Священник коза страдание язык поезд. Коза и старцы

Коза и старцы

Старики не вписываются в картину “светлого будущего” …

Недавно одна из нас присутствовала на церковной конференции, где старшеклассница поучала с трибуны уже не только бабушек, но и самих священников, как надо правильно обращаться с молодежью. А то, мол, иные батюшки так бестактно себя ведут, что оскорбленные ребята могут больше никогда не прийти в храм. “Какое право имеют священники делать замечания девушке в брюках или с непокрытой головой? А если ей не идут юбка или платок? Это же такая мелочь! Зачем цепляться?”

Яйца курицу учат

Правда, юная наставница батюшек не нашлась, что ответить на вопрос: “Если это мелочь, то почему вам должны уступать, а не вы? Когда приходишь в гости, делаешь так, как принято у хозяев. Разве вы будете спорить, если вас в чужом доме попросят переобуться в тапочки или вытереть руки определенным полотенцем?”

Однако большинство в зале, судя во всему, таких взглядов не разделяло, и девушке торжественно вручили приз: ее сочинение, которое она и зачитала в качестве доклада, было признано лучшим на конкурсе детских работ по теме “Православная культура в современном обществе”.

О преднамеренном разжигании конфликта поколений написано много. Уже понятно, что стравливание “отцов” и “детей” есть важнейшая задача глобалистского проекта. Делается это для разрушения традиций и морально-этических установок, которые обычно передаются от старших к младшим и которые, по замыслу, необходимо заменить.

Наверное, какие-то охранительные механизмы мешают нам по-настоящему увидеть, в насколько искаженной реальности мы живем. Нет, конечно, нельзя сказать, что старость у нас в принципе считается чем-то презренным. Но спросим себя, какое место занимает старшее поколение в традиционных культурах, и сравним с сегодняшним днем. И с тем, что намечено на день грядущий.

Поскольку глобалистский ситль еще не утвердился по всей планете, на ней пока много мест, где можно увидеть традиционное отношение к старости.

В Непале, например, пожилые и старые родственники до сих пор имеют решающее право голоса, когда молодые собираются вступить в брак. Жрецы, выполняющие там, помимо всего прочего, роль психиатров, тоже весьма преклонного возраста.

А вот свидетельство сирийца: “Мой отец – прогрессивный, демократичный человек. Таких широких взглядов у нас мало кто придерживается. Представляете? Я при нем могу даже выпить бокал вина!”

(Сириец был христианином, а не мусульманином, поэтому в принципе вино потреблял.) На момент разговора сыну прогрессивного отца было около сорока лет.

Да надо ли так далеко ходить, когда и на Кавказе, в курортной полосе, где гораздо более “продвинутые” нравы, до сих пор существует совет старейшин, к которому апеллируют как к истине в последней инстанции при решении разных спорных вопросов: от конфликтов в семье до конфликтов государственного масштаба.

Но старику для того, чтобы его почитали, не обязательно входить в совет старейшин. Ему достаточно войти в комнату, и все немедленно встают, а снова садятся только тогда, когда получат от вошедшего разрешение. Абхазская невестка и сегодня, в буквальном смысле слова не подает голоса в присутствии свекра. Так она выражает ему свое почтение. А когда в тех краях умирает старик, скорбь полагается выражать сильнее, чем по молодому.

Сейчас все это кажется экзотикой, но не так давно (во всяком случае, в историческом масштабе) старики и в России играли совсем не ту роль, что играют сейчас. “Во главе крестьянской семьи стоял один человек – большак, – пишет в книге “О воззрениях русского народа” известный историк М.Громыко. – Это положение его, как главы в религиозно-нравственном, хозяйственном и даже административном отношениях признавали все члены семьи, община и власти. Из таких глав каждой семьи, а следовательно, и хозяйственного двора, состояла сходка общины. Большаком как правило становились по праву старшинства.”

Да и на нашей детской памяти эта роль стариков была еще актуальной. Старики в глубине души тоже гордились оказываемым им доверием и ко всему подходили очень ответственно. В сложных случаях они отвечали не сразу, а, в свою очередь, посоветовавшись с другими стариками. Наставническую роль давала человеку сама старость, а не профессиональные заслуги, не богатство или социальное положение. Старость в традиционной системе координат была в каком-то смысле наградой за правильно прожитую жизнь.

К концу 1960-х ситуация стала меняться. Сказывалось бурное строительство городов, но главное, давали о себе знать новые тенденции. Ведь именно тогда мир начали активно переделывать. Хотя мы еще долго этого не знали таких слов, как “глобализация”.

Дежурные по храму

Старики, переезжая в новостройки, лишались своего привычного мирка, и молодежь уже потихоньку настраивалась на новый лад. Вошло в обиход понятие “бабушки на лавочках”, окрашенное отрицательно и обозначавшее праздных и вредных старух. То, что эти бабушки натрудились в своей жизни так, как последующим поколениям и не снилось, было вынесено за скобки. Главное, что они портили настроение, мешали жить.

Кстати, между “бабушками на лавочках” и “белыми платочками” есть нечто общее. И не только то, что и там, и тут речь идет о старых женщинах. Есть и кое-что поинтересней. Опять положительным словам придан отрицательный смысл. И снова уменьшительно-ласкательные суффиксы, на сей раз в обоих словах, что для нормального русского языка, которым пользуются взрослые люди, нехарактерно. Такая перегрузка бывает лишь в общении с ребенком, да и та порой звучит как-то неестественно-слащаво. Это сознательная апелляция к архетипу ребенка в расчете на то, что у молодых он легко актуализируется.

Пуля тоже мелкая, но убивает человека. “Бабушки на лавочках”, равно как и “белые платочки” – это очень точный выстрел, в десятку. Тихий, почти бесшумный, он разрушает нормальную систему отношений между поколениями.

Из мудрых советчиков, строгих, но справедливых арбитров, учителей жизни, старики превращаются в лишний, глубоко чуждый и даже враждебный элемент, который своими нравоучениями мешает жить. Этот мешающий элемент, надо устранить. Или нейтрализовать.

Многие наверняка укажут на то, что далеко не все бабушки делают замечания от большой любви. Что, разве не бывает злых, сварливых старух? Хлебом их не корми, только дай поругаться. Но и среди молодых встречаются, прямо скажем, не ангелы. Если уж на то пошло, общество куда больше страдает от молодых, чем от стариков. Громкая ругань в публичных местах, пьянство, наркомания, грабежи, изнасилования, автокатастрофы, убийства, – все это вытворяет молодежь. Но представьте, как бы отнеслись сейчас к людям, которые, ссылаясь на эти факты, потребовали бы заклеймить молодежь позором и исключить из общественной жизни. Сколько было бы воплей про человеконенавистничество и фашизм!

Стариков тем временем списывают в утиль. Наличие возрастного ценза при приеме на работу стало уже привычным: гораздо охотнее берут пускай ничего не умеющих, но молодых, чем знающих и опытных людей за 40. Мода эта пришла с Запада, который любит выслеживать самые разные виды дискриминации. Но в данном вопросе проявляет нордическое хладнокровие. Разве что из сочувствия разрешает эвтаназию.

Церковь как оплот вечных ценностей вроде бы должна быть чужда этих веяний. Однако проникшее в церковную среду противопоставление “белых платочков” и молодежи не может не настораживать. Конечно, пока старикам еще не указывают на дверь, но наставнической роли потихоньку лишают и здесь. Уже не раз выдвигалось предложение назначать в храмах дежурных из числа верующей молодежи, которые бы помогали сориентироваться тем, кто приходит в дом Божий впервые и потому чувствует себя там неуверенно. В отличие от ворчливых “белых платочков”, расторопные парни и девушки будут вести себя корректно. Ведь многие из них, успев поработать в сфере услуг, владеют технологией общения с клиентами на уровне мировых стандартов.

Негативизм по отношению к старикам еще не охватил все общество. Но даже в тех кругах, где не возмущаются “белыми платочками”, которые смеют поучать молодых, отношение к старикам далеко от традиционной нормы. В лучшем случае это жалость. Ребенок чаще слышит о бабушке: “Оставь ее в покое, она устала”, чем: “Посоветуйся с бабушкой, ей виднее.” Если дед – академик или народный артист, то внук, может, еще что-то и узнает о его былых заслугах. “Обыкновенный” же дедушка воспринимается, в основном, как носитель подарков.

В последние годы, правда, у детей стараются пробудить интерес к подвигам наших воинов во время Великой Отечественной войны. Но это капля в море, тем более, что воевали не деды, а прадеды, с большинством из которых правнуки в земной жизни разминулись. А биография живых дедушек, рожденных после войны, вызывает у внуков куда меньший интерес, чем жизненные перипетии юнцов из передачки “Фабрика звезд”.

На этом фоне жалость к старшему поколению добивает стариков. Есть такое выражение – ” контрольный выстрел”. Дополнительная пуля, на всякий случай, чтоб наверняка не встал. Когда кого-то ругают, значит, он еще действует, пускай и в неугодном ругателю направлении. А действовать может только сила. Мудрость – сила духовная. Отнимая у стариков право на общественно востребованную мудрость, глобалистская идеология разрушает смысловой стержень этого возраста.

И старики в последнее время не только перестали поучать, но даже не рвутся вспоминать прошлое, фактически отказавшись от одной из самых характерных особенностей своего возраста. Старики либерального склада изо всех сил молодятся.

Однако логика глобализма с его культом ratio и прагматики не позволит долго топтаться на месте, потому что места для бесполезных особей финальной стадии глобального проекта не предусмотрено. Эвтаназия – лишь начало финишной прямой. Культ молодости, красоты и силы, царящий в глобализированном пространстве, плохо совмещается с сантиментами. Надо быть жестким, собранным, а не разнюниваться. Тем паче, что молодежь нынче через юношеские СМИ усиленно информируют о малоприятных физиологических подробностях, связанных со старением.

. Масштабная картина недалекого будущего развернута в одном из романов Биоя Касареса, классика современной латиноамериканской литературы.

Сюжет строится вокруг физического истребления стариков, которые приравнены в некоем городе к шелудивым псам и уничтожаются в рамках программы “санации” – общего оздоровления обстановки.

Развитие глобалистской реальности, увы, не оставляет дает надежд на то, что сей “гуманофашизм” не перешагнет из антиутопии в жизнь. Вернее, в антижизнь.

Неужели все пропало? Неужели на этот сатанинский вызов “Русь не дает ответа”? К счастью, дает. Исходит он, как и должно быть, от христиан. Но поскольку ответ асимметричен, он не сразу опознается как таковой. Будь он симметричным, “белым платочкам” оказывали бы у нас в храмах почет и уважение. В православных же семьях внуки не дерзили старикам, а набирались бы у них жизненной премудрости. Но такой идиллии пока не наблюдается.

Зато есть нечто неожиданное. Вдруг по всей России появились старцы, к которым народ буквально валом повалил. И хотя этих старцев немало, нуждающихся в них несравненно больше. Люди готовы сутками ждать возможности хотя бы передать записку с вопросом, не говоря уж о трехминутном свидании.

. Вспоминается картина. Монастырь в русской глубинке, поздняя осень, дождь. Седовласый монах, до этого много лет живший на Афоне, идет по двору. Его осаждает людская толпа. Келейник пытается поскорее увести старца в тепло, потому что он недавно болел, а сейчас промочил ноги. Но тот останавливается возле женщины, опирающейся на костыль и, стоя прямо в луже, выслушивает ее жалобы по поводу заболевшей козы. Келейник откровенно выказывает неудовольствие. Толпа тоже недовольна тем, что старца отвлекают по пустякам. А он все слушает и слушает, а женщина все жалуется. Наконец вопрос лечения козы разрешен, и старец поднимается на крыльцо. Раздраженная толпа, видя, что он через мгновение исчезнет, готова наброситься с упреками на владелицу болящего животного: дескать, из-за тебя никто не успел подойти.

Но старец оборачивается и говорит: “Не серчайте. Для нее коза – это все: и кормилица, и дитя малое. А посоветоваться не с кем. Кончились советчики. Один телевизор остался. Но он про козу не разумеет.”

Наверно правы те, кто утверждает, что подлинное старчество – редчайший дар. И старцы сейчас стоят – помните песню? – “за себя и за того парня”. В человеческом организме если какой-то орган поражен, то включаются компенсаторные механизмы и другой орган может частично взять на себя функцию вышедшего из строя.

А если попробовать восстановить разрушенные функции? В данном случае, вернуть старость на ее законное место. Тогда, глядишь, про козу будут спрашивать у “простых” стариков, а у старца, как и положено, про спасение души.

Духовные советы отца Иеронима

Я долгое время окормлялась у схиигумена Иеронима, жила в монастыре со своими детьми. И мне давно хотелось написать, что говорил батюшка Иероним. То, что я записала – собрано по крупицам. Ведь батюшка был немногословен.

Когда я в первый раз с паломнической группой приехала в Санаксарский монастырь, батюшка принял всех нас. Всех помазал маслом и давал различные советы. Одной советовал замуж не выходить – ее ждет другая судьба, а с этим парнем будешь только мучиться. Другой девушке, наоборот, советовал выходить замуж. Много отвечал на вопросы, утешал скорбящих. С той поры началось мое общение с отцом Иеронимом.

С виду батюшка казался простачком: добрый такой, всегда улыбается. Но потом понимаешь, что это был очень жесткий аскет-подвижник. Ел батюшка немного, учил, что воды надо поменьше пить. Надо себя не жалеть, а принуждать непрестанно молиться. Ночью, говорил он, обязательно надо молиться, хотя бы по одной главе Евангелия читать. «Встаньте, говорил он, сделайте поклон, почитайте Евангелие и ложитесь спать». Тем, кто молится с 3 до 4 часов – золотой венец, с 4 до 5 – серебряный, с 5 до 6 – бронзовый. Народ в толпе заулыбался, видимо, многие и в 7 часов молились.

Батюшка учил почитать Царственных Мучеников: «Кто их не признает – не спасется», – говорил он. Когда я побывала в Алапаевске, на месте убиения святой преподобномученицы Великой Княгини Елисаветы, а потом приехала к отцу Иерониму, он у меня попросил камушек с тех мест. Сказал, что там каждый камень кровью полит – Святая Земля! Батюшка сам туда ездил незадолго до смерти.

Про наше время говорил он так: «Сейчас корабль тонет, а вы в каютах дом хотите построить. » Про браки говорил так, что венчаться надо только тогда, когда «плоть горит», про аборты – что это смертный грех. Батюшка говорил, что за один аборт нужно делать в день 50 поклонов, кушать один раз в день без растительного масла. Такую епитимию батюшка накладывал кому на год, кому на полтора. У кого много абортов, он говорил, что нужно делать 100-150 поклонов.

Ему задавали много вопросов о переезде в деревню, на землю. Батюшка говорил, что переезжать нужно для спасения. А просто так, в «никуда» ехать нельзя. Я его спрашивала, может, мне в Мордовию переехать (речь, по-видимому, шла о проблеме ИНН. Тогда «идентификация физических лиц» только начиналась и многие в смущении не знали, что предпринять. – А.Ж.). Он ответил: «Когда переедете, это уже везде будет». Не поможет и деревня. «Молись непрестанно, молись», – советовал он. Еще говорил он про войну и страшный голод. Но на вопрос, надо ли собирать продукты, отвечал, что лучше собирать просфоры, и все. Все повторится, как в 1917 году. Мы его спрашивали про эшелоны (с верующими – ред.), но он ничего не говорил. Только когда спрашивали батюшку, надо ли брать с собой вещи, он отвечал: если поедете, все по дороге отберут.

Многие монашествующие просили у него совета. Не лучше ли им перейти в другой монастырь. Но батюшка всем отвечал одинаково: куда пришли, там и живите.

Советовал тем, у кого родственники курят, каждый день за курящего читать 108 псалом. Если погибает родственник – читать Псалтирь и Акафист Божией Матери «Взыскание погибших». За мужчину сильно бес борется, говорил он, в семь раз сильнее, чем за женщину, потому что мужчина – образ Божий.

«Правды на земле нет, она на небе», «Ищите прежде Царствие Небесное, а остальное все приложится вам» , – эти слова часто повторял отец Иероним.

Когда спрашивали его о болезнях, он так отвечал: каким органом грешите, тот и болит. И чтобы исцелиться, надо каяться и молиться больше. Иеродиакон Амвросий по благословению отца Иеронима дал мне «Сказание от жития святых отец, како Христос Господь претерпел вольное страдание нашего ради спасения». Батюшка говорил, что это надо читать для умягчения злых сердец, как за своих родственников, так и за себя.

Еще он часто повторял: самое главное любовь – любовь покроет много грехов.

Осуждающий приравнивается к чародеям.

За чародеев молиться нельзя, нельзя и верить им.

Господь нас всех хочет под свое крыло собрать, говорил старец.

Рубашка дальше от нас, чем Господь. Батюшка нас учил бесов не бояться, а Бога бояться.

Мы каждую минуту согрешаем и надо стремиться к тому, чтобы видеть свои грехи так же ясно, как тарелку супа. Я не поняла, спросила: чьи грехи? Чужие? Он улыбнулся, ответил: зачем тебе чужие? Свои.

Он говорил: себя не надо жалеть. Болеешь – сгнить лучше, но спастись для вечности. Одну очень больную женщину (у нее был рак груди) старец благословил в поездку к мощам Феодосия Кавказского. Она поехала, хотя и очень тяжела для нее была эта поездка. Когда служили молебен перед мощами святого, в Акафисте были слова о том, что преподобный Феодосий помогает в последнюю минуту при переходе в жизнь вечную.

Эта женщина вскоре умерла.

Батюшка говорил: большую силу имеет молитва, она может даже поезд остановить. Один монах читал Иисусову молитву. Впереди была дорога неисправная. Поезд остановился, и аварии не произошло. Спросили монаха, как его зовут. Он ответил: Иисусова молитва. Это он моему отцу рассказывал.

Осенью мы видели батюшку в последний раз. Приехали почти всей семьей. Папа мой приехал из Туркмении, паломничали мы своим ходом. Отец мой был очень горячий по характеру. Мы с братом думали, что наш отец залает или захрюкает от батюшки. Но вместо этого батюшка подошел ко мне и обличил, дав понять, что знает мои мысли. Сказал только: «Какой у тебя хороший отец, а вы. » Батюшка с отцом говорил около часа. Прощаясь, отец сказал старцу Иерониму: мне пожить бы, не для себя, а для детей. На прощание схиигумен Иероним подарил ему четки, просфору служебную, большую, а еще икону Царственных Мучеников и книгу о Зосиме Верховском (сказал, что этот святой очень помогает). Отец мой был как ребенок. По дороге заехали мы в Дивеево, потом еще в Иваново. Отец поисповедался, везде молился и по приезде домой спустя две недели умер. (Он еще у батюшки спрашивал: родственники меня к себе в Россию зовут, я не хочу. – Батюшка ему в ответ на ухо шепнул: «Сиди на месте».). Батюшка Иероним отца с такой любовью провожал, знал, что он скоро уйдет от нас.

О себе батюшка рассказывал, как однажды не пошел на субботник на Пасху. Его хотели за это посадить в тюрьму, но он не был совершеннолетним, и его оставили на свободе.

Еще вспомнился случай. Было это в 1997 году. Приехали люди из Омска, сидят у батюшки в притворе кельи. Выходит отец Амвросий и раздает людям духовную литературу, чтобы они читали, пока ждут батюшку. А затем, все раздав, оборачивается к ним троим и говорит: «А это вот тем кто из Омска – батюшка передал. » Они разворачивают, а там статья про электронные деньги. А женщина-врач как раз из-за этого вопроса приехала. Она говорит: пока еще можно договориться с руководством обходиться без электронных денег, а на будущее как быть? И батюшка ей ответил: не брать. Женщина с Украины спросила его про ИНН: принимать или не принимать? Ведь пугают, говорят, что нельзя будет покупать и продавать без ИНН. Батюшка ей так ответил: нужно терпеть гонения, но «номер» не брать. Вы, говорит ей, всего боитесь.

Еще батюшка говорил: каждому дан крест, его надо нести, не бросать. Сколько было вопросов: можно ли бросить пьяницу-мужа, кормить ли неработающего сына и так далее. Ответ был один: крест твой такой, и чем тяжелее – тем лучше. Венчаный брак никому нельзя разрушать, терпеть нужно все скорби. Такова наша жизнь.

КОЗА И СТАРЦЫ

Яйца курицу… учат

«Белые платочки»… Этот образ уже прочно вошел в нашу жизнь и вызывает вполне определенные ассоциации. Прежде всего — со старческим возрастом. Хотя белые косынки можно увидеть и на молодых женщинах, и на девушках, и даже на малютках, еще не умеющих ходить, «белыми платочками» называют церковных старушек. Короче, наблюдается несоответствие ассоциативного образа реальной действительности. И еще одно, быть может, более загадочное несоответствие относится к области психолингвистики. Ведь белое — символ чистоты, а также праздничности. Уменьшительно-ласкательный суффикс в слове «платочки» должен настраивать на умиление, симпатию. То есть «белые платочки» теоретически должны были бы вызывать ассоциации сугубо положительные, а вызывают усугубленно-отрицательные. («Эти злые бабки, которые только шикают, одергивают, все им не так. Не так крестишься, не так стоишь, не так одеваешься. Видите ли, колени и плечи надо прикрывать. Щас! Мне не до того было, на душе тоска, а тут старухи учат жить. Вообще больше не пойду никогда!»)

В общем, мы наблюдаем очень грубое искажение словесно-образной связи, которое произошло, конечно, не само по себе, а потому что разные авторитетные люди многократно употребляли и продолжают употреблять словосочетание «белые платочки» в отрицательном контексте.

В результате сформировалось устойчивое негативное представление о церковных старушках как о некоем враждебном классе, преграждающем молодежи дорогу к храму. Иногда, правда, раздаются возражение: дескать, не надо так нападать на бедных старух. Ведь именно «белые платочки» вкупе со священством в советское время спасли Церковь. Но возражения эти погоды не делают, утопая во множественных рассказах о злодеяниях наглых бабок. И соответственно, люди, волнующиеся за будущее Церкви, встают на сторону молодежи. Настоятели многих храмов строго-настрого запретили бабушкам делать замечания молодым. И бабушки эти стали тише воды — ниже травы. Но разговоры про «белые платочки» не утихли. На них продолжают вешать всех собак.

А некоторые пошли дальше. Осенью 2005 года одна из нас присутствовала на церковной конференции, где старшеклассница поучала с трибуны уже не только бабушек, но и самих священников, как надо правильно обращаться с молодежью, чтобы произвести на нее благоприятное впечатление. А то иные батюшки так бестактно себя ведут, что оскорбленные ребята могут больше никогда не прийти в храм. «Какое право имеют священники делать замечания девушке в брюках или с непокрытой головой? А если ей не идут юбка или платок? Это же такая мелочь! Зачем цепляться?»

Правда, юная наставница батюшек не нашлась, что ответить на вопрос: «Если это мелочь, то почему вам должны уступать, а не вы? Когда приходишь в гости, делаешь так, как принято у хозяев. Разве вы будете спорить, если вас в чужом доме попросят переобуться в тапочки или вытереть руки определенным полотенцем?»

Однако большинство в зале, судя во всему, наших взглядов не разделяло, и девушке торжественно вручили приз: ее сочинение, которое она и зачитала в качестве доклада, было признано лучшим на конкурсе детских работ по теме «Православная культура в современном обществе». То есть девочку наградили за осуждение старших, причем облеченных священническим саном. И наградили не сотрудники какого-нибудь, условно говоря, фонда Сороса, а именно те, которых она с таким апломбом учила жить — священники. Хотя все они, наверное, много раз слышали пословицу «яйца курицу не учат». А ведь эта народная мудрость простым, но весьма доходчивым образом иллюстрирует библейскую заповедь, служа своеобразной профилактикой греха хамства. И нам кажется, что ее, эту пословицу, сейчас надо бы вспоминать почаще.

О преднамеренном разжигании конфликта поколений написано, в том числе и нами, довольно много. Уже понятно, что стравливание «отцов» и «детей» есть важнейшая задача глобалистского проекта. Делается это для разрушения традиций и морально-этических установок, которые обычно передаются от старших к младшим и которые, по замыслам глобалистов, необходимо заменить антитрадиционными, антихристианскими и античеловеческими «ценностями». Без дискредитации нормальных взрослых это невозможно.

К сожалению, в последние годы разрушительные процессы начали проникать и в церковную среду. Кампания против «белых платочков» — яркое тому подтверждение. Что неудивительно: Церковь у нас хоть и отделена от государства, но ее члены живут не в вакууме, а в том самом обществе, о котором сейчас идет речь.

Источники:

http://alexandr-nevskiy.ruskline.ru/monitoring_smi/2006/10/19/koza_i_starcy/
http://blagovest.cofe.ru/Lichnost/Duhovnyie-sovetyi-ottsa-Ieronima
http://psy.wikireading.ru/139912