В чужой монастырь со своим не ходят. “У нас сестры отличаются хорошим сном и здоровым аппетитом!”
Содержание
- 1 В чужой монастырь со своим не ходят. “У нас сестры отличаются хорошим сном и здоровым аппетитом!”
- 1.1 В чужой монастырь со своим не ходят. “У нас сестры отличаются хорошим сном и здоровым аппетитом!”
- 1.2 “В день мы читаем не менее 500 молитв”. Репортаж о буднях монахинь, или Почему в чужой монастырь со своим уставом не ходят?
- 1.3 Приказов нет – есть благословения
- 1.4 “У нас сестры отличаются хорошим сном и здоровым аппетитом!”
- 1.5 “Поглощая телесную пищу, нельзя забывать о духовной”
- 1.6 “Профессии всякие нужны, профессии всякие важны”
- 1.7 “Господу помолимся!” 500 раз в день – минимум!
- 1.8 “Отдых? Нет, не слышали…”
- 1.9 “В монастыре все грехи выползают наружу”
- 1.10 “В день мы читаем не менее 500 молитв”. Репортаж о буднях монахинь, или Почему в чужой монастырь со своим уставом не ходят?
В чужой монастырь со своим не ходят. “У нас сестры отличаются хорошим сном и здоровым аппетитом!”
“В день мы читаем не менее 500 молитв”. Репортаж о буднях монахинь, или Почему в чужой монастырь со своим уставом не ходят?
Уклад жизни в монастыре окутан ореолом таинственности. Многим представляется некое подобие тюрьмы, существование в которой складывается из бесконечных запретов и ограничений. TUT.BY решил выяснить, так ли это на самом деле. Тяжело ли приходится тем, кто навсегда посвятил себя Богу? Что в понимании монахинь “отдых” и могут ли они себе его позволить? Один день из жизни в монастыре – в нашем репортаже.
На территории Минска действует всего один монастырь – Свято-Елисаветинский. Он неслучайно расположен в Новинках по соседству с РНПЦ психического здоровья. Начиная с 1996 года православное сестричество опекало пациентов этой здравницы, оно же и послужило основой для монастыря. В 1999 году в стенах обители состоялся первый постриг в монахини. Сегодня в монастыре более 100 насельниц, среди них – и те, кто уже дал монашеские обеты, и те, кто лишь готовится к этому ответственному шагу.
Приказов нет – есть благословения
Монастырский дух чувствуется уже с порога. Вместо традиционного “Здравствуйте!” здесь встречают словами “Христос посреди нас”. В ответ принято говорить: “Есть и будет”. С этих фраз и началось наше знакомство с монастырем, в который, как известно, “со своим уставом не ходят”. Чтобы посмотреть обитель “изнутри”, понадобилось разрешение самого Высокопреосвященства Митрополита Минского и Слуцкого Филарета. Любой наш шаг требовал согласования с руководством монастыря – духовником или матушкой игуменьей. На языке церковнослужителей это звучит как “просить благословения”. Так, нам не удалось договориться на посещение келий (комнат, где живут монахини). Говорят, что туда не пускают даже родственников сестер: это место предназначено “для единения с Богом”.
Монахиня Афанасия, благочинная монастыря:
– Там есть все самое необходимое для жизни монахини: иконостас, небольшой шкафчик, кровать, тумбочка. В одной келье живут по 2-4 сестры.
– Интересно, а зеркала в кельях есть?
– Нет, но если сестра не может обходиться без этого предмета, ей благословляется иметь карманное зеркальце.
“У нас сестры отличаются хорошим сном и здоровым аппетитом!”
День в монастыре начинается рано: без пятнадцати шесть уже нужно быть на утренней службе. Но иногда можно сделать себе поблажку и поспать до 7. “У нас сестры отличаются хорошим сном и здоровым аппетитом”, – с улыбкой замечает совсем еще юная монахиня Надежда. Она пришла в монастырь сразу после школы и с тех пор еще не успела растерять юношеский задор и блеск в глазах.
– Порой можем и проспать службу. А что вы думаете? Мы такие же люди, как все!
После литургии, которая заканчивается около 9 часов утра, наступает время трапезы. Именно так в монастыре называют привычные нам завтрак, обед и ужин. Утренняя трапеза проходит в свободной форме: монахиня может прийти в любое время с 8 до 10 и спокойно позавтракать. А вот обед и ужин, как в армии, “по расписанию”. За опоздание на трапезу можно “получить сверхурочные”: будешь за всеми мыть посуду. Сестры говорят об этом с долей иронии: на самом деле в монастыре редко кого наказывают. В этом попросту нет смысла.
“Поглощая телесную пищу, нельзя забывать о духовной”
О “гастрономических муках” хотелось бы рассказать отдельно. На обеденном столе у монахинь – традиционные для белорусов блюда: суп, овощные салаты, картофель. Но мясу здесь объявлено категорическое “нет”. Сестры говорят, что это дело привычки. Один запах мяса со временем начинает вызывать отвращение. По понедельникам, средам и пятницам, как того требует устав монастыря, из меню исключают рыбу и молочные продукты. И, конечно, здесь строго соблюдают все православные посты. В остальное время – все довольно лояльно.
В отличие от обычных столовых, здесь трапеза всегда начинается с молитвы и ею заканчивается. Причем даже во время еды монахини не перестают думать о главном. Принято сопровождать трапезу “чтениями”: одна из сестер читает вслух поучения, жития святых и другие духовные книги. Выглядит это довольно необычно. Тексты “о высоком” перемежаются звуками стучащих о посуду вилок и ножей. “Поглощая телесную пищу, нельзя забывать о духовной”, – комментируют сестры.
Такое обычное для нас дело, как “перекус”, доступно и монахиням. В монастыре есть так называемая “чайная комнатка” – для сестер, которые по каким-либо причинам пропустили трапезу или просто проголодались. “Все у нас по любви”, – добавляет сестра Надежда.
“Профессии всякие нужны, профессии всякие важны”
В течение дня каждая монахиня занята своим делом: здесь это называется “послушание”. Работы в монастыре хватает каждому: одних только мастерских около тридцати (иконописная, швейная, керамическая и т. д.). “Церковница” отвечает за убранство храма, “уставщик” следит за службой на клиросе (место в храме, где поют сестры), “просфорница” печет просфоры для богослужений (так называемый “святой хлеб”). Один из филиалов монастыря даже получил название “Дом трудолюбия”, поскольку послушаний здесь очень и очень много. Иногда они в чем-то перекликаются с профессиями, по которым сестры работали в миру. Например, монахиня Иулиания когда-то была известным музыкантом, а сегодня она дирижер церковного хора. Матушка Марфа всю свою молодость посвятила искусству. В монастыре она трудится в иконописной мастерской. А вот сестра Надежда занимается несвойственным ей делом: поет на клиросе, хотя до монастыря музыкой никогда не увлекалась.
– На послушание благословляет духовник или игуменья. Они определяют, где сестре быть. Это, кстати, самое сложное в монастыре: отказаться от собственного мнения, видения. Трудно понять, что все посылает Господь. Если ты это принимаешь, все будет хорошо.
Большинство послушаний в Свято-Елисаветинском монастыре связаны с общением с людьми. Поэтому многие сестры, помимо монашеских четок, всегда носят с собой мобильные телефоны. Бывает, что и на компьютере приходится поработать, и даже в интернете посидеть. “Но только если это нужно для послушания”, – подчеркивает сестра Марфа.
“Господу помолимся!” 500 раз в день – минимум!
Как и у большинства белорусов, “рабочий день” день монахинь заканчивается в 5-6 часов вечера. Однако после ужина эти женщины не могут позволить себе расслабиться возле телевизора. Они спешат на вечернюю службу, которая длится около трех часов. Кроме того, в обязанности сестер входит посменное чтение так называемой “неусыпаемой Псалтири”. Это особая молитва, которая характерна только для монастырей. Прихожане подают записки о своих ближних – об упокоении и о здравии. Их сестры вносят в специальные книги и читают, без перерывов, денно и нощно, каждая – по часу.
Кроме того, у всех монахинь есть собственные “молитвенные правила”. Принято читать так называемую “пятисотницу”, то есть около пятисот молитв ежедневно. Считают их по четкам: в них ровно 100 узелков, на каждый узелок приходится 1 молитва.
И только после выполнения “молитвенного правила”, сестра может позволить себе заслуженный отдых. Свободное время, которого почти нет, монахини проводят в кельях – за духовным чтением.
– А светскую литературу просматриваете?
– Очень и очень редко. Но если кто-то хочет почитать, к примеру, Достоевского, опять же можно попросить благословения.
“Отбоя” в общепринятом понимании в монастыре нет. Каждый ложится в удобное ему время, но в среднем это 11-12 часов ночи. Нужно постараться хорошо выспаться, чтобы с первыми лучами солнца снова бежать на службу.
“Отдых? Нет, не слышали…”
Выходные в монастыре отличаются еще большей напряженностью, чем будни. Воскресная служба длится почти целый день; помимо этого, в храм приходит немало прихожан – всем нужно уделить внимание. “А как же отдых?” – ненавязчиво интересуемся мы. Сестры единодушны:
– Отдых от чего? От себя что ли? От своего выбора? Если вы имеете в виду какие-то развлечения, то это значит, что нам нужно от чего-то “отвлечься”… От чего – от Христа?
– Если стараешься послужить ближнему, то Господь тебя утешает. Внешне ты целый день трудишься, устаешь, но чувствуешь от этого большую внутреннюю радость.
Но иногда даже самым преданным Богу людям нужны минуты спокойствия и уединения. По словам сестер, в этом им не отказывают. В таких случаях разрешается днем остаться в келье или уехать за город, чтобы подышать свежим воздухом (на подворье, где расположено монастырское хозяйство).
Что касается встреч с родственниками, то на территории обители – это всегда пожалуйста. Многие родные сестер стали регулярными прихожанами Свято-Елисаветинского храма. Они не только приходят на службу, но и трудятся на благо монастыря. Самим же монахиням “ходить в гости”, конечно, не позволяется. Разве что в исключительных случаях, когда, например, родственники серьезно больны и им нужна помощь. На это опять же требуется благословение духовника.
“В монастыре все грехи выползают наружу”
Поскольку за послушаниями сестрам редко удается пообщаться друг с другом, раз в неделю в монастыре проходят собрания. Это почти как офисное совещание с одним, но важным отличием: здесь не решают производственных вопросов. Главная цель – “облегчить душу”, рассказать обо всех недомолвках, обидах или разногласиях, которые случились за прошедшую неделю.
– Это наша потребность. Собрания могут длиться и два часа, и три, и четыре – столько, сколько нужно. Мы стараемся ничего в себе не таить.
Как бы странно это ни звучало, но в монастыре сестры ощущают свою греховность сильнее, чем в миру. По их словам, здесь “все недостатки выползают наружу”. Монастырский уклад жизни, одновременно размеренный и чрезвычайно насыщенный, подталкивает к бесконечным размышлениям – о себе, о своем месте в этом мире и, конечно, о Господе, вера в которого здесь незыблема.
В следующем репортаже мы расскажем, почему сестры не соглашаются, когда о них говорят “ушла в монастырь”. Какие мотивы толкают женщин к тому, чтобы надеть облачение и навсегда посвятить себя Богу? И правда ли, что перед постригом в монахини существует так называемый испытательный срок?
“В день мы читаем не менее 500 молитв”. Репортаж о буднях монахинь, или Почему в чужой монастырь со своим уставом не ходят?
30 октября 2013 в 17:27
Светлана Белоус, фото: Вадим Замировский, TUT.BY
Уклад жизни в монастыре окутан ореолом таинственности. Многим представляется некое подобие тюрьмы, существование в которой складывается из бесконечных запретов и ограничений. TUT.BY решил выяснить, так ли это на самом деле. Тяжело ли приходится тем, кто навсегда посвятил себя Богу? Что в понимании монахинь “отдых” и могут ли они себе его позволить? Один день из жизни в монастыре – в нашем репортаже.
На территории Минска действует всего один монастырь – Свято-Елисаветинский. Он неслучайно расположен в Новинках по соседству с РНПЦ психического здоровья. Начиная с 1996 года православное сестричество опекало пациентов этой здравницы, оно же и послужило основой для монастыря. В 1999 году в стенах обители состоялся первый постриг в монахини. Сегодня в монастыре более 100 насельниц, среди них – и те, кто уже дал монашеские обеты, и те, кто лишь готовится к этому ответственному шагу.
Приказов нет – есть благословения
Монастырский дух чувствуется уже с порога. Вместо традиционного “Здравствуйте!” здесь встречают словами “Христос посреди нас”. В ответ принято говорить: “Есть и будет”. С этих фраз и началось наше знакомство с монастырем, в который, как известно, “со своим уставом не ходят”. Чтобы посмотреть обитель “изнутри”, понадобилось разрешение самого Высокопреосвященства Митрополита Минского и Слуцкого Филарета. Любой наш шаг требовал согласования с руководством монастыря – духовником или матушкой игуменьей. На языке церковнослужителей это звучит как “просить благословения”. Так, нам не удалось договориться на посещение келий (комнат, где живут монахини). Говорят, что туда не пускают даже родственников сестер: это место предназначено “для единения с Богом”.
Монахиня Афанасия, благочинная монастыря:
– Там есть все самое необходимое для жизни монахини: иконостас, небольшой шкафчик, кровать, тумбочка. В одной келье живут по 2-4 сестры.
– Интересно, а зеркала в кельях есть?
– Нет, но если сестра не может обходиться без этого предмета, ей благословляется иметь карманное зеркальце.
“У нас сестры отличаются хорошим сном и здоровым аппетитом!”
День в монастыре начинается рано: без пятнадцати шесть уже нужно быть на утренней службе. Но иногда можно сделать себе поблажку и поспать до 7. “У нас сестры отличаются хорошим сном и здоровым аппетитом”, – с улыбкой замечает совсем еще юная монахиня Надежда. Она пришла в монастырь сразу после школы и с тех пор еще не успела растерять юношеский задор и блеск в глазах.
– Порой можем и проспать службу. А что вы думаете? Мы такие же люди, как все!
После литургии, которая заканчивается около 9 часов утра, наступает время трапезы. Именно так в монастыре называют привычные нам завтрак, обед и ужин. Утренняя трапеза проходит в свободной форме: монахиня может прийти в любое время с 8 до 10 и спокойно позавтракать. А вот обед и ужин, как в армии, “по расписанию”. За опоздание на трапезу можно “получить сверхурочные”: будешь за всеми мыть посуду. Сестры говорят об этом с долей иронии: на самом деле в монастыре редко кого наказывают. В этом попросту нет смысла.
– Наказаний нет, ведь ты перед Богом находишься. Самое худшее наказание для нас, это когда ты чувствуешь угрызения совести… Вот это настоящая мука.
“Поглощая телесную пищу, нельзя забывать о духовной”
О “гастрономических муках” хотелось бы рассказать отдельно. На обеденном столе у монахинь – традиционные для белорусов блюда: суп, овощные салаты, картофель. Но мясу здесь объявлено категорическое “нет”. Сестры говорят, что это дело привычки. Один запах мяса со временем начинает вызывать отвращение. По понедельникам, средам и пятницам, как того требует устав монастыря, из меню исключают рыбу и молочные продукты. И, конечно, здесь строго соблюдают все православные посты. В остальное время – все довольно лояльно.
В отличие от обычных столовых, здесь трапеза всегда начинается с молитвы и ею заканчивается. Причем даже во время еды монахини не перестают думать о главном. Принято сопровождать трапезу “чтениями”: одна из сестер читает вслух поучения, жития святых и другие духовные книги. Выглядит это довольно необычно. Тексты “о высоком” перемежаются звуками стучащих о посуду вилок и ножей. “Поглощая телесную пищу, нельзя забывать о духовной”, – комментируют сестры.
Такое обычное для нас дело, как “перекус”, доступно и монахиням. В монастыре есть так называемая “чайная комнатка” – для сестер, которые по каким-либо причинам пропустили трапезу или просто проголодались. “Все у нас по любви”, – добавляет сестра Надежда.
“Профессии всякие нужны, профессии всякие важны”
В течение дня каждая монахиня занята своим делом: здесь это называется “послушание”. Работы в монастыре хватает каждому: одних только мастерских около тридцати (иконописная, швейная, керамическая и т. д.). “Церковница” отвечает за убранство храма, “уставщик” следит за службой на клиросе (место в храме, где поют сестры), “просфорница” печет просфоры для богослужений (так называемый “святой хлеб”). Один из филиалов монастыря даже получил название “Дом трудолюбия”, поскольку послушаний здесь очень и очень много. Иногда они в чем-то перекликаются с профессиями, по которым сестры работали в миру. Например, монахиня Иулиания когда-то была известным музыкантом, а сегодня она дирижер церковного хора. Матушка Марфа всю свою молодость посвятила искусству. В монастыре она трудится в иконописной мастерской. А вот сестра Надежда занимается несвойственным ей делом: поет на клиросе, хотя до монастыря музыкой никогда не увлекалась.
– На послушание благословляет духовник или игуменья. Они определяют, где сестре быть. Это, кстати, самое сложное в монастыре: отказаться от собственного мнения, видения. Трудно понять, что все посылает Господь. Если ты это принимаешь, все будет хорошо.
“Господу помолимся!” 500 раз в день – минимум!
Источники:
http://news.tut.by/society/372783.html
http://forum-svyatynya.forum2x2.ru/t1353-topic