Кому принадлежит учение об антиномиях. Учение Канта о разуме

Учение Канта об антиномии чистого разума

Диалектика (с греч. искусство спорить, вести рассуждение) — метод аргументации в философии, а также форма и способ рефлексивного теоретического мышления, имеющего своим предметом противоречие мыслимого содержания этого мышления. Диалектический метод является одним из центральных в европейской и индийской философской традиции. Само слово «диалектика» происходит из древнегреческой философии и стало популярным благодаря «Диалогам» Платона, в которых двое или более участников диалога могли придерживаться различных мнений, но желали найти истину путем обмена своими мнениями.

Кант, в теории познания, развивает диалектические идеи в учении об «антиномиях». Однако диалектика разума, по Канту, — иллюзия, и она устраняется, как только мысль возвращается в свои пределы, ограниченные познанием одних явлений.

Трансцендентальная диалектика у Канта, представляет собой исследование противоречий познания, в которые неизбежно ввергает себя человеческий разум, как только он попытается получить однозначные доказательные ответы на собственно философские вопросы. Разуму требуется помощь, чтобы от этих противоречий избавиться, и эту помощь доставляет ему трансцендентальная диалектика. Таким образом, он не «логика видимости», а логика преодоления этой видимости.

В трансцендентальной диалектике он исследует такую познавательную способность, как разум, и в то же время отвечает на вопрос о возможности априорных синтетических суждений в метафизике (или решает проблему о том, как возможна метафизика как наука). В отличие от рассудка и его категорий, применимых лишь в границах опыта, разум восходит за его пределы и начинает, по Канту, рассуждать о мире в целом, о природе как бесконечности, о свободе и Боге, доводя синтез опыта до безусловной, тотальной законченности. Кант вводит здесь понятие “идей разума”, которые и соответствуют потребности последнего восходить к безусловному и которым, как оказывается, нет адекватных предметов – аналогов опыта, т.к. безусловное единство, мыслимое в них, никогда не может быть найдено в границах этого опыта.Кант настаивает тем не менее на важной роли этих идей как необходимых идеалов познания, регулятивов, направляющих познавательную и практическую деятельность человека. В случае, если разум начинает делать свои идеи предметом непосредственного исследования, он впадает в противоречия с самим собой, которые выступают у Кант как антиномии чистого разума.

Кант не отрицает существование «разума» как особой функции, отличной от функции «рассудка». Но при помощи разума, учит Кант, сознание наше осуществляет заложенное в нем стремление к безусловному единству всего нашего знания.

«Чистый разум» же берет на свою долю задачу достижения абсолютной целостности в применении понятий рассудка и стремится довести синтетическое единство, мыслимое в категориях, до абсолютно безусловного. Кант называет «трансцендентными идеями» понятия разума, для которых чувства не могут дать адекватного предмета, т.к. мыслимое в этих понятиях безусловное единство никогда не может быть найдено в границах чувственного опыта. По Канту, имеются всего три таких идеи:

психологическая или идея о душе как безусловном единстве всех душевных явлений и процессов;

космологическая, или идея о мирке как безусловном единстве всех трех условий явлений

теологическая, или идея о боге как безусловной причине всего сущего и мыслимого вообще.

В соответствии с этим претендуют на существование три философские дисциплины: 1) «рациональная психология», которая пытается из понятия разума о душа разработать науку о природе (или) сущности души, 2) «рациональная космология», которая пытается из понятия разума о мире развить науку, способную ответить на вопрос о границах мира в пространстве и времени, о природе элементов, из которых состоит мир, о возможности свободы в мире, о «безусловном необходимом существе» – боге, 3) «рациональная теология», которая пытается из понятия разума о боге построить доказательства существования бога.

? 5.Диалектические идеи кантовской философии. Учение Канта об антиномии чистого разума.

Диалектика (с греч. искусство спорить, вести рассуждение) — метод аргументации в философии, а также форма и способ рефлексивного теоретического мышления, имеющего своим предметом противоречие мыслимого содержания этого мышления. Диалектический метод является одним из центральных в европейской и индийской философской традиции. Само слово «диалектика» происходит из древнегреческой философии и стало популярным благодаря «Диалогам» Платона, в которых двое или более участников диалога могли придерживаться различных мнений, но желали найти истину путем обмена своими мнениями.

Кант, в теории познания, развивает диалектические идеи в учении об «антиномиях». Однако диалектика разума, по Канту, — иллюзия, и она устраняется, как только мысль возвращается в свои пределы, ограниченные познанием одних явлений.

Трансцендентальная диалектика у Канта, представляет собой исследование противоречий познания, в которые неизбежно ввергает себя человеческий разум, как только он попытается получить однозначные доказательные ответы на собственно философские вопросы. Разуму требуется помощь, чтобы от этих противоречий избавиться, и эту помощь доставляет ему трансцендентальная диалектика. Таким образом, он не «логика видимости», а логика преодоления этой видимости.

В трансцендентальной диалектике он исследует такую познавательную способность, как разум, и в то же время отвечает на вопрос о возможности априорных синтетических суждений в метафизике (или решает проблему о том, как возможна метафизика как наука). В отличие от рассудка и его категорий, применимых лишь в границах опыта, разум восходит за его пределы и начинает, по Канту, рассуждать о мире в целом, о природе как бесконечности, о свободе и Боге, доводя синтез опыта до безусловной, тотальной законченности. Кант вводит здесь понятие “идей разума”, которые и соответствуют потребности последнего восходить к безусловному и которым, как оказывается, нет адекватных предметов – аналогов опыта, т.к. безусловное единство, мыслимое в них, никогда не может быть найдено в границах этого опыта. Кант настаивает тем не менее на важной роли этих идей как необходимых идеалов познания, регулятивов, направляющих познавательную и практическую деятельность человека. В случае, если разум начинает делать свои идеи предметом непосредственного исследования, он впадает в противоречия с самим собой, которые выступают у Кант как антиномии чистого разума.

Кант не отрицает существование «разума» как особой функции, отличной от функции «рассудка». Но при помощи разума, учит Кант, сознание наше осуществляет заложенное в нем стремление к безусловному единству всего нашего знания.

«Чистый разум» же берет на свою долю задачу достижения абсолютной целостности в применении понятий рассудка и стремится довести синтетическое единство, мыслимое в категориях, до абсолютно безусловного. Кант называет «трансцендентными идеями» понятия разума, для которых чувства не могут дать адекватного предмета, т.к. мыслимое в этих понятиях безусловное единство никогда не может быть найдено в границах чувственного опыта. По Канту, имеются всего три таких идеи:

психологическая или идея о душе как безусловном единстве всех душевных явлений и процессов;

космологическая, или идея о мирке как безусловном единстве всех трех условий явлений

теологическая, или идея о боге как безусловной причине всего сущего и мыслимого вообще.

В соответствии с этим претендуют на существование три философские дисциплины: 1) «рациональная психология», которая пытается из понятия разума о душа разработать науку о природе (или) сущности души, 2) «рациональная космология», которая пытается из понятия разума о мире развить науку, способную ответить на вопрос о границах мира в пространстве и времени, о природе элементов, из которых состоит мир, о возможности свободы в мире, о «безусловном необходимом существе» – боге, 3) «рациональная теология», которая пытается из понятия разума о боге построить доказательства существования бога.

Учение Канта об антиномии чистого разума.

Познавательные возможности (способности) человеческого разума ограничены (то есть разум не может всего). Как только разум человека со своим арсеналом познавательных средств пытается выйти за собственные рамки (возможности) познания, он наталкивается на неразрешимые противоречия. Данные неразрешимые противоречия, которых Кантом было обнаружено четыре, Кант назвал антиномиями.

Первая антиномия – Ограниченность пространства

Мир имеет начало во времени и ограничен в пространстве.

Мир не имеет начала во времени и безграничен.

Вторая антиномия – Простое и сложное

Существуют только простые элементы и то, что состоит из простых.

В мире нет ничего простого.

Третья антиномия – Свобода и причинность

Существует не только причинность по законам природы, но и свобода.

Свободы не существует. Все в мире совершается в силу строгой причинности по законам природы.

Четвертая антиномия – Наличие Бога

Есть Бог – безусловно необходимое существо, причина всего сущего.

Бога нет. Нет никакого абсолютно необходимого существа – причины всего сущего.

С помощью разума можно логически доказать одновременно оба противоположных положения антиномий — разум заходит в тупик. Наличие антиномий, по Канту, – доказательство наличия границ познавательных способностей разума.

СВОБОДНЫЙ ФИЛОСОФ ПЯТИГОРСКИЙ

том 1

УЧЕНИЕ КАНТА О АНТИНОМИЯХ, БЫТИИ БОЖЬЕМ И НРАВСТВЕННОСТИ («КРИТИКА ЧИСТОГО РАЗУМА»)

Предварительный комментарий Ольги Серебряной

В Канте больше всего завораживает непредъявленность его мысли в обычной жизни — ее полное отсутствие в расхожих идеологических конструкциях, бесконечных клише, сборниках цитат и афоризмов. В интеллектуальной бижутерии, которой западный мир предпочитает украшать себя последние сто лет, нет ни следа кантовской мысли. Единственный прокол — цитата про звездное небо над головой и моральный закон во мне. Но даже и эта всем известная фраза чрезвычайно загадочна. Что еще за мо­ральный закон? И как он связан со звездным небом?

Я прекрасно осознаю, что начала с дурацкого тези­са. Мысль вообще нигде не предъявлена. Нет ее ни в красивых сельских пейзажах, ни на городских помойках. Она не вычитывается из биографии, профессиональной рутины или интеллектуального быта. В конце концов, не зря же Декарт (кстати, таинственным образом отсутствую­щий в курсе радиобесед Пятигорского о философии Ново­го времени) разделил вещь мыслящую и вещь протяжен­ную. В протяженности (вещи, тела, мозга) нет мысли — и все же Декарт, кажется, так до конца сам себе и не поверил и упорно пытался отыскать душу в шишковидной железе. Подобным образом и историки философии часто не ве­рят Декарту и не оставляют попыток найти истоки чьей-то мысли в жизненных обстоятельствах, исторических усло­виях, религиозном укладе и нравах «того времени».

Найти следы кантовской мысли в кантовской жизни практически невозможно. Мы знаем, что он никогда не по­кидал Кенигсберга. Зато Кенигсберг давно покинул мир, допускающий хоть какое-то присутствие Канта. Город Калининград — торжество зияния, а могила Канта — традиционное место для фотографирования новобрач­ных. Мы знаем, что Кант совершал ежедневные прогулки в одно и то же время, и жители города сверяли по нему часы. Что это? Немецкая чопорность? Но Кант был самым ненемецким из всех немецких мыслителей. Канту прислу­живал старый Лампе, вытоптавший за годы службы углуб­ление в полу в том месте, стоя на котором он наливал Кан­ту кофе, — мы знаем об этом из разных источников, мы даже видели изящный фильм Филиппа Колина «Послед­ние дни Иммануила Канта», поставленный по одноимен­ному эссе Томаса де Квинси, представляющему собой одну длинную цитату-перевод биографической зарисов­ки Эреготта Андреаса Васянского «Иммануил Кант в по­следние годы своей жизни» (1804). Из этой последней работы мы даже знаем, что Кант никогда не потел. Но соб­ственно Канта во всем этом нет.

Чтобы отыскать в подробностях его жизни хоть ка­кой-то отзвук его мысли, надо изрядно потрудиться. Ме­рабу Мамардашвили удалось найти только один такой эпизод. В «Кантианских вариациях» он рассказывает (ссылаясь все на того же Васянского): «К смертельно больному Канту приходит врач. Кант принимает врача, стоит, пошатываясь, и что-то совершенно невнятное, рас­падающееся и никак не связанное в артикулированную речь говорит. Врач не понимает. Однако какое-то отдель­ное слово повторяется. Васянский объясняет врачу, что говорит Кант. Врач с недоверием отнесся к толкованию Васянского, но его сомнения рассеялись, когда он вдруг в неразборчивом потоке слов расслышал следующие сло­ва: „Меня еще не покинуло чувство принадлежности к человечеству». Соблюдая правила вежливости и приличия, Кант не мог сесть (а врач хотел усадить и осмотреть больно­го), пока не сядет гость. Вот это Кант. Нужно держать себя чувством принадлежности к человечеству, выполняя при этом пустые, формальные признаки этой принадлежно­сти, например правило учтивости, распространяемое даже на больного, который должен лежать в постели и пода­вать врачу в виде приветствия в лучшем случае палец».

Эту ситуацию Мамардашвили использует как зацеп­ку, чтобы разъяснить кантовское понятие долга как чи­стой формы, то есть того самого морального закона во мне, который, наряду со звездным небом, «наполняет душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размыш­ляем о нем». Сам Кант загадочен, но долг — самое зага­дочное в его философии.

Чтобы прийти к понятию долга, мы вместе с Кантом (и рассказывающим о нем Пятигорским) должны пройти все шаги обоснования науки: то есть ответить на вопрос «что я могу знать?»; прийти к пониманию ограниченности разума в его теоретическом употреблении — ограничен­ности антиномиями, с одной стороны, и сложной конструк­цией опыта, с другой; поставить вопрос об особом, прак­тическом употреблении разума, никак не связанном с опытом; утвердить таким образом свободу и сформулиро­вать категорический императив (тщательно отделив его при этом от гипотетического). И вот тогда — а именно эти шаги и совершает Пятигорский в своей радиобеседе — перед нашим умственным взором блеснет внутренний мораль­ный закон.

Блеснет — и тут же погаснет. Потому что терминоло­гически точная, во всем следующая Канту лекция Пятигор­ского слишком коротка, чтобы крепко утвердить все это в понимании слушателей. Но зато она блестяще воспроиз­водит главную черту самого Канта — его загадочность, его ускользающую мысль, которая после первого прочтения ка­жется непредъявленной даже в его собственных текстах.

Беседа Пятигорского «Учение Канта о антиномиях, бытии Божьем и нравственности» прозвучала в эфире Радио Свобода 4 февраля 1977 года.

Ольга Серебряная

Величайший философ Нового и Новейшего време­ни Иммануил Кант едва ли оставил вне поля свое­го внимания, а точнее, мышления хотя бы одну важ­ную в его столетие область человеческого знания. Астрономия, физика, математика, эстетика, не го­воря уже о самой философии — всё в той или иной мере было затронуто в его философском анализе. Действительно, самый скромный обзор того, что он сделал, едва ли уместился бы в десяток лекций, поэтому я здесь остановлюсь только на трех момен­тах его философии, оказавшихся пробным камнем для классиков европейской философии XIX века.

В главной своей книге «Критика чистого ра­зума», вышедшей в 1781 году, Кант подверг жест­кому критическому анализу категории пространства и времени и установил, что они не входят в объективный внешний мир, а являются формами, в которых совершается внутренняя работа челове­ческой интуиции. Кант полагал при этом, что основ­ные ошибки теоретического мышления происте­кают в основном от неправильного применения этих категорий, по определению внеопытных, к другим вещам, также находящимся за пределами нашего опыта, — не говоря уже о тех, которые постигаются только опытным путем. В философии такое неправильное применение приводит к воз­никновению взаимно противоречивых суждений, каждое из которых, по крайней мере, выглядит как доказуемое. Наиболее важные, так сказать, генераль­ные суждения такого рода он назвал антиномиями. При этом не следует думать, что антиномия есть ошибка в реальном смысле этого слова. Антино­мия — это скорее тот способ мышления, который приводит к невозможности создания непротиво­речивой теории. Таких антиномий, по Канту, че­тыре. Каждая состоит из тезы и антитезы. Немного позднее Гегель, а за ним Маркс использовали эту кантовскую идею в создании своих диалектических методов.

Теза первой антиномии гласит: мир имеет на­чало во времени и ограничен в пространстве. Анти­теза будет: мир безначален во времени и безграни­чен в пространстве.

Во второй антиномии теза: всякая сложная суб­станция состоит из простых элементарных нераз­делимых частей. Антитеза: сложная субстанция не состоит из простых частей.

Третья антиномия содержит тезу: есть два вида причинной связи, две разновидности причин. Одна— законы природы, другая — свобода. Антитеза гла­сит: есть только один вид причин — причины, свя­занные с законами природы. Спустя столетие в марксизме будет произнесена сакраментальная фраза, искаженный перепев этой антитезы: свобо­да есть осознанная необходимость.

Четвертая антиномия утверждает в тезе и отри­цает в антитезе абсолютную необходимость совер­шенного бытия.

Здесь необходимо отметить одно важнейшее историко-философское обстоятельство. У самого Канта теза и антитеза выступают как то, что про­исходит с разумом. Это, если хотите, черты, осо­бенности, закономерности работы разума. И анти­номии в конечном итоге выступают как результаты определенного режима такой работы. В гегелев­ском же и марксистском понимании диалектики тезис и антитезис выступают как категории движе­ния действительности: в одном случае — у Гегеля — духовной, в другом — у Маркса — материальной. Антиномия у Канта есть присущий разуму способ попытки постижения вещей независимо от самих вещей, способ постижения мира, независимый от мира и опыта. Ни законов природы, ни свободы воли в самой действительности, по Канту, нет и не может быть, вот и все. Они противопоставлены друг другу как теза и антитеза только в условиях работы нашего разума.

И здесь мы переходим прямо в сферу кантовско­го учения о нравственности, центральным моментом которого является идея императива, то есть того внутреннего импульса, который заставляет человека действовать определенным образом. Здесь очень важно иметь в виду, что слово «заставляет» не означает, что человек подвергается принужде­нию. Напротив, это означает, что человек опреде­ленным образом в определенной разновидности поведения реализует свою внутреннюю свободу.

Эта идея имеет у Канта два аспекта. Один — ги­потетический, в смысле которого, согласно Канту, ты должен действовать так-то и так-то в достиже­нии определенных целей. Но почему гипотетиче­ски? Потому что, какую бы цель мы перед собой ни поставили, она может быть подвергнута сомнению как неправильная, или несвоевременная, или ло­гически несовместимая с другими поставленными нами и другими людьми целями. Так или иначе, мы можем высказывать сомнения о всяком ценност­ном суждении.

Другой аспект — категорический, и отсюда из­вестный термин кантовской философии «катего­рический императив». Смысл категорического им­ператива можно вкратце сформулировать так. Сам твой образ действия вне зависимости от цели дол­жен быть таким, как если бы он зависел от закона природы или был законом природы, как если бы ты подчинялся закону природы. В то время как на самом деле ты реализуешь категорический импера­тив в силу полной и совершенной свободы воли.

Его содержание есть необходимость: необхо­димость спонтанного и осознанного нравственного действия. Здесь очень важно иметь в виду, что для Канта нравственность не содержалась в самой жизни людей. Нравственность возникает опять же как нечто имманентно присущее тому способу мышления, с которым мы имеем дело, когда ана­лизируем его в нашем философском анализе.

Кант был первым европейским философом не схоластом и не теологом, который сформулировал три основные черты религии. Кант считал, что это универсальные черты и что если хотя бы одной из них нет, то то, с чем мы имеем дело, — это не ре­лигия. Эти три черты — это бессмертие души, сво­бода воли и бытие Божие. Ни одна из этих черт не может быть доказана. Более того, по Канту, она не должна быть доказана: потому что само понятие доказательства не может быть привнесено в сферу религии.

Канту принадлежит известнейшая формули­ровка трех доказательств существования Бога в смысле чистого разума. Сначала я хотел бы указать и подчеркнуть то обстоятельство, что Кант не толь­ко не считал себя теологом — он не был теологом. И когда он говорит о доказательствах существова­ния Бога, он говорит об этом как чистый философ, исследующий опять же работу своего разума. Эти доказательства относятся только к тому, что про­исходит в самом разуме, который как бы созерцает в себе идею Бога.

Первое доказательство онтологическое. В очень упрощенной формулировке оно будет выглядеть при­мерно так. Бог является самым реальным из всех бытий. Любая другая реальность является реаль­ностью. Бог является абсолютной и абсолютно необ­ходимой реальностью в том смысле, что реальность его бытия выступает как его основное качество.

В прямом отношении к этому доказательству находится так называемое космологическое дока­зательство бытия Божьего: если что-либо вообще существует, то Бог уже, во всяком случае, обладает полнотой бытия.

И третье — теологическое. Вселенная являет нам известный порядок. Когда мы наблюдаем, со­зерцаем вселенную в своем разуме, то мы усматри­ваем в ней определенный порядок. И это в нашем разуме может служить свидетельством, что суще­ствует определенная цель. Это очень тонкая и очень сложная конструкция. Дело в том, что идея поряд­ка и идея цели в европейской религиозной фило­софии всегда были связаны очень тесно. Но Кант в этом теологическом доказательстве попытался дать нам ощущение той специфической работы разума, которая производит эту связь.

Конечно, многое из того, о чем мыслил и писал Кант, неизбежно превратилось в историю фило­софии. Но сам способ его философствования, его философский язык и, главное, может быть, его со­вершенно неповторимый образ философствующе­го человека оказались непревзойденными.

Источники:

http://studopedia.ru/8_127687_uchenie-kanta-ob-antinomii-chistogo-razuma.html
http://studfile.net/preview/4030416/page:5/
http://alexanderpiatigorsky.com/ru/teksty/knigi/vse-izdannyie-knigi/svobodnyiy-filosof-pyatigorskiy-t-1/uchenie-kanta-o-antinomiyah-byitii-bozhem-i-nravstvennosti-kritika-chistogo-razuma/