Святой исаак сирин творения. Старец Паисий и святой Исаак Сирин, «с которым поступили очень несправедливо

Старец Паисий и святой Исаак Сирин, “С которым поступили очень несправедливо”.

Сегодня, в день памяти преподобного Исаака Сирина, епископа Ниневийского, мы предлагаем вашему вниманию небольшой эпизод из жизни старца Паисия, чрезвычайно почитавшего этого святого и переживавшего о том, что современные богословы причисляли его к еретикам-несторианам.

Однажды Старец сидел на каменном приступке возле монастыря Ставроникита и беседовал с паломниками. Один из паломников, выпускник богословского факультета, утверждал, что авва Исаак Сирин был несторианином, и повторял – к несчастью для себя – известное западное воззрение по этому вопросу.
Старец Паисий пытался убедить богослова в том, что авва Исаак Сирин был не только православным, но и Святым и что его аскетические слова исполнены многой Благодатью и силой. Но попытки Старца оказались тщетными – «богослов» упрямо стоял на своём. Старец ушёл в свою каливу огорчённым и погрузился в молитву.

Святой Исаак Сирин
Когда он отошёл от монастыря совсем чуть-чуть и дошёл до места, где растёт большой платан, с ним, по его собственным словам, «произошло одно событие», описать которое подробно он не захотел. По одному из свидетельств, Старцу было видение: он увидел проходящий перед ним лик Преподобных отцов. Один из Преподобных остановился перед Старцем и сказал ему: «Я Исаак Сирин. Я весьма и весьма православный. Действительно, в той области, где я был епископом, была распространена несторианская ересь, но я с ней боролся». Мы не в состоянии подтвердить истинность этого видения или его отвергнуть. Во всяком случае, не поддаётся сомнению то, что происшедшее со Старцем событие было сверхъестественным. Это событие с ясностью и чёткостью известило Старца о православии и святости аввы Исаака.
Книга преподобного Исаака лежала в возглавии кровати Старца. Он читал эту книгу постоянно, и шесть лет она была его единственным духовным чтением. Он читал одну фразу из этой книги и целый день повторял её в уме, «работая» с ней глубоко и деятельно, по его собственному выражению, подобно тому как «жвачные животные жуют жвачку». В благословение приходящим Старец раздавал выдержки из слов святого Исаака, желая побудить людей к чтению его творений. Старец верил, что «изучение аскетических трудов аввы Исаака приносит большую пользу, потому что оно даёт уразуметь глубочайший смысл жизни, и если у человека, который верит в Бога, есть малые или большие комплексы любого рода, помогает ему от них избавиться. В книге аввы Исаака содержатся многие духовные “витамины”, благодаря которым это чтение изменяет душу» [1] .

Мирянам Старец тоже советовал читать авву Исаака, но – понемногу, чтобы усваивать прочитанное. Старец говорил, что книга аввы Исаака имеет такую же ценность, как целая библиотека Святых Отцов.

В том экземпляре книги аввы Исаака, которую читал Старец, под иконописным изображением Святого, где он держит в руках перо, Старец Паисий подписал: «Авва, дай мне твоё перо, чтобы я подчеркнул все слова в твоей книге». То есть Старец хотел сказать, что книга эта имеет столь великое достоинство, что стоит подчёркивать в ней каждое слово.

Старец не только читал слова аввы Исаака, но и испытывал к нему многое благоговение и особенно почитал его как Святого. На маленьком престоле храма его кельи «Панагуды» одной из немногих помещавшихся там икон была икона преподобного Исаа ка Сирина. От любви и благоговения к Преподобному, Старец дал его имя одному из монахов, которого постриг в великую схиму. Память преподобного Исаака Старец праздновал 28 сентября. Он сам установил, чтобы в этот день все отцы его круга совершали общее Всенощное бдение. На одном из этих бдений Старца видели в фаворском Свете, возвышенным и изменённым.

Лист из Минеи с автографом старца Паисия: «28 дня того же месяца память преподобного отца нашего Ефрема Сирина. и Исаака Великого Исихаста, с которым поступили очень несправедливо»
До того как отцы начали праздновать память Святого 28 сентября, Старец подписал в Минее под 28 января (в этот день память преподобного Исаака Сирина совершается вместе с памятью преподобного Ефрема Сирина) следующие слова: «28 дня того же месяца память преподобного отца нашего Ефрема Сирина. и Исаака Великого Исихаста, с которым поступили очень несправедливо».

Иеромонах Исаак. Житие Старца Паисия Святогорца.
М.: Святая Гора, 2006. С. 243–245.

Житие старца Паисия Святогорца

НАСТРОЙКИ.

СОДЕРЖАНИЕ.

СОДЕРЖАНИЕ

ЖИТИЕ СТАРЦА ПАИСИЯ СВЯТОГОРЦА

В последние годы увидели свет различные книги и публикации о Блаженном Старце Паисии Святогорце. Они действительно оказали духовную пользу многим и сделали имя Старца еще более известным. Однако в основном в них идет речь об учении и чудесах Старца Паисия. Биографические сведения, содержащиеся в этих книгах, — минимальны.

Убедившись в необходимости составления систематического жизнеописания отца Паисия, одно из его духовных чад — наш Старец, иеромонах Исаак, — решился взять этот труд на себя. Отец Исаак вместе с монахами своего братства начал составление «Жития» Старца Паисия приблизительно через два года после его кончины (Старец Паисий почил о Господе 29 июня/12 июля 1994 года). Труд близился к завершению, когда кончина самого отца Исаака (3 июля/ 16 июля 1998 года) отложила издание на неопределенное время.

«Житие» оставалось неопубликованным, оно еще нуждалось в исправлениях и дополнениях. Между тем, из-за трудностей, возникших после кончины нашего Старца, отца Исаака, продолжать работу над книгой было для нас невозможно. Кроме этого, осознавая свою очевидную непригодность для столь ответственного труда, мы более трех лет вообще боялись прикоснуться к «Житию».

Завершить работу нас побуждало желание нашего Старца, отца Исаака, и труд, проделанный им ради того, чтобы «Житие» Старца Паисия увидело свет. Кроме этого, многие братья и сестры во Христе также побуждали нас довести дело до конца.

Иногда у нас опускались руки. Мы были готовы оставить этот чрезвычайно сложный и ответственный труд. Нами овладевал страх того, что мы исказим облик Старца и вместо пользы принесем духовный вред и соблазн. Мы чувствовали себя подобно маленькому ребенку, который, пытаясь говорить о чем-то великом, превосходящем его меру, не находит слов и не может выразить то, что он желает.

При жизни отца Паисия мы не считали необходимым записывать его слова, фотографировать его самого или собирать о нем биографические сведения с тем, чтобы когда-нибудь составить его жизнеописание. Нас наполняло само его присутствие, нам было достаточно уже того, что мы его видели и слышали. Возможно, кто-то посчитает это упущением. Однако наша совесть спокойна от того, что мы не делали ничего, что могло его огорчить.

Единственным исключением были немногие записи, сделанные нами для того, чтобы не забыть ответы отца Паисия на личные вопросы, связанные с нашей ежедневной монашеской жизнью. Отвечая нам, Старец приводил примеры из своего подвижнического опыта, рассказывал о пережитых им сверхъестественных событиях и демонических искушениях. Однако в основном мы опирались на то, что сохранилось в нашей памяти. Многое из того, что запомнилось, мы слышали от него неоднократно. И сейчас — к общей пользе наших братьев и сестер мы передаем на бумаге его слова, начертанные им в наших сердцах.

Узнав о составлении «Жития», многие миряне и священнослужители — по собственной инициативе или по нашей просьбе — предоставили в наше распоряжение немало ценных документов: писем Старца Паисия, фотографий, записей и свидетельств очевидцев. Весь этот материал, привнесший в «Житие» Старца немало ранее неизвестных страниц, был использован с осторожностью и ответственностью. После многократного просеивания и отбора было оставлено лишь то, что действительно заслуживало доверия. Не все в предоставленных сведениях соответствовало действительности и духу Старца. Некоторые люди от нерассудительного благоговения что-то преувеличивали, а другие, возможно, поняв Старца неправильно, передавали его слова искаженно. Были и такие — совсем немногие, — кто высказывался о Старце отрицательно — возможно, делая это по неведению, а не по злому расположению. Пусть Бог не вменит им этого в грех.

«Начало словес Твоих истина», и поэтому главным принципом при работе над «Житием» мы тоже избрали истину. Мы старались представить Старца таким, каким мы его знали, таким, каким он был, — избегая порождаемых любовью и восторженностью преувеличений.

Значительная часть «Жития», по сути, является автобиографией Старца Паисия, поскольку главным источником сведений был он сам. Большинство повествований исходят непосредственно из его неложнейших уст. Однако в действительности мы написали очень немногое. Будучи скудным и слабым, наш труд не дает исчерпывающей картины духовного богатства Старца. Мы не только не превозносим, но — отнюдь не желая того — во многом преуменьшаем его образ. Причины этого в следующем.

Его внутренняя жизнь — как жизнь любого святого — проходила «втайне», невидимо для других. Чтобы помочь нам в нашей монашеской жизни, Старец открывал немногое — по большей же части происходившее с ним осталось неизвестным. Когда он был жив, в нашем общении с ним преобладала скрывавшая его духовное величие человеческая сторона. Но главная причина в том, что наши сердечная слепота и несовершенство помешали нам увидеть Старца более духовно — что помогло бы воссоздать его образ с большей достоверностью. Будь наше духовное состояние лучше, это, безусловно, отразилось бы и на настоящем труде. Как известно, наиболее верно описать жизнь Святого может человек, восшедший в такую же меру и такое же состояние. Сам Старец Паисий говорил, что жития Святых, написанные Святыми, восхитительны.

Итак, поскольку «студенец есть глубок и почерпала не имамы» то есть наших духовных сил недостаточно для того, чтобы показать духовное величие Старца, мы ограничились простым и точным изложением сведений о нем, стараясь быть лишь достоверными свидетелями и ничем больше.

Но, несмотря на это, даже сквозь неуклюже написанные нами страницы, проявляется образ Старца Паисия — человека, который с легкой простотой движется в пространстве между землей и Небом, насмехается над диаволом — одновременно сострадая его падению — и общается со множеством Святых. Старец предстает перед читателем совершенно нищим, но при этом низводящим своей молитвой с Неба на землю богатейшие благословения. Он выглядит физически слабым и немощным, но при этом настолько могучим и наполненным огнем Божественной Благодати, что перед ним отступают даже законы естества. Он живет в пустыне, но при этом — очень близок к нуждам людей; строгий аскет по отношению к себе самому, он до самопожертвования человеколюбив по отношению к убогим, страдающим и несправедливо обиженным.

Поместить в один том все сведения о Старце было бы невозможно. Поэтому из множества описанных случаев выбраны наиболее характерные и поучительные. В книгу не вошло учение Старца (объемом в несколько томов), множество писем и более двухсот свидетельств о совершенных им чудесах. Но мы и не ставили перед собой цели представить читателю просто «список чудес». Вполне естественно, что в человеке, восшедшем на вершину добродетелей и стяжавшем Божественную Благодать, действенно открываются благодатные дарования и он творит чудеса. Однако вопрос состоит в том, как достичь этой вершины, каким путем надо идти и каким образом подвизаться против страстей и искушений. Поэтому даже более, чем чудеса Старца, нас трогали и трогают его великое самоотречение, его любочестные подвиги ради любви ко Христу, его монашеская акривия и тонкое чувство духовной жизни, его редкая рассудительность, жертвенная любовь к каждому человеку и святоотеческое мудрование, способное принести покой каждому сердцу.

Книга «Житие Старца Паисия Святогорца» состоит из двух частей. В первой части вниманию читателя предлагается «Пространное житие» Старца. Мы старались как можно проще, но и в наиболее целостном виде показать подвижнический путь Старца от рождения до кончины, следуя хронологии и внешнему течению его жизни. Основа каждой из четырнадцати тематических блоков

преподобный Исаак Сирин Ниневийский

преподобный Исаак Сирин Ниневийский (не ранее 2 пол. VI в. – не позднее 1 пол. VIII в.)

Сведения о происхождении преподобного Исаака Сирина

О точных подробностях жизни и подвижнической деятельности преподобного Исаака Сирина известно немного. Биографические сведения, дошедшие до нас из ранних веков, разнятся в деталях.

Знание относительно этого важного патрологического вопроса долгое время было настолько ограниченным, что вплоть до XVIII века преподобного Исаака нередко отождествляли с разными людьми: то с Исааком, стихотворцем и полемистом V века, известным Антиохийским пресвитером; то с Исааком, спасавшимся в Италии (упомянутом в творениях святителя Григория Двоеслова); то с епископом Ниневии, то с совершенно неизвестным лицом.

Более или менее достоверные данные стали доступны широкому кругу историков Церкви с обнаружением и опубликованием арабского жизнеописания этого святого. Автор названного биографического источника довольствовался краткими сведениями и не предоставлял точной подробной фактологии о рождении и жизни преподобного. Тем не менее этот источник явил ряд важных данных, открывших возможность для более чёткой идентификации личности святого Исаака. В 1896 году стараниями французского исследователя Сhabot обрело известность сочинение сирского историка VIII века, Иезудены, изложившего в нём, помимо прочего, историю Мар-Исаака.

Из общего сопоставления имеющихся на сегодняшний день исторических памятников картина жизни Исаака Сирина складывается следующим образом. Жил он примерно в VI —VII в. По одним данным, он происходил из Беф-Катарайя, а по другим, местом его рождения был город Ниневия, древний культурный, политический и экономический центр.

Ещё в юности Исаак вместе с братом поступил в монастырь Мар-Матфея. Оба они выделялись среди насельников обители высотой подвигов и ученостью. В результате брат Исаака удостоился начальствования над монастырем. Сам же Исаак, избрав путь молитвенного уединения и безмолвия, удалился в отшельническую келью.

Подвижническая жизнь

Брат неоднократно слал ему письма, убеждая возвратиться в монастырь. Но тот, не сомневаясь в правильности своего осмысленного выбора, продолжал отшельническую жизнь. В качестве обоснования этого решения преподобный выделял необходимость сосредоточения на молитве и богомыслии, борьбу с рассеянием помыслов и блужданием ума (ср.: Слово 24).

Со временем слава о святости жизни Исаака распространилась настолько, что жители Ниневии стали просить и настаивать на его посвящении в Ниневийского епископа. Преподобный не стал отвергать воли народа и, положившись на Провидение Божие, принял архиерейское достоинство. Рассказывают, что в епископа, в монастыре Беф-Абэ, его рукоположил патриарх Георг.

Между тем, далеко не все местные жители, в силу развращенности нравов, готовы были слушать его как своего пастыря. А один случай и вовсе привел преподобного в негодование. Некий заимодавец не мог своевременно истребовать долг у своего должника и грозился передать его в руки судьи; а тот, в свою очередь, не имея возможности расплатиться немедленно, просил об отсрочке. Когда они вынесли проблему на суд отца Исаака, тот напомнил заимодавцу, что согласно Евангелию, бывает уместным даже и полное прощение долгов, а тем более их отсрочка. В ответ раздосадованный заимодавец разгневался и дал понять, что поскольку Евангелие не отвечает его текущим материальным интересам, постольку и не является для него безусловным авторитетом.

Итак, непослушание паствы привело к тому, что приблизительно через пять месяцев управления диоцезом святой Исаак отказался от должности епископа и удалился от мира: по одним сведениям в скитскую пустынь в Египте, а по другим — на гору Мату, в районе Беф-Гузайя (область, лежащая к северу от побережья Персидского залива), после чего, прожив там какое-то время, переселился в обитель Раббан-Шабур.

В этот период святой Исаак занимался традиционной для монахов-подвижников аскетической практикой, проводя жизнь в трудах, молитве, бдениях и посте. Существует предание, что он совершенно не прикасался к вареной пище, съедал три хлебца в неделю, дополняя это скудное питание лишь небольшим количеством травы.

Живя жизнью пустынника, большое внимание святой уделял чтению и исследованию Священного Писания. Вместе с тем занимался писательской деятельностью. Согласно преданию, в результате напряженного чтения, и, конечно же, вследствие сильнейшего измождения аскетическими подвигами, он утратил зрение. Но и после сего не прекратил заниматься литературным трудом: в этот период его речи записывали монахи-писцы.

Промыслом Божьим святой прожил долгую жизнь и почил о Господе в глубокой старости. Умер он в обители Шабур.

Об Авве Исааке прп. Иосиф Исихаст говорил так: «Если бы были утрачены все писания святых отцов-пустынников о трезвении и молитве и сохранились бы только подвижнические слова Аввы Исаака, их было бы достаточно, чтобы научить человека жизни в безмолвии и молитве с начала и до конца. Эти творения раскрывают подвижническую жизнь от А до Я, и их одних достаточно, чтобы с первых шагов наставить человека и привести его к совершенству».

Творческое наследие преподобного Исаака, наставника монахов и церковного писателя

Точное количество сочинений, составленных преподобным, нам неизвестно. Но даже и те, что открыты на сегодняшний день, обнаруживают в нём хорошо образованного, духовно зрелого подвижника, весьма плодовитого автора (см.: Слова подвижнические).

Комплекс вопросов, поднимавшихся святым Исааком на протяжении литераторской деятельности, чрезвычайно широк. В фокусе его внимания были многочисленные увещевания для монашествующих; наставления, связанные с раскрытием догматических истин; личные психологические наблюдения; и опыт переживания встреч с Богом. Так что можно сказать: несмотря на аскетический характер его сочинений, в общем они адресованы широкому кругу людей.

Характерной особенностью творчества преподобного Исаака как духовного писателя является чёткая связь между назиданиями вероучительного характера и их практическим приложением к жизни.

Так, рассуждая о Боге, он не забывает указать, в чём состоит польза от постоянного богомыслия (см.: Слово 8.), проводит нравственные параллели между Божественными свойствами и христианскими добродетелями. Повествуя об ангелах, он раскрывает их роль в становлении и духовно-нравственном совершенствовании личности, а рассуждая о демонах, обнаруживает средства, используемые ими в рамках невидимой брани, уточняет, в чем состоит их коварство и хитрость (см.: Слово 60.).

Одной из важнейших задач в деле достижения высшего совершенства святой ставил обретение бесстрастия. Подлинное бесстрастие, подчеркивал он, состоит не в том, чтобы не ощущать в себе движение страстей, а в том, чтобы они стали чуждыми для христианина, в том, чтобы не принимать их в себя ни при каких обстоятельствах.

Особое внимание святой обращал и на то, что нельзя относиться без должного внимания даже и к тем видам грехов, которые почитаются среди грешников за малые. Такой человек неизбежно впадет в более тяжкие грехи и удостоится более страшного наказания (см.: Слово 57.).

Тропарь преподобному Исааку Сирину, епископу Ниневийскому, глас 1

Добре священствуя во градех, / и в пустынях вселивыйся процвел еси, Исааче, / начальник монашествующим показался еси / и учитель подвижников, / сего ради память твою достодолжно празднующе, сице взываем: / слава прославльшему тя Христу, / слава тя освятившему, / / слава давшему нам тя, предстателя искусного.

Кондак преподобному Исааку Сирину, епископу Ниневийскому, глас 8

Яко иерарха Богоноснаго и преподобнаго, / учредителя пустыни тя восхваляем, / Исааче священноявленне, предстателю наш. / Но яко имеяй дерзновение ко Господу, / о всех моли чтущих тя и взывающих ти: // радуйся, отче богомудре.

Источники:

http://www.logoslovo.ru/forum/all/topic_8804/
http://booksonline.com.ua/view.php?book=126374&page=39
http://azbyka.ru/otechnik/Isaak_Sirin/