Власть управления русской православной церкви. Как устроена русская православная церковь
Содержание
Как устроена Русская православная церковь
Русская православная церковь (РПЦ) — крупнейшее религиозное объединение в рамках русской православной традиции, одна из 16 поместных Православных церквей. С X по XV век существовала в качестве митрополии (церковной области) Константинопольского патриархата; с 1448 г. фактически независима (в результате отказа поддержать унию Константинополя с Римско-католической церковью); в 1589 году автокефалия РПЦ официально признана восточными патриархатами и учрежден Московский патриархат, который занимает пятое место в диптихе поместных Православных церквей.
В 1721 году патриаршество в РПЦ упразднено и учрежден государственный орган Российской империи по делам церковного управления — Святейший правительствующий синод, формальным главой которого стал Император. Патриаршество восстановлено в 1917 году, когда Поместный собор РПЦ избрал Патриархом Тихона (Белавина). После его кончины в 1925 году власти воспрепятствовали созыву нового Собора для выборов Патриарха, разрешив провести их лишь в 1943 году на Соборе епископов, состоявшем из 19 человек. В настоящее время главой РПЦ является Патриарх Алексий II, избранный на Поместном соборе 10 июня 1990 года. Он является 15-м по счету Патриархом Московским и всея Руси. Патриарх имеет три резиденции — официальную (в Свято-Даниловом монастыре), рабочую (в Чистом переулке в центре Москвы) и загородную (в Переделкино). Кафедры Патриарха расположены в трех столичных соборах — Успенском в Кремле, Богоявленском в Елохове и в храме Христа Спасителя. РПЦ насчитывает 128 епархий в России, Украине, Эстонии, Латвии, Литве, Белоруссии, Молдове, Азербайджане, Казахстане, Узбекистане, Киргизии, Таджикистане и Туркмении (эти страны считаются «канонической территорией» РПЦ), а также в диаспоре — Австрии, Аргентине, Бельгии, Франции, Нидерландах, Великобритании, Германии, Венгрии, США и Канаде. Приходы, представительства и иные канонические подразделения РПЦ имеются в Финляндии, Швеции, Норвегии, Дании, Испании, Италии, Швейцарии, Греции, на Кипре, в Израиле, Ливане, Сирии, Иране, Таиланде, Австралии, Египте, Тунисе, Марокко, ЮАР, Бразилии и Мексике. В состав РПЦ номинально входят Японская автономная православная церковь, которая управляется самостоятельным Митрополитом всея Японии, избираемым на Соборе этой Церкви, и Китайская автономная православная церковь, которая в настоящее время не имеет своей иерархии. Высшая вероучительная, законодательная, исполнительная и судебная власть в РПЦ принадлежит Поместному собору,в состав котороговходят все правящие (епархиальные) архиереи, а также представителиот клира и мирян каждой епархии. Согласно Уставу РПЦ, действовавшему с 1988 по 2000 год, Поместный собор должен был созываться раз в пять лет, однако на практике это предписание не исполнялось: с 1990 года по настоящее время не было ни одного Поместного собора. В августе 2000 года Архиерейский собор принял новый Устав РПЦ, в котором не оговаривается периодичность созыва Поместного собора, к исключительной компетенции которого отнесены лишь выборы нового Патриарха. Реальная полнота церковной власти передана Архиерейскому собору, в состав которого входят постоянные члены Священного синода и правящие архиереи. Согласно Уставу, действующему с августа 2000 года, Архиерейский собор созывается Синодом не реже одногораза в четыре года (прежний Устав требовал его созыва не режеодного раза в два года). Перечень полномочий Архиерейского собора весьма широк. Даже во время работы Поместного собора, которыйтеоретически может отменять решенияархиерейского, вся полнотацерковной власти принадлежит Архиерейскому совещанию, состоящему из архиереев – членов Собора. В случае, если за то или иное решениеподается большинство голосов членов Поместного собора, но эторешение не набирает большинства голосов членов Архиерейского совещания, оно считается принятым.
В период между Архиерейскими соборами Церковью управляет Патриарх и Священный синод, который считается совещательным органомпри Патриархе. На практике Патриарх принимает важнейшие административные решения только с согласия Синода. В состав Священного синода входят,помимо Патриарха, семь постоянных членов (митрополиты Крутицкий и Коломенский, Санкт-Петербургский и Ладожский, Киевский и всея Украины, Минский и Слуцкий, Кишиневский и всея Молдовы, а такжеуправляющий делами Московской патриархии и председатель Отделавнешних церковных связей – ОВЦС МП) и шесть временных,вызываемых самим Синодом для участия в заседаниях на протяжениилишь одной синодальной сессии. Заседания Синода разделены на две сессии – весеннюю и осеннюю, каждая из которых состоит из двух-трехзаседаний, обычно продолжающихся два дня. Как правило, Священныйсинод заслушивает доклады о важнейших событиях церковной жизни, имевших место между его заседаниями (к числу таких событий относятсявизиты Патриарха, визиты в РПЦ глав других поместных Церквей, участие официальных представителей РПЦ в крупных мероприятиях общероссийского или международного масштаба), а также учреждает новые епархии, назначает и перемещает архиереев, утверждает открытиеновых монастырей и назначение их наместников и настоятельниц,открывает и реорганизует духовные учебные заведения, открывает новые канонические структуры РПЦ в дальнем зарубежье и назначает их клириков. В исключительных случаях Синод выступает с Посланиями,отражающими точку зрения церковного священноначалия на те илииные значимые общественные проблемы (последнее подобное Посланиебыло посвящено проблеме ИНН и — шире — цифровой идентификацииграждан).
За минувшие 10 лет число епархий РПЦ увеличилось вдвое, а приходов– почти в три раза. По сведениям, которые огласил Патриарх Алексий II на Юбилейном Архиерейском соборе в августе 2000 года, в состав РПЦ входит более 19 000 приходов и около 480 монастырей. Пастырское служение в РПЦ осуществляют более 150 архиереев, 17 500 священников, 2300 диаконов. Епархии РПЦ, возглавляемые епархиальным архиереем, напрямую подчиняются Патриарху и Священному синоду (Патриарх имеет свою собственную епархию на территорииг. Москвы, которой фактически управляет его викарий). В управленииепархиями архиереям помогают епархиальный совет и благочинные(священники, возглавляющие церковные округа, объединяющие,как правило, храмы одного или нескольких соседних районов большогогорода или региона). Так, например, территория г. Москвы (более400 храмов) разделена на 11 благочиний. В некоторых крупных епархиях имеются викарии – вспомогательные епископы, на которых правящий архиерей возлагает часть своих обязанностей. В титулах епархиальных и викарных архиереев имеется небольшое различие –епархиальный архиерей носит «двойной» титул (например: «митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский»), а викарный – «одинарный» (например:«архиепископ Истринский»). Больше всего – около 10 – викариевимеется в Московской епархии. Это связано с тем, что часть изних являются титулярными епископами, занимающими административные должности в центральном церковном аппарате (например, руководителиСинодальных отделов).
Иерархия Православной церкви именуется «трехчинной», потому чтоона состоит из трех основных ступеней: диаконата, священстваи архиерейства. В зависимости от отношения к браку и образажизни духовенство подразделяется на две категории – «белое»(женатое) и «черное» (монашествующее). Диаконы и священникимогут быть как женатыми (но только первым браком), так и монашествующими,а архиереи – только монашествующими. Диаконы являются помощникамиархиереев и священников при совершении богослужений, однако самине могут совершать ни одного из семи основных церковных таинств.Священники лишь властью своих епископов и по их «поручению» могут совершать все таинства, кроме священства – т. е. рукоположенияв священный сан (его совершает лишь епископ). Самого епископарукополагают несколько епископов, согласно решению Священногосинода. Епископы обладают полнотой сакраментальной и административно-канонической власти в Церкви, поэтому их персоны окружены особым почетом, аих богослужения совершаются по особому, торжественному чину (к архиереям принято обращаться «владыка», а к диаконам исвященникам, а также к монашествующим, не имеющим иерархическогосана, – «отец»). Представители «белого» и «черного» духовенства имеют свои структуры почетных титулов, которые присваиваются за«выслугу лет» или за особые заслуги перед Церковью. Эти структуры можно представить в виде таблицы.
Иерархическая степень
“Белое” (женатое) духовенство
Как управляется Русская Церковь? Органы исполнительной власти Патриарха и Синода в ХХ веке. Часть I
Патриаршее управление между легитимностью и легальностью
Первые полтора-два десятилетия ХХ века для Православной Российской Церкви ознаменованы вызреванием и осуществлением глобальной реформы высшего церковного управления. Поместный Собор 1917-1918 гг. положил конец 200-летнему периоду синодального, по существу — светского управления Церковью и восстановил естественную для нее систему патриаршего управления. Восстановление Патриаршества запечатлелось в анналах истории как главное деяние Собора. Именно Собор обеспечил молодому институту патриаршей власти необходимую легитимность. Однако он не успел, да и не мог довести до конца начатую реформу. Необходимо было построить новые эффективные институты высшего церковного управления и отладить их работу. Это была важнейшая задача, которая стояла перед Русской Церковью в начале столетия. Для этого требовалось время, которого у нее не было.
Большевистский переворот поставил Церковь перед необходимостью выживания. Задача проведения в жизнь реформ церковного управления, намеченных Собором, не снималась с повестки дня, но откладывалась на неопределенное время. На рубеже 10-20-х годов Церковь, органы ее центрального и епархиального управления, фактически оказались в положении нелегальных с точки зрения советской власти (а значит — потенциально контрреволюционных) организаций. В ходе кампании по изъятию церковных ценностей 1922-1923 гг. власть осознанно использовала «нелегальное» положение Церкви для давления на ее священноначалие. Так, Православная Российская Церковь была поставлена перед необходимостью искать средства легализации себя и своих органов управления. Это было необходимо по двум причинам. Первая заключалась в том, что нелегальность органов церковного управления подвергала их членов постоянной угрозе репрессий. Вторая причина была связана с первой и для многих церковных деятелей имела первостепенное значение. Она заключалась в том, что антиканоническое обновленческое движение получило от властей легальный статус. Кроме того, обновленцы добились своего признания в качестве главных представителей Российской Церкви со стороны некоторых Восточных патриархов. В этой ситуации перспектива превращения Российской Церкви в еретическое обновленческое сообщество в начале 20-х годов просматривалась как вполне реальная[2].
Одновременно с кризисом легальности органы управления Патриаршей Церкви столкнулись с кризисом легитимности. Проблема состояла в том, что согласно определениям Собора 1917-1918 гг. органы высшего церковного управления, Священный Синод и Высший Церковный Совет частично должны были избираться на Поместном соборе. Но уже к началу 1919 г. реальный состав этих органов уменьшился наполовину, а в 1921 г. срок их полномочий истек. При этом созывать новый Собор в условиях преследований у Церкви возможности не было. Вследствие этого в эти годы складывается система церковного управления, построенная на принципе единоначалия, в ней все больше функций сосредотачивалось за Патриархом[3]. Некоторые исследователи даже говорят о вынужденной смене модели высшего церковного управления: с коллегиальной, возглавляемой Патриархом, — на всецело патриархоцентричную[4]. Особенно острым кризис легитимности церковного управления стал после кончины патриарха Тихона. Теперь не только иерархам, но и рядовым верующим была ясна необходимость созыва Собора для избрания нового предстоятеля Церкви. Однако разрешение на его созыв власти увязывали с прекращением «контрреволюционной» деятельности Церкви и с рядом уступок в ее стороны. Легальность и легитимность — Сцилла и Харибда церковной истории 1917-1943 гг. — надолго стали главной заботой церковноначалия Православной Российской Церкви. В этих условиях эффективность органов высшего церковного управления отходила на второй план. Работа созданных при нем отделов (административного, финансово-хозяйственного, миссионерского совета) была сведена к минимуму.
Только в 1927 году был сделан важный шаг на пути преодоления кризиса легальности[5]. Сложнее обстояло дело с поисками легитимности органов церковного управления. С этой точки зрения 1927 год стал роковым для Русской Церкви. Разрешение на созыв Собора, получить которое рассчитывал митр. Сергий (Страгородский), издавая свою «Декларацию» о лояльности советской власти от 29 июля 1927 года, так и не было получено. Ряд оппозиционных движений ставил под сомнение правомочность действий митр. Сергия и образованного им Синода. Только в 1945 году, после соборного избрания на Патриарший престол митр. Алексия (Симанского) и благодаря его политике по преодолению внутренних и зарубежных расколов легитимность церковного управления была восстановлена.
Патриарх Алексий I (Симанский) и первая система патриархоцентричного управления
Современники не стеснялись называть Святейшего Патриарха Алексия I великим Патриархом. Это, действительно, было так. И не только потому, что его патриаршество было самым долгим в истории Русской Церкви. Он был из тех харизматических персон, которые символизировали собой Русскую Церковь, в лице которых она узнавала себя. Кроме того, ему удалось создать эффективную, легитимную систему легального высшего церковного управления, которая действовала почти 15 лет и главную особенность которой можно обозначить как патриархоцентризм. Эта ее особенность была унаследована от периода 10-х — 30-х годов, когда единоначалие предстоятеля позволяло Церкви противостоять попыткам власти развалить ее изнутри[6].
Согласно Положению об управлении Русской Православной Церкви от 31 января 1945 года, Русская Церковь «возглавляется Патриархом. и управляется им совместно со Священным Синодом». Членов Священного Синода было шесть человек: три постоянных и три временных. Синодальные отделы только создавались (§22 Положения об управлении). Тогда все они помещались в Чистом переулке, рядом с резиденцией Патриарха. Это облегчало контроль за их работой с его стороны, а работники отделов чувствовали себя именно его сотрудниками. Небольшой Синод, в который вошли самые активные архиереи Русской Церкви, был компактной и мобильной структурой. Такие мощные фигуры как митрополиты Иоанн (Соколов; †1968) и Григорий (Чуков) вполне уравновешивали горячего митр. Николая (Ярушевича).
В 40-50-х годах еще не было необходимости в создании внутри Патриархии и при каждом отделе мощного аппарата. Образованный в апреле 1946 г. Отдел внешних сношений состоял из трех человек: председателя, митр. Николая (Ярушевича; †1961), референта и машинистки. Епархиальный архиерей мог себе позволить принимать каждого, кто приходил к нему с прошением, а Патриарх — лично прочитывать все приходящие на его имя письма. Получалось, что каждым из направлений церковной деятельности занимался конкретный человек с немногими помощниками: митр. Григорий (Чуков; †1955) был «министром просвещения», митр. Николай — «министром иностранных дел», протопресвитер Николай Колчицкий (†1960) — «главой администрации» Патриарха и ответственным за контакты с властями. Учтем то обстоятельство, что всем им хватало дореволюционного образования, для того чтобы качественно справляться со своей работой.
При этом каждому из своих сотрудников Патриарх мог дать особое поручение, выходящее за рамки его прямых обязанностей. Весной 1945 г. митр. Григорий был патриаршим эмиссаром в Эстонии. В его задачу входило вести переговоры с местными раскольниками о воссоединении с Патриаршей Церковью и в случае их благоприятного исхода провести акт воссоединения[7]. В начале 60-х по поручению Патриарха Алексия митр. Ленинградский Пимен совершил секретную ночную поездку из Одессы в Почаев, чтобы получить правдивую информацию о состоянии Почаевской Лавры[8]. Непосредственность отношений внутри высшего церковного управления способствовала его консолидации и эффективности.
Патриарху удалось сконцентрировать при Патриархии интеллектуальные силы Русской Церкви. Московский Богословский институт, будущая — Духовная академия по Положению об управлении находилась «в ближайшем ведении Патриарха» (§10). К работе в институте удалось привлечь специалистов с дореволюционным образованием. Они часто привлекались к разработке конкретных шагов Патриархии (пример — Совещание глав и представителей православных церквей 1948 года). Другим интеллектуальным центром была Ленинградская академия, воссозданная под непосредственным патронажем митр. Григория (Чукова).
Консолидации церковного управления помогала и особая психология привлеченных к нему людей. Главной кадровой опорой Патриарха Алексия были епископы, воспитанные до революции и закаленные годами гонений. Они были убежденными сторонниками линии митр. Сергия на легализацию церковного управления. Изменение отношения к Церкви со стороны государства в 40-е годы они воспринимали как историческую победу дела Патриарха Сергия и свою. Триумфальные интонации слышатся во многих документах Патриаршей Церкви второй половины 40-х годов. В результате, даже при наличии внутри епископата различных течений[9] перед лицом государства Церковь выступала как единый институт с центром в Патриархии.
Эффективность высшего церковного управления в те годы сказалась и в том, что оно смогло выработать стратегию жизни Церкви и корректировать ее в соответствии с изменяющимися условиями. Так, вторая половина 40-х ознаменовалась вдохновляемым Патриархией «наступлением» Церкви: на фоне ее активной международной деятельности, отвечавшей внешнеполитическим планам советского руководства, становились настойчивее и ее требования к властям, имевшие целью расширение церковной жизни. После 1948 г. Церковь переходит к «обороне» и опять новое направление указывает сам Патриарх: «Пусть все кругом меняется, мы должны остаться такими, какими были сотни лет назад. Пусть наша неизменяемость, неподчиняемость духу времени символизирует вечность Церкви»[10]. Для епископата и для государственных органов было ясно: политическая воля Патриархии сосредотачивалась в Чистом переулке, в резиденции Патриарха. Это наглядно показали события февраля 1960 г., связанные с выступлением Патриарха Алексия на Конференции советской общественности за разоружение. Кто бы ни был автором этого выступления, последней инстанцией, принимавшей решение, несомненно, был сам Патриарх.
[1] См., например: Беглов А. Как управляется РПЦ? Краткий критический анализ деятельности отделов Московской Патриархии за последние 55 лет // НГ-религии. 29 ноября 2000 г. № 22 (69). С. 1, 3.
[2] Подробнее о кризисе легальности см. Беглов А. Л. Советское законодательство в отношении Русской Православной Церкви 1920-1940-х гг.: колебания границы легальности // Религии мира. 2004. М., 2004. С. 211-214; Беглов А. Л. В поисках “безгрешных катакомб”. Церковное подполье в СССР. М., 2008. С. 31-39; Мазырин А.В. Легализация Московской патриархии в 1927 г.: скрытые цели власти // Отечественная история. 2008. № 4 (июль – август). С. 114-124.
[3] Кашеваров А. Н. Православная Российская Церковь и советское государство. (1917-1922). М., 2005. С. 251, 346-347; Сафонов Д.В. Единоначалие и коллегиальность в истории высшего церковного управления Русской Церкви в период патриаршества святителя Тихона // Богословский вестник. Вып. 8-9. Сергиев Посад, 2008-2009.
[5] Подробнее см.: Беглов А.Л. Епархии и епископы Российской Церкви в 1927 году, или почему митрополит Сергий (Страгородский) стал перемещать епархиальных преосвященных? // Альфа и Омега. 2007. № 2(49). С. 169-189. В историографии существует мнение, согласно которому формальная регистрация органов церковного управления в 1927-1928 гг. так и не была достигнута. См.: Мазырин А.В. Легализация Московской Патриархии в 1927 г.: скрытые цели власти // Отечественная история. 2008. № 4 (июль – август). С. 114-124. С этой точки зрения, мы можем говорить о полном преодолении кризиса легальности только с 1943-1944 гг.
[6] Сафонов Д.В. Единоначалие и коллегиальность в истории высшего церковного управления Русской Церкви в период патриаршества святителя Тихона.
[7] Протоиерей Владислав Цыпин. История Русской Церкви. 1917-1997. М., 1997. С. 319-320.
[8] Епископ Сергий (Соколов). Правдой будет сказать. Новосибирск, 1999. С. 89-90.
[9] Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. Государственно-церковные отношения в СССР в 1939-1964 годах. М., 1999. С. 347.
[10] Чумаченко Т. А. Государство, Православная Церковь, верующие. 1941-1961. М., 1999. С. 69, 77; Протоиерей Владислав Цыпин. История Русской Церкви. 1917-1997. М., 1997. С. 331.
Вертикаль православной власти: кто на самом деле руководит в РПЦ
Система построена таким образом, что любые реформы снизу невозможны
17.06.2018 в 17:32, просмотров: 40761
Как показывает опыт, даже хорошо образованные люди имеют крайне смутное представление о внутреннем устройстве жизни Русской православной церкви и часто путаются в самых простых понятиях. Как в известном анекдоте: «Вышел дьякон, размахивая паникадилом…»
Давайте устроим маленький ликбез на тему «Структура РПЦ». Возьмем только РПЦ на территории России (потому что она есть еще и в других странах, но сейчас не будем отклоняться в сторону).
Ну, всем известно, что во главе РПЦ стоит патриарх. Точнее, является ее предстоятелем. Часто ошибочно говорят: «Патриарх — глава Церкви». Глава Церкви — Христос, а патриарх — глава организации под названием РПЦ (МП). (МП — Московский патриархат — второе официальное название РПЦ. А Московская патриархия — это уже название высшего церковного чиновничьего аппарата во главе с патриархом.) Многие патриарха воспринимают как церковного президента с неограниченными полномочиями (и нынешний патриарх Кирилл (Гундяев) так и пытается себя вести), но в теории патриарх — это первый среди равных епископов, он сам — епископ Москвы, а прочие епископы вполне самодостаточны в своих епархиях. Опять-таки теоретически «Патриарх Московский и всея Руси… подотчетен Поместному и Архиерейскому соборам» (Устав РПЦ, гл. IV, 2).
РПЦ состоит из епархий. Во времена патриаршества Алексия II (Ридигера) епархия обычно совпадала в границах с областью. Архиерей (епископ, архиепископ или митрополит — эти ранги отличаются лишь степенью чести, но в принципе есть только один сан (чин) — епископ) сидел в областном центре, будучи на церковном уровне вроде губернатора.
Нынешний патриарх Кирилл пошел по пути дробления епархий: с каждым годом количество их увеличивается, в некоторых областях уже по четыре епархии с соответствующим количеством епископов. Архиерей областного центра получает звание митрополита и становится первым по чести среди мелкопоместных епископов этой области (но не их начальником).
Иногда в епархии может быть два епископа: один главный, правящий, а другой — викарный, что-то вроде замдиректора, помощника, действующего от лица своего начальника. Обычно викарного епископа дают в помощь в большой епархии или престарелому архиерею, который уже не справляется со своими обязанностями.
Кстати, по правилам каждый архиерей по достижении 75-летнего возраста обязан написать прошение «на покой», но часто он остается на своей кафедре (продолжает управлять епархией) до самой смерти.
При каждом архиерее есть епархиальное управление — бухгалтерия, епархиальный склад, разные отделы — учебный, молодежный, миссионерский, социальный, по взаимодействию с военными, полицией, казачеством и т.п. Бывают разные комиссии, например по подготовке канонизации местных святых. Часто при епархии есть духовное училище или семинария.
Архиерей регулярно собирает епархиальный совет. В этот совет входят маститые священники — благочинные и руководители епархиальных отделов. Они обсуждают разные текущие вопросы, разрабатывают внутренние инструкции, вызывают провинившихся священников на ковер и проч. Но все решения в епархии принимает только архиерей. Правда, в тех епархиях, где архиерей известен слабой волей или слабым здоровьем головы, реальные решения часто принимают те священники или просто прихлебатели — «помощники», которые имеют на него влияние, а епископ только подмахивает документы. Таких влиятельных священников в поповской среде называют «олигархами».
Пару-тройку раз в год (в некоторых епархиях — только один раз) созывается епархиальное собрание. На нем — теоретически — должны бы присутствовать (вместе с духовенством и монашеством) и миряне, чтобы решать общие епархиальные вопросы. Но в реальной практике епсобрание — это что-то вроде пленума обкома КПСС: напыщенные речи архиерея про «углубить и расширить», доклады руководителей отделов о том, что «правсомол всегда готов, а партия — тем паче», перекличка присутствующих, которая может занимать часа два, зачитывание циркуляров из патриархии (об очередном сборе денег), которые все равно потом скинут на электронную почту. В общем, несколько часов формальностей, которые никому не нужны.
В епархии, как и в патриархии, есть церковный суд, состоящий из избранных священников (общецерковный суд — из епископов). На этом суде рассматривают дела провинившихся священников, решается вопрос об их наказании — запрещении в служении или лишении сана. Разумеется, никогда священник не выиграет суд против своего архиерея в епархиальном суде, хотя бывали редкие случаи, когда общецерковный суд рассматривал апелляцию священника и отменял несправедливые решения (преще́ния, то есть наказания в виде запретов) епархиального архиерея. Правда, после «победы» священнику все равно придется покинуть епархию, потому что житья ему там уже не будет.
Благочинные — это священники, которые исполняют функции бригадира или прораба на вверенном им участке. Например, крупный город делится на несколько условных районов (область также делится на такие «провинциальные» районы) и назначается священник, надзирающий над остальными. Благочинный тоже время от времени собирает настоятелей приходов на бессмысленные собрания благочиния, где тратят время на пустые бумажки. Главная же функция благочинного — быть глазами и ушами архиерея, выбивать из своих подчиненных священников епархиальные взносы и отчеты.
Между собой рядовые настоятели приходов порой называют своих благочинных «злочинными» или «бесчинными», потому что в руках благочинного обычно находится судьба любого священника — он может оклеветать того перед архиереем, предложить снять или перевести по надуманному поводу, например, чтобы освободить богатый хороший приход для себя или своего родственника в сане. Чаще всего архиерей прислушивается к благочинному, а мнение рядового настоятеля и его протесты просто никого не интересуют.
Следующий уровень — настоятели приходов. Надо сразу учесть, что приход и храм — это не одно и то же. Приход — это юридическая единица в епархии, существующая в первую очередь на бумаге и в органах юстиции. Сейчас это называется МРОП — местная религиозная организация прихода храма такого-то. То есть на бумаге и в отчетах приход может быть, а храма еще нет, даже земельного участка под храм может еще не быть. Приход начинается с того, что десять человек (любых, хоть прихожан другого прихода) собираются на учредительное собрание, они могут зарегистрировать приход на домашний адрес одного из учредителей, а потом уже начинается процесс оформления земли, строительства храма и т.п.
Но вот храм есть и у прихода есть настоятель — священник, который всем руководит: и людьми, и хозяйством. Он может быть один в храме, но могут у него быть подчиненные священники — обычные клирики (то есть члены клира, духовенства). Настоятель в своих руках держит всю полноту власти, все финансы, он общается с благочинным и архиереем, а рядовые священники служат, исполняют требы и прочие рутинные священнические обязанности. Разумеется, доход настоятеля обычно несравним с зарплатами рядовых клириков, ну, впрочем, как и в любой светской фирме.
Так происходит в реальности, хотя (часто приходится повторять это слово) теоретически управлять приходской жизнью должно приходское собрание из всех активных взрослых членов прихода, на котором должны решаться все вопросы — начиная со стройки, ремонта, заканчивая зарплатами клириков и настоятеля. Еще на приходе есть фиктивные органы — ревизионная комиссия и приходской совет, но… см. выше по поводу «теоретически».
Практически же — и это одна из основных проблем РПЦ в последние 30 лет — миряне, прихожане в церкви ничего не решают ни на своем родном приходе, ни в масштабах всей РПЦ. По последним двум уставам РПЦ (1988 и 2000 гг.) абсолютной властью в епархии и на приходах обладает только архиерей. Он может все: снять в любой момент без объяснения причин настоятеля, разогнать приходскую общину, если она выступает против несправедливых решений епископа. В случае конфликта закон всегда будет на стороне архиерея, все имущество прихода до последнего гвоздя принадлежит ему (епархии), поэтому приход не сможет «отложиться» от своего архиерея вместе со своим храмом — придется уйти, оставив все то, что, возможно, построено руками прихожан и на их деньги.
Эта схема во многом объясняет жизнь нынешней РПЦ. Система построена таким образом, что любые реформы снизу невозможны, потому что голоса мирян и простых священников ничего не значат ни в моральном, ни в юридическом смысле, а все «реформы» сверху направлены только на укрепление власти верхушки руководства РПЦ, ее абсолютизма.
Впрочем, тут патриархия идет рука об руку с нашим дорогим государством.
Опубликован в газете “Московский комсомолец” №27707 от 18 июня 2018 Тэги: Суд, Губернатор, Финансы, Строительство Организации: РПЦ Полиция Места: Россия, Москва
Источники:
http://www.strana-oz.ru/2001/1/kak-ustroena-russkaya-pravoslavnaya-cerkov
http://pravoslavie.ru/37513.html
http://www.mk.ru/social/2018/06/17/vertikal-pravoslavnoy-vlasti-kto-na-samom-dele-rukovodit-v-rpc.html