословение.
Скит строился с июля 1910-го по сентябрь 1912 года. За эти два года возникло много интересных замыслов и дополнений к ним.
В итоге Серафимо-Знаменский скит получил строго продуманное воплощение. Ограда его протянулась на 33 сажени в квадрате в память тридцати трех лет жизни Спасителя. В центре высился храм пирамидальной формы в стиле XVII века во имя Знамения Божией Матери и преподобного Серафима Саровского, с усыпальницей и престолом внизу в честь равноапостольной Нины.
Снаружи храм имел кверху 24 уступа, по числу 24 апокалипсических старцев, и венчался одной главой, знаменующей Господа Иисуса Христа.
С правой и левой стороны помещались храмовые иконы Знамения Божией Матери и преподобного Серафима понетаевской работы.
В ограде были расположены, по числу 12 апостолов, 12 небольших домиков, каждый из которых находился под покровительством того или иного апостола, а потому назывался Иоанно-Богословским, Андреевским и т.д., и имел на наружной стене, составляющей часть ограды, изображение святого покровителя.
В центральной части скита у стены был расположен большой образ Спасителя с неугасимой лампадой.
Над святыми воротами помещалась звонница с мелодичным набором небольших колоколов. Звонница служила и наблюдательным сторожевым пунктом.
По углам ограды были выстроены четыре башни; на них укреплены гипсовые, лепной работы, архангелы с трубами, как бы готовящиеся возвестить второе пришествие Христово.
Помимо святых ворот, имелись еще добавочные, с правой стороны – для хозяйственных надобностей, а с левой — небольшая «лесная» калитка, названная так потому, что открывалась прямо в рощу. Отсюда ровная дорожка шла к кургану, около которого было поставлено изображение преподобного Серафима (которого глубоко почитала матушка всю свою жизнь) на цинке в натуральный рост, идущего с топориком и котомкой за плечами.
Фигуру преподобного можно было заметить от самой калитки, и отворявший ее получал полное впечатление, что Саровский подвижник направляется в скит. Здесь было излюбленное место матушки и сестер, где они поверяли угоднику, как живому, свои мысли и чувства.
Внутри ограды не было никаких других вспомогательных построек — все они находились вне скита. Сам же он, – поросший сосной и березой, с цветниками по местам, при необыкновенной чистоте, – являлся как бы земным раем, и должен был напоминать своим обитательницам о вожделенном рае Небесном.
До революции скит посетила Комиссия по охране памятников искусства и была поражена высокой идеей, вложенной в него, и выдала настоятельнице особую грамоту, в которой значилось, среди прочего, следующее: «Серафимо-Знаменский скит по своему индивидуальному самобытному внутреннему и внешнему устройству заслуживает особого внимания и подлежит сохранению как редкий церковный памятник» (из воспоминаний епископа Арсения).
23 сентября 1912 года скит и храм в нем освятил митрополит Московский и Коломенский Владимир (Богоявленский, 1848–1918, новомученик Церкви Русской), оценивший скит так: «Это духовно счастливое место». Интересно, что ранее в этом же году, в апреле, владыка Владимир освятил Покровский храм в «обители милосердия» — Марфо-Мариинской.
Но в отличие от доступной для общества московской обители Серафимо-Знаменский скит представлял собой внутренне замкнутый круг тридцати трех монахинь (опять же по числу лет земной жизни Спасителя), — помимо тех лиц, кто имел послушание и помещение на Хуторе, — со строгими правилами пустынножительства.
В келиях не разрешалось никого принимать, встречаться же дозволялось только с родственниками и — в гостинице. Предписывалось довольствоваться общей трапезой, не иметь ничего съедобного в келиях. Пробуждение и бодрствование — с 5 часов утра, в 5.45 — начало утренних молитв, утреня и литургия. После — исполнение келейных правил. Насельницы должны были постоянно творить молитву Иисусову и не расставаться с нею на послушаниях, общая же работа сопровождалась тихим пением псалмов или чтением акафистов.
Строгий порядок скита соответствовал внутреннему настрою настоятельницы, стремившейся в конечном итоге к схиме. Хотя сама игуменья какое-то время колебалась, находя малосовместимым пострижение в великий ангельский образ с настоятельским послушанием. Однако после совета со старцами-затворниками подала прошение митрополиту Макарию и получила благословение. Пострижение игуменьи Ювеналии в схиму с усвоением имени Фамарь совершил 20 сентября 1916 года викарий Московской епархии епископ Серпуховской Арсений (Жадановский).
В 1924 году Серафимо-Знаменский скит подвергся разграблению; сестер разогнали. Началось для матушки хождение по мукам. До 1926 года она жила в Марфо-Мариинской обители в Москве, в комнатах расстрелянной великой княгини Елизаветы Феодоровны. Вместе с другими монахинями она организовала кооператив — в то, весьма непростое для них время — по выделыванию детских тряпичных кукол. Когда же и эту обитель закрыли, матушка с самыми близкими ей сестрами нашла приют под Москвой у своих духовных детей: несколько лет прожила она в поселке Перхушково по Белорусской ж/д. Живя в Перхушкове, сестры-монахини не переставали трудиться — состояли в артели, стегали одеяла на продажу. В 1931 году схиигуменью и сестер арестовали и сослали в Сибирь, в Иркутскую область сроком на пять лет.
Благодаря хлопотам ее брата, известного театрального режиссера Константина Марджанова (Котэ Марджанишвили), а также художника Павла Корина, написавшего позже ее замечательный портрет, матушка провела в ссылке лишь два с половиной года. Но и этого оказалось достаточно, чтобы она, человек по природе южный, с трудом переживавшая сибирские морозы, заболела горловой чахоткой.
Вернувшись, она поселилась в знакомых местах по Белорусской ж/д, близ станции Пионерская. Это стало возможным благодаря тому же заступничеству, ибо «лишенцам» (лишенным прав) тогда не разрешалось селиться ближе, чем 101 километр от столицы. Но здоровье схиигумении уже было подорвано. 23 июня 1936 года она скончалась. Отпевание на дому совершил епископ Арсений в сослужении других священников.
В 2000 году по благословению Священноначалия Серафимо-Знаменский скит начал свое возрождение. Трудами игумении Иннокентии (Поповой) многое уже сделано в скиту, отреставрировано. Положено начало и иноческой жизни. Во многом стараниями матушки Иннокентии (присланной сюда из Коломенского женского монастыря) произошло и прославление первоосновательницы обители схиигумении Фамари.
23 июня 2018 года, в день памяти преподобноисповедницы Фамари, торжество по случаю новообретенной святой Русской Православной Церкви возглавил митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий.
Мощи преподобноисповедницы помещены пока во временную деревянную раку и выставлены для поклонения в обительском храме иконы Знамения Божией Матери и преподобного Серафима.
Тропарь преподобноисповеднице схиигумении Фамари
Иверии благословенныя дщерь благородная,/ восприимши дух великой Угодницы Божией Нины,/ в годину гнева Господня/ прошедши мужественне узилища и изгнания,/ возсияла еси паче милосердием и любовию/ утешительнице наша, мати Фамарь,/ под кровом Пречистыя и старца Серафима/ слезами создала еси монашеское пристанище/ моли Всемогущего Бога/ сохранити Иверию и Россию многострадальныя/ верными Христу во веки.
Кондак преподобноисповеднице схиигумении Фамари
Яко крин благоуханный,/ посреде пустыни безбожия/ в земном Отечестве твоем процвела еси,/ преподобныя мати Фамарь,/ и подвиги воздержания исповеданием веры украсивши,/ востекла еси к Небесному Жениху Христу,// Иже увенча тя красотою славы нетленныя.
Величание:
Ублажаем тя,/ преподобная мати Фамарь,/ и чтим святую память твою,/ ты бо молиши за нас// Христа Бога нашего.
Схиигумения Фамарь (Марджанова)
В издательстве Сретенского монастыря в серии «На страже веры» вышла новая книга: «Схиигумения Фамарь (Марджанова)». Составитель Ольга Рожнева.
Книга посвящена схиигумении Фамари (Марджановой; 1868–1936). Матушка Фамарь была в разное время настоятельницей трех монастырей: Бодбийского (в Грузии), Покровской общины в Москве и Серафимо-Знаменского скита под Москвой. Грузинская княжна, принадлежавшая к знатному роду, она оставила мир и последовала за Христом, став исповедницей Русской Православной Церкви. В 2016 году схиигумения Фамарь канонизирована Грузинской Православной Церковью.
Схиигумения Фамарь (Марджанова), в миру княжна Тамара Александровна Марджанишвили, родилась 1 апреля 1868 года в Грузии, в селе Кварели, в дворянской семье. Ее отец полковник Александр Марджанишвили и мать Елизавета, урожденная княжна Чавчавадзе, были глубоко верующими людьми и окормлялись у афонского священноинока отца Иессея.
В юности Тамара пережила трагедию — потерю любимых родителей. Это сказалось на душевном настрое девушки, обратили ее взгляд от временного к вечному.
Тамара Александровна с младшими братом и сестрой остались наследниками родового имения. Брат Тамары Константин Александрович Марджанов (Котэ Марджанишвили) стал известным актером, режиссером, одним из основоположников национального грузинского театра. Сама Тамара получила хорошее образование в Закавказском девичьем институте. Имея прекрасные музыкальные способности и чудесный, проникновенный голос, она готовилась к поступлению на вокальное отделение Петербургской консерватории. Очаровательная девушка из знатной семьи привлекала внимание женихов, и на нее заглядывались юноши из лучших грузинских семей. Но у Господа были иные планы на ее счет, и неожиданно судьба Тамары приняла совершенно другой оборот.
Биограф схиигумении Фамари епископ Серпуховский Арсений (Жадановский), рассказывал о том, как летом 1888 года Тамара с сестрой посетили Бодбийский монастырь: «На второй день по приезде обе сестры поспешили отправиться в монастырь ко всенощной. Служба шла в маленьком домовом храме; пели три инокини; только что назначенная игумения Ювеналия читала канон. В такой обстановке и в таком обществе Тамаре Александровне никогда не приходилось бывать. Как только вошла она в церковь, моментально явилась у нее мысль: “И я поступлю в монастырь”… В душе молодой девушки произошел какой-то внезапный переворот: ехала в обитель светской, а домой возвратилась по настроению инокиней. Во время службы Тамара Александровна тихонько подпевала клиросным. Итак, Тамара Александровна вернулась из монастыря с твердым намерением непременно туда попасть».
В монастыре Тамара приняла постриг с именем Ювеналия. Игумения Ювеналия и молодая инокиня Ювеналия были очень дружны. Когда в 1902 году игумения получила назначение в Московский Рождественский монастырь, молодую инокиню Ювеналию назначили игуменией Бодбийского монастыря.
В 1905 году она Указом Синода была переведена в Москву, и назначена настоятельницей Покровской общины сестер. В 1910 игумения Ювеналия по благословению начала строить Серафимо-Знаменский скиту. По вопросам внутреннего устройства скита матушка обращалась к Владыке Арсению (Жадановскому). В 1916-м он стал для сестер духовником, а за год до этого совершил пострижение игумении Фамари в схиму.
В 1924 году чудесный скит был закрыт и уничтожен большевиками. Сестры разошлись в разные стороны. По сведениям некоторых из ее духовных чад, первоначально схиигумения Фамарь некоторое время жила в покоях великой княгини Елизаветы Федоровны в Марфо-Мариинской обители. После ее закрытия матушка Фамарь приехала в село Кузьменки под Серпухов. Многие сестры ее скита были сами родом из Серпухова.
В 1931 матушку Фамарь с двумя сестрами арестовали. В камере, где находилась матушка, политические заключенные содержались вместе с уголовницами. Сестры вспоминали, что им как-то удалось отделить с помощью небольшой занавески угол для матушки в общей камере. Величие духа подвижницы чувствовали все заключенные, даже уголовницы прекращали шуметь и ругаться по ее просьбе. Когда схиигумения Фамарь получала передачи, она делилась ими со всеми сокамерницами, и они принимали от нее угощение как благословение.
Когда следствие было закончено, схиигумению Фамарь выслали на пятилетний срок в глухую сибирскую деревню Усть-Уду на Ангаре, за двести верст от Иркутска.
После перенесенной ссылки матушка была уже очень больна: туберкулез постепенно уносил ее силы.
Несмотря на физическую немощь, духовное величие и красота духа матушки оставались неизменными и, наоборот, с годами набирали силу. Именно эту ее сокровенную красоту духа подвижницы увидел знаменитый художник Павел Корин. За несколько дней до кончины матушки он закончил портрет «Схиигумения Фамарь», послуживший одним из этюдов к монументальному полотну «Русь уходящая».
Схиигумения Фамарь отошла ко Господу 10/23 июня 1936 года. Отпевал ее на дому владыка Арсений (Жадановский). Самого владыку Арсения ждал очередной арест. Через год, в сентябре 1937-го, он был осужден тройкой при УНКВД СССР по Московской области по обвинению в «руководстве и организации контрреволюционной нелегальной монархической организации церковников» и расстрелян на Бутовском полигоне.
Матушку Фамарь похоронили в Москве, на Введенских горах, «Немецком» кладбище Москвы, недалеко от могилы протоиерея Алексия Мечева, ныне прославленного в лике преподобных.
Могила матушки и теперь цела и в полном порядке. На месте ее упокоения поставили простой белый деревянный крест с двумя иконами — Божией Матери «Знамение» и преподобного Серафима Саровского. На нижней перекладине креста, по благословению владыки Арсения, сделана надпись: «Веруяй в Мя имать живот вечный».
22 декабря 2016 года Священный Синод Грузинской Православной Церкви принял решение о канонизации схиигумении Фамари.
Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас!
Книгу можно приобрести:
- на сайте отдела оптовых продаж Издательства Сретенского монастыря
- в магазине Сретенского монастыря (г. Москва, ул. Большая Лубянка д.17,
тел.: +7 (495) 150-19-09) - в интернет-магазине «Сретение» с доставкой по России и странам ЕАЭС.
Источники:
http://www.domodedsch6.edusite.ru/p67aa1.html
http://pravoslavie.ru/118205.html
http://pravoslavie.ru/103660.html
Загрузка...
