Самый тернистый путь в Царство Небесное – монашеский. Духовное образование насельников монастырей

Православная Жизнь

Main menu

Вы здесь

Богословие пути монашеского

Когда-то Марина Цветаева написала такие строки:
«Ни с теми, ни с этими, ни с третьими, ни с сотыми… ни с кем, одна, всю жизнь, без книг, без читателей… без круга, без среды, без всякой защиты… хуже чем собака, а зато, а зато – все».

«Всё»… Имеется в виду, очевидно, дар духовного вникновения в мир, духовного постижения мира, способность слышать горнее и поэтически выражать духовную сущность бытия. Мы знаем, что Цветаева всю жизнь страдала.

В 80-х годах другая поэтесса, Белла Ахмадулина, жившая вполне хорошо, спокойно и богато, прочитав эти строки, обратилась к Небу с такой молитвой: «Я Тебя не знаю, кто Ты – Бог? Высшая сила? Вселенский разум? Но прошу Тебя – дай мне всё!». И она уверяет, что тотчас услышала в сердце своём ответ: «А за что тебе всё. ».

По мысли сербского святого Иустинa, «благодать отмеряется человеку по мере труда».
И монах – это тот человек, который готов на тяжелейший труд ради того, чтобы по-настоящему жить Богом.

Поэтому монашеская жизнь хоть и трудна, но самими монахами определяется как радость.

Святой Варсонофий Оптинский: «Монашество есть блаженство».
Из нашего мира уходит желание и умение жить подвигом, терпеть ради преображения, исцеления отношений и себя самого, быть готовым умереть за то, что решилось полюбить сердце. И хотя многие ещё согласятся с Конфуцием, что «умереть от голода – небольшое дело, а утратить мораль – большое», но на практике мало кто будет готов умереть от голода ради того, чтобы всё совершить правильно и праведно. А ведь наша жизнь имеет цену, только когда нам есть за что умирать, чему отдавать себя. Этим чем-то не может быть никакой отдельно взятый человек – этого слишком мало для всеобъемлющего, вселенского измерения каждого из нас. Но актуализировать родство к человеческому роду, быть всем для всех или хотя бы попытаться так жить – вот это труд, достойный человеческого величия.

Путь к себе настоящему, путь к другим, путь к Богу – это триединый путь. Человек идёт этим путём только по мере жертвы. Насколько он отдаёт себя, настолько подлинное бытие совершается в нём. И если стать святым действительно сложно, то быть героем должно быть естественно для христианина. Герой героичен именно тем, что не живёт для себя. Ему не нужно ни самоутверждение, ни положение, ни власть, ни деньги, ни комфорт, ни удовольствие, но только свет в сердцах тех, кто любимы им. Герой даже не думает, куда Бог поместит его после смерти – он всецело доверяет решению Христову и волнуется только о том, как бы больше, вернее и чище послужить тому Богу, который дорог герою. Дорог не ради наград, сам герой может вести жизнь, с точки зрения всех других, очень трудную. Но он никогда не ропщет, ибо ищет не покоя телесного, а желает всех и каждого вобрать в своё сердце, чтоб его «я люблю» было чистым и верным и в полной мере являло измученному миру Христа.

Христианин может не стать святым, но он не может не быть подвижником. Монашество – путь постоянного подвига, когда человек старается исполнять одни только заповеди Христовы во всяком времени, месте и деле.
Христианство сразу провозгласило себя религией аскетической… Аскетизм в христианстве не есть удел немногих избранных, но непременное и необходимое условие подлинно христианского жития, поскольку каждый христианин должен быть подвижником и аскетом.

П. Пономарёв «Догматические основы христианского аскетизма»: «Что действительно в первые три века христианства аскетизм был известен членам церкви Христовой как один из существенных подвигов, проходя который они тем самым более осуществляли заповеди Христа, – в этом нет никакого сомнения. Учёные разных направлений, исследующие жизнь первенствующих христиан вплоть до эдикта императора Константина Великого, все единогласно говорят о существовании у них аскетизма».

История возникновения монашества:
Рассмотрим это на таком важном примере, как описание причин зарождения монашества. У И. Мейендорфа, А. Дворкина и А. Шмемана причина такова – после подписания Константином с Лицинием в 313 году Миланского эдикта, в котором разрешалось христианство, язычники во множестве хлынули в Церковь (духовной же жизнью из них почти никто не жил), и те, кто хотел угодить Богу и был против обмирщения Церкви, становились монахами.

Но совсем иной взгляд на происхождение монашества современного профессора МДА А. Сидорова. Он, приводя множество фактов, обращает наше внимание на тот факт, что монашество появилось раньше миланского эдикта и вырастает ещё из ветхозаветного назорейства. Преподобный Антоний, оформивший монашество как образ жительства, родился в 253 году и в 20 лет стал монахом, живя под руководством опытного старца. То есть такая форма жизни была ещё до Антония.

А. Сидоров: «Монашество не вдруг и не сразу появилось на сцене всемирной истории, оно не было duesexmachine, ибо на протяжении более двух столетий зрело в лоне Церкви в виде того, что условно можно назвать древнехристианским аскетизмом».

Монашество появилось и в тех странах, которые не имели никакого отношения к Византийской империи: Сирии, Ирландии, Галлии.

П. С. Казанский: «Быстрое распространение иночества в то время, когда вера христианская сделалась господствующей в Римской империи и прекратились гонения за веру, показывает, что благочестивая ревность христиан к сей жизни только стеснялась в своём обнаружении временами гонений и, получив свободу, стремится обнаружиться во всей силе».
Итак, аскетическая жизнь соприродна Церкви и совечна ей.

Святой Иустин Философ (100–165 гг.): «И есть много мужчин и женщин, лет шестидесяти и семидесяти, которые из девства сделались учениками Христовыми, живут в девстве, и я готов указать таких из всякого народа».

Тертуллиан (155–220 гг.): «Сколько людей посвятило себя целомудрию сразу после крещения! Сколько супругов с обоюдного согласия отказались от плотского общения, став добровольными скопцами ради Царства Небесного».

Ориген (185–254 гг.) прямо говорит о существовании в Церкви его времени вдов и воздерживающихся как особой группы христиан, посвящающих себя целиком аскетическому служению Богу.
Святой Антоний Великий (251–356 гг.) пришел учиться к старцу-отшельнику, живущему недалеко от селения. Этот старец обитал там с юности. Антоний также ходил ко многим известным подвижникам того времени и учился у них духовной жизни.

С. Смирнов «Духовный отец в древней восточной церкви»: «Преподобный Антоний уже имел старцев-руководителей».

Мы видим, что общий настрой жизни первых христиан был аскетическим. Они боролись со своим ветхим человеком ради того, чтобы в них просияла икона их самих.

При этом каждый выбирал тот путь, которому более всего соответствовал, которого желало его сердце. Кто-то вступал в брак и жил аскетически, имея детей. Кто-то, вступая в брак, жил с супругом или супругой как брат с сестрой. Кто-то жил в девстве вне брака, но при этом учился всех любить. Например – святая мученица Татьяна, которая была диакониссой, то есть служила бедным и больным. Постепенно путь безбрачия исторически трансформировался в те формы, которые и стали монашеством, нынче существующем в Церкви.

М. Скабалланович: «Монашество в Церкви появилось гораздо раньше IV века».

И по Промыслу Божию, когда язычники во множестве пришли в Церковь, они по всему миру встречали великих подвижников монахов и учились у них православной духовной жизни. Конечно, мы должны знать, что не только среди монахов было тогда (как и сейчас) в Церкви множество подвижников и подвижниц.

Некоторое время монашество существовало в форме отшельничества. Хотя, конечно, сравнительно скоро появилась идея общежительного монастыря. В современные формы монашество оформил святой Василий Великий, который особенно отстаивал идею общежительной монастырской жизни. Он считал, что отшельничество не так полезно по той причине, что отшельнику некому служить любовью. А любой христианин должен жить для других и служить другим. В общежитии это легко сделать.

Читать еще:  Во сне снятся умершие люди. Сонник умерший человек приснился живым

Святой Василий Великий рассматривал монашество не как некую элиту, стоящую над Церковью несовершенных и несколько особняком от неё, но как осуществление церковного идеала христианского совершенства тем путём, который в принципе доступен любому верующему. Он учил, что нет и принципиально не может быть особой этики для монахов и для мирян.

Святой Василий Великий: «Разве не для вступивших в браки написаны Евангелия?».
Святой Василий Великий пишет известные нравственные правила не как монашескую этику, но как этику всех христиан вообще. Святой лично знал многих подвижников, и девствующих и женатых. Ко вторым можно отнести его мать – святую Эмилию, брата – святого Григория Нисского (которого VII Вселенский Собор назовёт «Отцом отцов»).

В 22-м послании, представляющим собой аскетический трактат «О совершенстве жизни монашеской», святой Василий говорит о христианском, а не некоем особом монашеском совершенстве: «Христианину следует иметь помыслы, достойные небесного призвания, и жить достойно Евангелию Христову».

Уже в XX веке праведный митрополит Антоний Сурожский скажет, что все мы должны жить так, чтобы, если Евангелия будут утеряны, другие люди смогли бы написать их, глядя на наши лица.
«Нравственные правила» святого Василия Великого не есть монашеский устав в собственном смысле слова. Это сборник аскетических произведений, первоначально называющийся «Аскетикон».

В монашестве были течения, которые не слишком серьёзно относились к необходимости Таинств. Святые отцы, напротив, говорили о необходимости участия в Таинствах.

Отшельники, жившие далеко от храма, и иноки, отправлявшиеся в путешествие, брали с собой причастие.

Святой Василий Великий: «Все проходящие монашескую жизнь в пустынях, где нет священников, имеют причастие дома и принимают его своими руками. А в Александрии и Египте даже из мирян почти каждый имеет дома у себя причастие».

Это замечание важно для нас, потому что, по мысли отцов, только своими силами не стать праведником. Праведность благодатная обретается в синергии, сотворчестве Бога и человека.

Самый тернистый путь в Царство Небесное – монашеский. Духовное образование насельников монастырей

Войти

Иеромонах Андроник (Пантак) совершает духовные убийства во время исповеди

Похоже, что в московском Сретенском монастыре появилось логово модернистов. Мало того, что в последние годы насельники этой обители начали со страшной силой распространять лжеправославные тексты через свой книжный магазин, свое издательство и свое интернет-СМИ, так теперь они еще отправили на публичную проповедь своего товарища-модерниста иеромонаха Андроника (Пантака). Он уже вовсю светится на модернистском телеканале «Спас», прополаскивает людям мозги во ВКонтакте, записывает свои толкования Священного писания на портале «Экзегет», а также выступает перед молодежью в уличном амфитеатре «Яма» в центре Москвы.

На фото: иеромонах Андроник (Пантак) в “Яме”

Кришнаиты оценили борьбу отца Андроника с православным учением

Какое учение несет в массы насельник Сретенского монастыря и преподаватель Сретенской семинарии иеромонах Андроник (Пантак), можно увидеть хотя бы из его поста от 27 мая во ВКонтакте. Под которым, кстати, стоит 3905 лайков и десятки комментариев псевдоправославных граждан с осуждением православного учения и восхвалением воззрений иеромонаха Андроника. Вот, например, какой комментарий оставила одна женщина: «В каждый храм нужен один такой отец Андроник! Людям многим нужен в первую очередь психотерапевт, а уж потом следом на исповедь. Но у нас путают эти последовательности, и, к сожалению, не каждый батюшка – психотерапевт». Более того, и кришнаитам очень понравился этот пост иеромонаха Андроника – они скопировали его к себе в группу и поставили под ним 587 лайков (одобрение кришнаитов – это, как говорится, из серии «нарочно не придумаешь»).

Какое же духовное открытие насельника Сретенского монастыря так поразило умы наших вконец очумевших сограждан? Вот что пишет в этом посте отец Андроник: «Беда, товарищи, у нас с ощущением себя. Может не у всех, но у многих. И в Церкви особенно. Вот недавно посоветовал на лекции девушкам выписать на листок все свои положительные качества и потом на это все посмотреть. Пишет потом одна в Директ: «Отец Андроник, я не могу. Меня приучили, что думать о себе хорошо нельзя». Ну и всё. Занавес. Я стою на исповеди и понимаю, что подобная проблема если не у всех, то через одного. Потому что начитались умных книжек с незрелым сознанием и наслушались «правильных» советов. И приходят потом такие на исповедь, кто прямо говорит «я плохая/плохой», а у кого это просто сквозит между слов».

Вы только подумайте: стоит отец Андроник на исповеди и удивляется: «Почему они все считают себя плохими? Почему они мне тут перечисляют свои грехи? Зачем говорят, что грешны?» Насколько я понимаю, исповедь для того и существует, чтобы рассказывать на ней о своих падениях, а не о своих успехах. Даже святые во время нее не отчитывались о своих чудотворениях, а с сокрушением в сердце каялись в грехах.

И я уже молчу о том, что отец Андроник тут исподволь наезжает на чтение книг святых о покаянии и о борьбе со своими страстями и на чтение молитв из православных молитвословов. Ведь вот что говорится в утренней молитве преподобного Макария Великого: «Боже, очистя мя, грешного, яко николиже сотворих благое пред Тобою» (то есть «Боже, очисти меня, грешного, я ничего хорошего не сделал в своей жизни»). Или вот цитата из вечерней молитвы преподобного Иоанна Дамаскина: «Суда Твоего, Господи, боюся и муки бесконечныя, злое же творя не престаю: Тебе, Господа Бога моего, всегда прогневляю» (то есть «Суда Твоего, Господи, боюсь, и вечной муки, но при этом беспрестанно грешу и прогневляю Тебя»).

Борьба с исповедниками

Однако недолго, видимо, терпел отец Андроник всякие бесчинства от начитавшихся разных книг исповедников, и вскоре начал проводить с ними воспитательную работу. Вот как он описывает один из подобных диалогов во время исповеди:

«- Батюшка, я плохая (христианка, жена, дочь, человек – нужное вставить)

– Вот смотри, если по какому-то вопросу будет два мнения, твоё и Господа Бога, то какое мнение нам выбрать?

– Господа Бога, – говорит.

– Вот и славно. Скажи, а у Бога есть плохие?

– Значит ты какая?

Пауза. Потом медленно:

Она поднимает глаза и говорит:

– Хорошая? – и ревёт. Довольная такая стоит, радостная, и ревёт».

Куда вообще смотрит священноначалие? Ведь этот человек, пользуясь доверием христиан, при помощи иезуитской казуистики прямо во время исповеди губит их души (ведь есть два вида убийства – физическое и духовное).

Приведя этот шокирующий диалог, иеромонах Андроник (Пантак) пишет: «А дальше уже нужно объяснить человеку, что мы для Бога все хорошие, но временами придурки. То есть у нас есть проблемы, есть грехи и ошибки, да. Но Господь смотрит на нас как на любимых детей. Глупых, с придурью, но любимых. И вот после такого осознания, что для Бога я хороший, но у меня есть проблемы, уже можно говорить о какой-то адекватной духовной жизни».

Это путь к прелести. По крайней мере, об этом говорил обладавший даром духовного рассуждения игумен Никон (Воробьев): «Правильно идущий путем духовным начинает видеть в себе все больше и больше грехов, пока наконец духовным зрением не увидит себя всего во грехе, в проказе душевной, почувствует всем сердцем, что он – грязь и нечистота, что не достоин он призывать даже имя Божие, и только, как мытарь, не смея возвести очи горе, с болью сердечной взывает: «Боже, милостив буди мне, грешному». Находясь долгое время в таком душевном устроении, человек в свое время выходит из него оправданным, как вышел мытарь. Если же человек считает себя хорошим, и отдельные свои даже тяжкие грехи – случайными, в которых не столько он виноват, а больше всякие внешние обстоятельства или люди, или бесы, а он мало виноват, то это устроение есть ложное, это явно состояние скрытой прелести, от чего да избавит нас всех Господь».

Прозорливый архимандрит Тихон (Агриков) писал в 70-е годы ХХ века о том, что замалчивание пастырями темы необходимости покаяния, отсутствие проповеди покаяния – это свидетельство лжеучительства. Знал бы тогда отец Тихон, что уже перед самым вторым пришествием Христа лжеучителя дойдут до того, что вообще ополчатся на покаяние и вступят в борьбу с теми христианами, которые хоть худо-бедно, но все же пытаются каяться в своих грехах!

Вот что писал архимандрит Тихон (Агриков) в книге «С Евангелием»: «Вторая примета лжеучительства эсхатологического периода – это полное замалчивание о личном и народном покаянии. Перед первым пришествием в мир Спасителя зов к покаянию так был силен и настойчив (Мф.3:2), что взволновал народ израильский до самых глубин. Перед Вторым пришествием Христа в мир учители и архипастыри это должны делать с удвоенной силой. Они должны звать народы всего мира к покаянию. Должны готовить весь мир к встрече с Христом. Ибо Он идет судить мир, «его же созда и искупи Своею кровию. » Но посмотрите, звучит ли где речь о покаянии?! Слышна ли она где-либо вообще на мировой арене? Говорят ли о необходимости покаяния на конференциях или на всемирных христианских конгрессах наши пастыри, профессора и доктора богословия? Нет! О покаянии, о своих нравственных ошибках, о своей вине перед Богом и о необходимости с Ним примириться через покаяние – никто из наших пастырей-дипломатов не говорит! Значит, все у нас хорошо и гладко. Значит, мы во всем правы и чисты. Значит, нам мириться с Богом незачем, а вот только с людьми. Только низшая часть духовенства Православной Русской церкви (настоятели бедных приходов, рядовые иереи, иеромонахи, монахи) идут сами путем покаяния и зовут за собой народ. И вот ради этих поистине народных тружеников и добрых пастырей, не знающих роскоши и бегущих от суетной славы, пощади нас, Господи, потерпи и не погуби!»

Читать еще:  Что значит если снится медведица с медвежонком. Медведица с медвежатами толкование сонника

Почему святые считали себя самыми большими грешниками?

Архимандрит Рафаил (Карелин) так объясняет, почему святые монахи непрестанно, каждый день плакали о своих грехах. Сначала эти люди вычищали посредством покаяния один этаж души. После этого Господь открывал им грехи и страсти, копошившиеся на том этаже их души, который находился ниже. И тогда святые начинали бороться с этими грехами и страстями. Со временем открывались страсти, находившиеся еще ниже. Поэтому покаяние святых длилось десятилетиями. Преподобные называли себя последними грешниками не потому, что стремились кого-то обмануть, а потому что они видели свою душу во всем ее безобразии – обычные люди не видят и малой части своих грехов и страстей.

Да и вообще всем нормальным христианам, которые не поражены модернистской заразой, Господь в той или иной степени открывает состояние их души. Святитель Иннокентий Московский писал в работе «Указание пути в царствие Небесное»: «Когда Господь благоволит открывать тебе состояние души твоей, тогда ты начнешь ясно видеть и живо чувствовать, что при всех твоих добродетелях сердце твое испорчено и развращено, душа твоя осквернена и ты сам ни что иное, как раб греха и страстей, которые совершенно овладели тобою и не допускают тебя приблизиться к Богу. Начнешь также видеть, что в тебе нет ничего истинно доброго, а ежели ты и имеешь несколько добрых дел, то все они перемешены со грехом и не суть плод истинной любви, но порождение разных страстей и обстоятельств, и тогда ты непременно будешь страдать, тогда обымет тебя страх, печаль, горесть».

Да кто только из православных христиан ни писал об истинном состоянии души человека! Вот, например, что писал прозорливый схиигумен Савва (Остапенко): «Каких только у нас нет скверн греховных! И внешне грешим, и внутренне грешим: ленивы; сластолюбивы; капризны; кокетливы; любим негу и роскошь – вино; греховное увеселение; празднословим; злословим; осуждаем; лжем; клевещем, а иногда и ругаемся нецензурными словами. Душа и сердце наше заражены самолюбием, честолюбием, корыстолюбием, завистью, ненавистью, злорадством и другими бесчисленными грехами и пороками. Как же мы явимся к Господу в Царство Небесное в такой грязной, зловонной, отвратительной одежде? Никто нас таких не пустит туда, пока мы не очистимся таинством покаяния и не оденемся в самые наилучшие одежды христианских доюродетелей».

Если отец Андроник (Пантак) считает себя в целом хорошим, это означает только то, что он просто не видит своих грехов. Это обличает в нем монашескую нерадивость. А в том, что он еще и других тащит на этот путь, можно увидеть его подсознательное стремление не одному прийти в царство сатаны, а привести за собой толпу народа.

Бескорыстие объединяет врачей и священников

В чем сходство служения врача и священника? На что должны обращать внимание православные врачи? Об этих и других аспектах взаимодействия Церкви и медицины рассказал председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению, председатель Общества православных врачей России епископ Смоленский и Вяземский Пантелеимон, открывая работу III Всероссийского съезда православных врачей.

Ваше Высокопреосвященство, ваше Преосвященство, уважаемые члены Президиума, дорогие участники Съезда Православных Врачей, дорогие отцы, братья и сестры, дорогие гости сегодняшнего форума. Мы все с вами прекрасно знаем, что после изгнания из рая человек на земле страдает. Страдает, когда рождается в этот мир; страдает, когда живет в этом мире; страдает, когда уходит из него. И как ни борется медицина с болезнями, появляются все новые, и нет такого лекарства, которое могло бы вылечить от смерти. Эти страдания связаны не только с телом, страдает душа человека. Страдают люди от злых страстей, от греховных язв, страдают от различных страхов, от одиночества.

На Земле есть два основных служения, которые прямо направлены на то, чтобы помочь человеку в его страдании – служение священника и служение врача, и они имеют много общего.

Во-первых, и священник, и врач занимаются излечением человека. Врач лечит тело, священник – душу. Но священник, врачуя душу, принимает во внимание и состояние тела. Также и врач, настоящий врач, который действительно стремится лечить человека, а не только его болезнь, – обращает внимание на душу человека, на его настроение, на состояние его духа.

Во-вторых, схожесть этих служений в том, что и священник, и врач достигают совершенства только тогда, когда они бескорыстны. Врачей, которые благодатью Божией, а не только своим врачебным искусством, лечили больных и при этом достигали удивительных результатов, Церковь называет бессребренниками. Потому что их целью было не заработать деньги, а послужить больному. Точно также для священника стремление к обогащению является препятствием к правильному совершению своего служения. Замечательный старец двадцатого века, Паисий Афонский, на вопрос о том, что самое главное для священника, говорил: «Самое главное – не быть сребролюбивым. Все остальное приложится. Вас будут уважать ваши пасомые, благодать Божия коснется ваших душ, вы научитесь любить людей, которые к вам приходят, и все тогда будет у вас хорошо». Это бескорыстие объединяет и врачей, и священников. Без этой добродетели служение страждущему человечеству невозможно.

И, конечно же, наше служение должно быть обязательно одухотворено любовью. Недостаточно иметь один лишь профессионализм и энциклопедические знания. Врачу нужно иметь любовь. Так и священник не может быть просто требоисполнителем, знатоком уставов, хорошим хозяйственником, организатором – он должен обязательно любить своих пасомых.

Кроме того, и священники, и врачи должны быть готовы помочь в любое время. Мы не можем прийти на работу в девять часов, в пять часов закончить свой рабочий день и пойти домой отдыхать. Мы должны быть всегда готовы на то, чтобы отозваться на чужую беду, поспешить к другому человеку, к больному душой, больному телом. Наша жизнь – не работа, а служение.

Замечательно, что в наше время государство высоко оценивает роль Церкви в обсуждении медицинских вопросов. Министерство здравоохранения и социального развития приглашает священнослужителей, православных специалистов к обсуждению различных вопросов законодательства. И инициативы Церкви иногда принимаются. Так, в новый закон об охране здоровья было внесено предложение Святейшего Патриарха Кирилла о введении времени тишины перед совершением аборта – эта мера уже доказала свою эффективность в других странах.

В наше время, когда медицина развивается очень бурно, когда чуть ли не каждый год появляются новые технологии, очень важно оценивать новые методики с православной точки зрения. Православные врачи в своей оценке таких вещей, как суррогатное материнство, клонирование, эвтаназия, аборты, использование абортивного материала для приготовления лекарственных средств исходят из учения Церкви. Новые медицинские технологии они оценивают не только с точки зрения пользы для человеческого тела, но и с точки зрения возможных последствий для души человека. В данном вопросе очень важно взаимодействие богословов, православных священников и медицинского сообщества для того, чтобы новые достижения науки оценивались и с этической точки зрения.

Читать еще:  Зеркала по фэншуй в офисе. Обстановка рабочего кабинета по Фэн-шуй: привлекаем удачу и успех

Однако это взаимодействие необходимо не только на съездах и форумах, оно необходимо каждый день. Мы знаем, что большинство жителей нашей страны называют себя православными, и врач обязательно должен знать основы православного мировоззрения. Это позволит избегать таких случаев, когда врач-гинеколог советует одинокой женщине найти мужчину для того, чтобы решить возникшие проблемы; или когда врач-психиатр считает нормой для человека отсутствие всяких религиозных переживаний. Слава Богу, что сейчас появляется все больше врачей, которые оценивают происходящее с православной точки зрения.

Но иногда, в критических ситуациях, даже православные люди не знают, как поступить . Скажем, при многоплодной беременности врачи предлагают редукцию – уничтожение части эмбрионов для того, чтобы сохранить хотя бы одного ребенка и сохранить жизнь матери. Как поступить в этом случае? Или, например, сейчас очень распространена ранняя внутриутробная диагностика и становится известно, что ребенок должен родиться с патологией, не совместимой с жизнью. Что делать? Решая эти и другие вопросы, мы должны обращаться к церковному учению и при принятии тех или других решений исходить из того, что хочет от нас Господь. Православный врач обязательно стремится исполнить волю Божию.

Слава Богу, что у нас в Церкви есть замечательные дивные старцы – люди, которые могут открыть волю Божию. В моей жизни был такой случай. Родился мой первый внук, у которого была очень тяжелая сердечная патология. Нам предложили попробовать сделать операцию за рубежом. Операция должна была проходить в три этапа, и после третьего этапа по статистике выживало двадцать процентов пациентов. С одной стороны мы, конечно, хотели, чтобы наш младенец был жив, это был первый ребенок у моей дочери. Но с другой стороны, мы понимали, что, скорее всего, это будут лишние мучения для младенца. Надо понимать, что для верующего человека самое страшное — грех, а не смерть. Известно, что в чине младенческого отпевания есть такие слова: «что мя плачите, младенца преставльшегося, несть бо плачевна». То есть если умирает младенец, то Церковь плачет не о нем, она сочувствует родителям, которые потеряли ребенка – они нуждаются в утешении и помощи, но сам младенец, как мы знаем, если он крещен, берется Богом в вечные Его обители и там с ангелами прославляет Бога. Но мы не знали, как поступить в этом случае. Поехали к старцу Кириллу, и он, помолившись, благословил не мучить младенца, отказаться от операции, и младенец через четыре дня скончался. Конечно, для нас пережить все это было тяжело. Но я каждый раз, когда совершаю Литургию, не молюсь об этом младенце, а прошу его молитв обо мне, грешном. Я был с ним эти три дня в реанимации, причащал его каждый день Святой Кровью и младенец тихо, мирно почил, отошел ко Господу. Этим примером я хочу показать, что приоритеты православных людей отличаются от приоритетов людей, которые не знают Бога.

Важно, чтобы священники знали, как нужно поступить в том или другом случае, что означает та или другая болезнь. Иногда, бывает, батюшки дают советы, совершенно не руководствуясь рекомендациями врачей. Скажем, человеку нельзя поститься или человеку с сахарным диабетом нельзя причащаться натощак, а священник требует от него соблюдения правил, которые существуют для здоровых людей, а больной просто не в состоянии их исполнить. Нам, священнослужителям, нужно обязательно прислушиваться к мнению врачей и советовать больным выполнять их рекомендации. Мы, врачи и священники, часто лечим одного и того же человека, и наше взаимодействие здесь, конечно, крайне важно.

Очень радостно, что проходят те времена, когда священников не пускали в реанимацию, когда нельзя было прийти и покрестить в родблоке ребенка, которому угрожала смерть. Если есть опасность, что ребенок не останется в живых, то разрешают при родах присутствовать священнику, который тут же крестит этого ребенка. Замечательно, что у нас теперь священника встречают в больницах не так, как раньше, не закрывают перед ним дверь.

Я недавно встречался с одним батюшкой из Америки, он служит в той епархии, которой когда-то управлял святитель Иоанн Шанхайский. Этот великий святой разделил больничные учреждения своей епархии между всеми священниками. У каждого священника была своя больница, свое отделение, которое он был обязан посещать раз в неделю. Сегодня в Америке священника встречают в больнице с радостью, потому что врачи понимают, что присутствие священника поможет выздоровлению больного.

К сожалению, у нас и сейчас бывают отдельные случаи, когда священнику трудно проникнуть в лечебное учреждение. Недавно я даже написал письмо министру Татьяне Голиковой с просьбой разъяснить эту ситуацию, и получил от нее ответ, что, конечно же, священники, в соответствии с Конституцией, имеют право посещать больных и в реанимации и крестить младенцев в роддомах, что никаких препятствий здесь быть не должно.

Хотелось бы также отметить, что и священникам, и врачам нельзя руководствоваться тем принципом, который однажды провозгласил итальянский диктатор Бенито Муссолини: «Для своих – все, а остальным по закону». Несмотря на то что открыто об этом нигде не говорится, у нас часто действует именно этот принцип. Свой, значит можно пройти мимо приемного отделения, можно миновать необходимые процедуры, положить в отдельную палату. А для остальных в лучшем случае по закону, а иногда и по закону не делают ничего. Также и священник часто уделяет больше времени, с большей радостью и любовью встречает благотворителя, чем обычного прихожанина. Надо понимать, что этот принцип по своей сути совершенно чужд подлинному жертвенному служению священника и врача.

Но как сделать так, чтобы этот принцип был уничтожен в нашей душе, как настроить себя на то, чтобы каждого человека встречать с любовью и в любой момент быть готовым прийти на помощь? Конечно, этого нельзя сделать без Христа, без того, чтобы свою жизнь посвятить Богу, нельзя этого сделать, если заниматься только врачеванием других и не врачевать свою собственную душу. Конечно, наши православные врачи замечательные: интеллигентные, много знающие, подвижники, труженики, отдающие себя на служение ближнему. Но очень часто, к сожалению, они не знают о том, что нужно часто причащаться, у них не хватает времени на чтение Евангелия, подчас им не удается начать день с молитвы. Так получается, что не хватает времени на самое главное – на то, чтобы помолиться Богу и попросить у Него помощи.

Обращаясь к нашим докторам, я хотел бы особо отметить тот факт, что без Христа, без помощи Небесного Врача нам вряд ли удастся сделать что-то доброе. Без Его помощи ожесточается наша душа, и в результате можно стать, в лучшем случае, чиновником, научным деятелем, профессионалом, лекарем, но не добрым, сострадательным доктором. Тем доктором, образ которого с благоговением и величайшей любовью хранит наша русская культура. Со Христом мы можем сделать очень много. Если человек знает Бога, если имеет дерзновение обращаться к Нему, то даже самые тяжелые операции могут пройти успешно, даже самое простое недорогое лекарство может помочь. Мы знаем случаи из житий врачей-бессеребренников, которые в качестве лекарства давали больным что-то совсем не имевшее целительной силы: обычную еду, огородные овощи, и те выздоравливали. И поэтому, конечно же, память о Боге, призывание Бога с молитвой, вера в Его всемогущество поможет нашим врачам совершать чудеса.

Закончить свое выступление я хотел бы воспоминанием о том, что среди ближайших учеников Христа был автор одного из четырех Евангелий – апостол Лука, который был врачом. Я думаю, это не случайно, что уже среди апостолов был человек, соединивший врачебное искусство и глубочайшую веру. Также не случайно, что наша конференция проходит в год, когда мы празднуем юбилей священноисповедника Луки, соименного этому апостолу. Архиепископ Лука был человеком, который своей жизнью доказал возможность единства Церкви и медицины, несмотря ни на какие попытки искусственно разделить два этих служения. Он был верен этому принципу перед лицом тяжелейших испытаний. Ему удалось свои естественные таланты и полученные усердным трудом знания и умения соединить со сверхъестественной благодатью, силой молитвы и удивительной любовью к своим пациентам. Пример святителя Луки показывает нам, что мы с вами тоже можем совершить это соединение врачебного искусства и веры во Христа, истинной веры, которая это искусство может наполнить еще большей силой и совершенной любовью.

Источники:

http://pravlife.org/ru/content/bogoslovie-puti-monasheskogo
http://avt1975.livejournal.com/94911.html
http://www.verav.ru/common/mpublic.php?table=mpublic&num=2395

Ссылка на основную публикацию
Статьи на тему: