Архимандрит Тихон (Секретарев): “Как вытерпеть самих себя”. Архимандрит Тихон (Секретарев): «Главное – научить народ молиться
Содержание
Архимандрит Тихон (Секретарев): Как вытерпеть самих себя –
Архимандрит Тихон (Секретарев): Как вытерпеть самих себя
Незадолго до своей кончины патриарх Московский и всея Руси Пимен, бывший в свое время игуменом Псково-Печерской обители, благословил установить день празднования Собора всех Псково-Печерских святых — четвертое воскресенье после Пятидесятницы. И в наше время есть люди, призванные пополнить этот сонм. Какие они — современные наследники Псково-Печерских преподобных?
Мне никогда не нравились организованные путешествия, даже по святым местам. Шумной кучкой бегать за гидом, слышать за спиной «быстрей, быстрей, нам еще в три места». И когда мне сказали, что моим очередным заданием будет описание поездки в Псково-Печерский монастырь, было над чем призадуматься. Группа в 20 человек и всего два дня на впечатления – не радовали. «Если хотите, можете взять с собой сына», — услышала я, но и это не придало энтузиазма: «в 2 часа всем быть на месте» — организованная сдача кросса на норматив посещения.
«Как здорово! Когда мы поедем? Я буду дни считать!» — услышала я от сына, и эта фраза заставила меня переменить взлелеянные взгляды и согласиться. Кросс начался.
Наша группа состояла из студенток-сестер милосердия, деток с ограниченными возможностями и их сопровождающих. «Да ты совсем забыла, как это бывает», – упрекнула я себя, наблюдая за радостными детьми. И стала усиленно «ловить плюсики» коллективного путешествия.
Заняв всю «галерку» автобуса, сестрички милосердия суетились, болтали и спорили друг с другом. Махнув рукой на сон, вытащили гитару, и голосами, которым бы подошло определение «громкий шепот» стали петь Шевчука и «Помпилиуса». Старшая инокиня поворчала, потом прислушалась и сказала: «Пойте, девчата». Последнее, что запомнило мое сонное сознание, это бойкая «Катюша» и дебаты на тему: «а бывает ли православный рэп».
Не знаю, бывает ли православный рэп, стэп и рок-н-рол, но православные ужасно непоседливые сестры милосердия бывают точно. Под утро мы все-таки забылись сном. Не спала только одна девушка, самая шумная. Увидев, что во время сна рука одного ребенка непроизвольно падает, и он от этого просыпается, она села на пол возле его кресла и держала руку мальчика.
Мы на месте. Унылый провинциальный городок, шикарная гостиница и …монастырь. Всех «погнали» на экскурсию, я на уровне рефлекса притормозила. «Вы идите, мы вас догоним!» — пообещали мы с сыном и не спеша направились к воротам монастыря. Было впечатление, что нам открыли страницу книги, где как на ладони показали все, чем живет это место: его замки-храмы, оборонные крепости и маленькие передвигающиеся точки людей. Все было будто игрушечным, настолько ярким и почти воздушным.
Когда зазвонили колокола, Наташка-первокурсница подняла голову и как завороженная долго смотрела на звонницу. «Поднимайся!» — сжалился один из монахов и вручил девушке крохотные палочки для малых колоколов. В этот день звон колоколов в Обители был немножко нестройным и чуть-чуть веселей.
«Мне бы интервью», — стала я допекать священнослужителей. «Как наместник благословит, матушка», — отвечали мне. «А где же наместник?» – «К нему только через благочинного». «Ищите, ожидайте наместника, он иногда проходит по обители», — ответил мне благочинный. «Где ожидать? Когда? Мы завтра утром уезжаем!» – «Сколько угодно, где угодно, хоть под елочкой, матушка».
Выглядел отец Тихон величественно и неприступно, так, что при обычном стечении обстоятельств я бы, может, и не решилась к нему подойти, но долгое ожидание притупило остроту восприятия.
– Как же, как же, поговорим, — вдруг совершенно мягко улыбнулся наместник, — только не сегодня, слышишь колокола? Какое интервью под колокола, завтра приходи.
Завтра. Завтра в девять утра наша беспокойная группа покидает это гостеприимное место.
– Ой, не могу завтра! – сказала я уходящей черной мантии.
– Да? Тогда давай думать, сегодня точно нет, интервью надо давать не спеша, без суеты.
Я согласилась, добавив что «интервью без суеты» — мечта любого журналиста, хоть и редко исполнимая. Договорились на раннее-раннее утро следующего дня.
– Интервью проспишь, – будит утром сын. Я посмотрела на часы и ахнула: «Бегом!». Давно так не бежала, особенно по монастырю.
Ну почему я даже здесь спешу, ведь наверняка у монахов больше дел, чем у меня: больше молитв, их, как ни странно, окружает больше людей, а еще, у меня, к счастью, нет коров. Но они не спешат.
– Бегу, бегу, родненькая, — услышала я голос наместника, — вот ведь, все нам с тобой успеть надо.
– Батюшка, помогите! — сказал проходивший мимо мужчина в момент, когда до меня отцу Тихону оставалось шага два. И священник сразу же остановился, выслушал мужчину, подумал, дал советы.
Потом архимандрит подошел ко мне и стал выкладывать из большого пакета подарки, приговаривая:
– Вот тебе для назидания, вот тебе для воспоминания, а это тебе для сладости жизни.
У меня в руках – книга с духовными советами Иоанна (Крестьянкина), подарочное издание о монастыре и плитка шоколада.
– Ну, о чем беседовать будем? — наконец услышала я.
Архимандрит Тихон (Секретарев) – (в миру Алексей Николаевич Секретарёв) родился в 1955 году в семье священника в Подмосковье. Священниками были и оба дедушки будущего архимандрита. В семье было10 детей. Поступив в Ижевский механический институт и прослушав несколько лекций по научному атеизму, институт оставил и ушел служить в армию.С 1976 года — в братии Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря. В том же году пострижен в монашество и рукоположен в иеромонахи. В 1985 году окончил Московскую Духовную Семинарию на заочном секторе.
Исполнял послушания помощника келаря, помощника благочинного, катехизатора и преподавателя Псковского Духовного училища. Около десяти лет был благочинным монастыря.
С 17 августа 1995 года — наместник Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря.
Кандидат богословских наук.
– О жизни! Вот скажите, монашество – это бегство от мира?
– Монашество – это бегство от греха.
– Мы часто слышим, «раньше монахи были такими, а сейчас другие». Какие сейчас монахи? Существует ли такое понятие, как «современный аскетизм»?
– Существует понятие «современный человек». А аскетизм — каким был, таким и остается. Это средство для того, чтобы устранить греховную стену между Богом и человеком. Наша совесть часто настолько обременена грехами, что не позволяет обратиться к Господу с просьбой. И аскетизм здесь приходит на помощь, а он, как известно, очень простой: пост и молитва.
Как святитель Феофан объясняет: «Пост – это всяческое воздержание, а молитва – всяческое Богоугождение». Поэтому аскетизм — он на все времена один и тот же. Человек может быть современным, а аскетизм – он Божий.
– Все принципы аскетизма, которые были на расцвете древнего монашества, соблюдаются нынешними монахами?
– Есть основное, внутреннее, а есть внешнее. Мы стараемся соблюдать традиции в богослужении, в чтении неусыпаемой Псалтири, в помощи ближнему, да и в работе над собой. А внешне меняется многое. Например, мы знаем, что первые подвижники жили в пещере «Богом зданной». А мы туда зайдем на экскурсию вместе с паломниками, и через полчаса выбегаем, нам холодно. Но суть – приблизиться к Богу и пребывать в единении с Ним, — она не меняется.
Еще, например, у нас появился интернет, который очень облегчает работу. Мы с помощью электронного общения даем за год примерно 3000 ответов. Но это же не значит, что мы поменяли суть наших ответов. Они также во Христе, также призывают к терпению.
Отличительной чертой, как вы сказали, «современного аскетизма» и является терпение. Оно всегда нужно было, но раньше больше терпели внешние обстоятельства, а сейчас – больше терпят самих себя.
К примеру, для того, чтобы помочь больному человеку, тоже нужно терпение. Терпят сейчас и нападки неверия, которые обрушиваются на нас.
Очень важно терпение ради Христа, потому что как таковое терпение может в какой-то момент неожиданно прекратиться, а когда терпим ради Христа – нам Бог помогает, и святые, которые сострадают.
– Меня всегда интересовало, насколько человек уверовавший может измениться? И насколько меняется внутренний мир инока, удается ли справиться с минусами, к примеру, собственного тяжелого характера? Существуют грехи, от которых монахи не в силах избавиться?
– Да, человек приходит из мира со своими страстями и недостатками. Но нет греха, побеждающего милосердие Божие. Любой грех может победить благодать Божия.
Я подобный вопрос задавал отцу Иоанну Крестьянкину, когда вопрошал, что делать, как помочь брату исправиться? На что он мне ответил: «Этому брату не хватает терпения». Надо уметь терпеть и ждать. А сразу исправиться не получится. Все равно, что научиться играть на музыкальном инструменте или писать картины. Для этого нужны годы терпеливого труда, и результат обязательно будет, но результат будет от Бога.
Мы вкладываем труд, прилагая максимальное усилие, а Господь дает помощь – и, несомненно, будет результат. Но не все выдерживают, а нужно терпение, вера, усердная работа над собой. В этом и есть смысл и радость нашей монашеской жизни.
Вы заметили, что часто у людей слишком страстных, греховных вспыхивает ненависть к монастырю? Это исходит из преисподней, это извечная борьба добра и зла, которая происходит и в сердце каждого из нас. И победить это зло может только Господь. «Зло сильно, но ничто не сильнее Бога», — говорил отец Иоанн Крестьянкин.
«Служба в армии всегда считалась в нашей семье священным долгом… поздней осенью в 1973 году я прибыл в воинскую часть в Подмосковье. Впервые увидел «дедов»… Рано выпал первый снег… Работая в автопарке по расчистке снега, я загрустил и подумал о радостях, которые могут быть в армии… Пришёл к выводу, что первая и самая доступная радость – это хорошо выполненная работа… Начал усердно чистить снег, взял веревочку, по ней подравнял сугроб рядом со стоянкой нашей автомашины с радиостанцией… Мне понравилась моя работа… И в дальнейшем я всегда делал всякую работу тщательно и усердно… На душе было радостно и светло…
Вторая армейская радость – молитва. Я ежедневно читал 90-й псалом…
Третья армейская радость – многополезное, многоплодное исполнение распорядка дня, где все предусмотрено, – это я многократно оценил в последующие годы…»
– Батюшка, довольно часто случается так, что инок дает определенные духовные советы, но сам их не выполняет. Это ведь неправильно?
– Мы все люди, и человеческая природа остается у всех, и борение остается. Молодой иеромонах часто говорит от святых отцов, а сам еще не достиг совершенства. Но то, что советовали старцы, – может порекомендовать. Он ведь идет по этой дороге. Если его спрашивают как священника, он, уча других, учится сам.
Спасает ведь нас не монашество внешнее, спасает Христос, как мирянина, так и инока. Мы одно целое, но каждый идет своей дорожкой.
– Можно ли сказать, что монах – человек гармоничный, у которого действительно мир в душе?
– «Монашество – это передовой отряд христианства», — говорил отец Иоанн (Крестьянкин). Мир в душе – это цель, к которой мы все стремимся. Когда мы мирны – Бог с нами, Дух Святой в нашем сердце. Это все достигается усилиями и трудами, часто на протяжении всей жизни.
На земле, конечно, полного совершенства человек не может достичь, потому что здесь нет идеальных условий для этого. И иногда Господь дает нам дни или, может, часы такого мира в душе, показывая этим, что нас ждет в вечности. Вы ощущаете радость духовную особенно в эти дни, дни Светлой седмицы? Вот такой будет вечная жизнь со Христом.
– Как лично Вы понимаете слова: «полностью посвятить себя Господу»?
– Я думаю о Христе Спасителе и думаю о том, что мне придется перед ним ответ держать.
– А какие наставления Вы могли бы дать мирянам?
– Тут придумывать ничего не надо, есть замечательные слова отца Иоанна (Крестьянкина) о том, что людям нужны «вера в промысел Божиий, рассуждение советам».
– Как это?
– Если объяснить в двух словах, промысел Божий ведет каждого из нас в вечность, этот путь у каждого свой. Но рассуждать об этом пути приходится ежедневно. Как поступить в том или ином случае? Мы рассуждаем, что для нас добро, а что зло. Не всегда это понятно как черное и белое. И здесь не обойтись без советов тех, кто до нас прошел по этой дороге в Царствие Небесное.
– Какие, по-Вашему, существуют в современном мире опасности, от которых Вы бы хотели нас предостеречь?
– Самое главное – будьте искренними и внимательными к своему внутреннему состоянию. Если мы из вечной души переведем внимание на соблазны, мы столкнемся с призраками и миражами.
Мы не должны отдаляться от Богообщения. Доброта, милосердие, молитвы – это все Богообщение. Господь не запрещает многого, пожалуйста, и спортом занимайтесь, и учитесь, совершенствуйтесь в развитии, но пусть все это будет во Христе, для славы Божией, для пользы людям, помощи ближним. Это то вечное, что в нас заложено, и об этом нельзя забывать, иначе мы рассыплемся, потеряемся в этом мире и не поймем, для чего мы живем…
«Митрополит Иоанн (Снычев), Ленинградский и Новгородский, отслужил молебен и в своем слове приветствия зачитал нам сказание из Отечника:
«Один старец привёл своего ученика на огромное поле сорняков и благословил юноше очистить, прополоть его от сорной травы… Приходит вечером старец проверить работу и видит – ученик его спит, и ничего не сделано… Разбуженный ученик с грустью говорит учителю: «Скажу честно, увидев это огромное поле сорняков, я впал в уныние и лег спать… Проснулся, опять меня одолело уныние, и я снова заснул…» Старец в ответ ему кротко сказал: «Чадо, если бы ты прополол хотя бы участок, на котором спал, ты бы многое сделал…»
«Нет-нет, мы дальше не пойдем», — спокойно сказала мама одного из мальчиков, сидящего в инвалидной коляске, посматривая на почти вертикальный подъем.
Мы шли вдоль стен древней крепости, сначала нужно было подняться вверх, потом – резко вниз и опять вверх. Кажется, что стоит только руку протянуть – и прикоснешься к небу. Мальчик понимающе молчал, только, жмурясь, смотрел на небывалую высоту, пытаясь рассмотреть и запомнить каждый изгиб крепости. А девчонкам не надо было ничего говорить, им достаточно было этого взгляда ребенка. Мгновение — и мальчик, как и другие дети, подхваченный заботливыми руками, шаг за шагом поднимался вверх.
«Мамочка, вы не переживайте!» — слышала потрясенная женщина. В это время спускались паломники других групп и с нескрываемым удивлением смотрели на нашу группу, такое они видели впервые. Человеку в коляске сюда не попасть. Но это не про нас.
Ночное шоссе мелькало одинокими деревьями и мигающими огнями домов. А где-то далеко позади мы оставили тихое место, где молятся за нас шумных, суетливых и не совсем здоровых. И мы большими автобусами приезжаем за частью этих молитв, в спешке подзаряжая батарейки своей души…
Источники:
Загрузка...
