Православная церковь в годы вов. Русская православная церковь в годы великой отечественной войны

Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны

К 75-летию контрнаступления под Москвой

К началу Великой Отечественной войны над Русской Православной Церковью нависла угроза полного уничтожения. В стране была объявлена «безбожная пятилетка», в ходе которой советское государство должно было окончательно избавиться от «религиозных пережитков».

Почти все оставшиеся в живых архиереи находились в лагерях, а количество действующих храмов на всю страну не превышало нескольких сотен. Однако, несмотря на невыносимые условия существования, в первый же день войны Русская Православная Церковь в лице местоблюстителя патриаршего престола митрополита Сергия (Страгородского) проявила мужество и стойкость, обнаружила способность ободрить и поддержать свой народ в тяжелое военное время. «Покров Пресвятой Девы Богородицы, всегдашней Заступницы Русской земли, поможет нашему народу пережить годину тяжких испытаний и победоносно завершить войну нашей победой», – с этими словами митрополит Сергий обратился к прихожанам, собравшимся 22 июня, в воскресный день, в Богоявленском соборе в Москве. Свою проповедь, в которой он говорил о духовных корнях русского патриотизма, владыка закончил словами, прозвучавшими с пророческой уверенностью: «Господь нам дарует победу!»

После литургии, запершись у себя в келье, местоблюститель собственноручно напечатал на машинке текст воззвания к «Пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви», которое моментально было разослано по сохранившимся приходам. Во всех храмах за богослужениями стали читать специальную молитву об избавлении от врагов.

Между тем немцы, перейдя границу, стремительно продвигались по советской территории. На захваченных землях они проводили продуманную религиозную политику, открывая храмы и проводя на этом фоне успешную антисоветскую пропаганду. Разумеется, делалось это не из любви к христианству. Обнародованные после окончания войны документы вермахта свидетельствуют, что большая часть открытых церквей подлежала закрытию после окончания русской кампании. Об отношении к церковному вопросу красноречиво говорит оперативный приказ №10 Главного управления безопасности рейха. В нем, в частности, указывалось: «…с германской стороны ни в коем случае не должно явным образом оказываться содействие церковной жизни, устраиваться богослужений или проводиться массовых крещений. О воссоздании прежней Патриаршей Русской Церкви не может быть и речи. Особенно следует следить за тем, чтобы не состоялось прежде всего никакого организационно оформленного слияния находящихся в стадии формирования церковных православных кругов. Расщепление на отдельные церковные группы, наоборот, желательно». О вероломной религиозной политике, проводимой Гитлером, говорил и митрополит Сергий в своей проповеди в Богоявленском соборе 26 июня 1941 года. «Глубоко ошибаются те, кто думает, что теперешний враг не касается наших святынь и ничьей веры не трогает, – предупреждал владыка. – Наблюдения над немецкой жизнью говорят совсем о другом. Известный немецкий полководец Людендорф… с летами пришел к убеждению, что для завоевателя христианство не годится».

Тем временем пропагандистские действия немецкого руководства по открытию храмов не могли не вызвать соответствующей ответной реакции Сталина. К этому его побуждали также и те движения за открытие церквей, которые начались в СССР уже в первые месяцы войны. В городах и селах собирались сходки верующих, на которых избирали исполнительные органы и уполномоченных по ходатайствам об открытии храмов. На селе такие собрания нередко возглавляли председатели колхозов, которые собирали подписи за открытие церковных зданий и затем сами выступали ходатаями перед исполнительными органами. Нередко бывало, что работники исполкомов разного уровня благосклонно относились к ходатайствам верующих и в рамках своих полномочий действительно способствовали регистрации религиозных общин. Многие храмы открывались стихийно, даже не имея юридического оформления.

Все эти процессы побудили советское руководство официально разрешить открывать церкви на территории, не оккупированной немцами. Преследования духовенства прекратились. Священники, находившиеся в лагерях, были возвращены и стали настоятелями вновь открытых храмов.

Широко известны имена пастырей, молившихся в те дни о даровании победы и вместе со всем народом, ковавших победу русского оружия. Под Ленинградом в поселке Вырица жил известный сегодня на всю Россию старец, иеросхимонах Серафим (Муравьев). В 1941 году ему было 76 лет. Болезнь практически не позволяла ему передвигаться без посторонней помощи. Очевидцы передают, что старец любил молиться перед образом своего святого покровителя преподобного Серафима Саровского. Икона преподобного была укреплена на яблоне в саду престарелого священника. Сама яблоня росла у большого гранитного камня, на котором старец, по примеру своего небесного покровителя, совершал на больных ногах многочасовые моления. По рассказам его духовных чад, старец часто говорил: «Один молитвенник за страну может спасти все города и веси…»

В те же годы в Архангельске, в Свято-Ильинском кафедральном соборе служил тезка вырицкого старца – игумен Серафим (Шинкарев), до этого бывший насельником Троице-Сергиевой Лавры. По воспоминаниям очевидцев, нередко он по нескольку дней пребывал в храме на молитве за Россию. Многие отмечали его прозорливость. Несколько раз он предсказывал победу советских войск, когда обстоятельства прямо указывали на печальный исход сражения.

Подлинный героизм в годы войны проявило столичное духовенство. Ни на час не покидал Москву настоятель храма сошествия Святого Духа на Даниловском кладбище, протоиерей Павел Успенский, в мирное время живший за городом. При своем храме он организовал настоящий социальный центр. В церкви было установлено круглосуточное дежурство, а в подклети организовано бомбоубежище, позже переделанное в газоубежище. Для оказания первой помощи при несчастных случаях отец Павел создал санитарный пункт, где были носилки, перевязочный материал и все необходимые лекарства.

Другой московский священник, настоятель храма Илии Пророка в Черкизове, протоиерей Павел Цветков устроил при храме приют для детей и стариков. Он лично нес ночные дежурства и в случае необходимости принимал участие в тушении пожаров. Среди своих прихожан отец Павел организовал сбор пожертвований и лома цветных металлов на военные нужды. Всего за годы войны прихожане Ильинской церкви собрали 185 тыс. рублей.

Работа по сбору средств велась и в других храмах. По проверенным данным, за три первых года войны храмы одной только Московской епархии сдали на нужды обороны более 12 млн рублей.

О деятельности московского духовенства в военный период красноречиво свидетельствуют постановления Моссовета от 19.09.1944 и 03.01.1945 гг. о награждении около 20 московских и тульских священников медалями «За оборону Москвы». Признание властью за Церковью ее заслуг в деле защиты Отечества выразилось еще и в официальном разрешении верующим отмечать церковные праздники и в первую очередь Пасху. Впервые во время войны Пасха была открыто отпразднована в 1942 г., после завершения боев под Москвой. И конечно, самым ярким свидетельством изменения политики советского руководства по отношению к Церкви стало восстановление Патриаршества и открытие Духовной семинарии для подготовки кадров будущего духовенства.

Читать еще:  Когда вербное воскресенье. Когда празднуется Вербное Воскресенье

Новый вектор церковно-государственных отношений в итоге позволил укрепить материальное, политическое и правовое положение Русской Православной Церкви, защитить духовенство от преследований и дальнейших репрессий, повысить авторитет Церкви в народе. Великая Отечественная война, став тяжелым испытанием для всего народа, спасла Русскую Церковь от полного уничтожения. В этом, несомненно, проявился Промысл Божий и Его благое произволение о России.

Православная Жизнь

Main menu

Вы здесь

Церковь в годы Великой Отечественной войны. Ч.1

Подробности, о которых молчали — профессор Киевской духовной академии Виктор Чернышев.

Каждая эпоха по-своему испытывала патриотизм верующих, постоянно воспитываемых Русской Православной Церковью, их готовность и способность служить примирению и правде. И каждая эпоха сохранила в церковной истории, наряду с высокими образами святых и подвижников, примеры патриотического и миротворческого служения Родине и народу лучших представителей Церкви.

Русская история драматична. Ни один век не обошелся без войн, больших или малых, терзавших наш народ и нашу землю. Русская Церковь, осуждая захватническую войну, во все времена благословляла подвиг обороны и защиты родного народа и Отечества. История Древней Руси позволяет проследить постоянное влияние Русской Церкви и великих церковно-исторических деятелей на общественные события и судьбы людей.

Начало ХХ века в нашей истории было отмечено двумя кровопролитными войнами: Русско-японской (1904-1905 гг.) и Первой мировой войнами (1914-1918 гг.), в ходе которых Русская Православная Церковь оказывала действенное милосердие, помогая обездоленным войной беженцам и эвакуированным, голодным и раненым воинам, создавала в монастырях лазареты и госпитали.

Митрополит Сергий (Страгородский)

“22 июня ровно в 4 часа Киев бомбили…” Как отреагировала Церковь?

Страшным бедствием обрушилась на нашу землю война 1941 года. Митрополит Сергий (Страгородский), возглавлявший Русскую Православную Церковь после Патриарха Тихона (Беллавин), писал в своем Воззвании к пастырям и верующим в первый же день войны: «Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа… Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий народный подвиг… благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины…»

Обращаясь к советским солдатам и офицерам, воспитанным в духе преданности другому – социалистическому Отечеству, другим его символам – партии, комсомолу, идеалам коммунизма, архипастырь призывает их брать пример с православных прадедов, доблестно отражавших вражеское нашествие на Русь, равняться на тех, кто ратными подвигами и геройской смелостью доказал к ней святую, жертвенную любовь. Характерно, что воинство он называет православным, жертвовать собой в бою призывает за Родину и веру.

Передача танковой колонны «Димитрий Донской» частям Красной Армии

Зачем православные собирали пожертвования в войну?

По призыву митрополита Сергия с самого начала войны православные верующие собирали пожертвования на нужды обороны. Только в одной Москве в первый год войны в приходах собрали в помощь фронту более 3 млн. рублей. В храмах осажденного измотанного Ленинграда было собрано 5,5 млн. рублей. Горьковская церковная община передала в фонд обороны более 4-х млн. рублей. И таких примеров множество.
Эти денежные средства, собранные Русской Православной Церковью, были вложены в создание летной эскадрильи им. Александра Невского и танковой колонны им. Дмитрия Донского. Помимо этого сборы шли на содержание госпиталей, помощь инвалидам войны и детским домам. Повсеместно возносили в храмах горячие молитвы за победу над фашизмом, за своих детей и отцов на фронтах, сражающихся за Отечество. Потери, понесенные населением страны в Отечественной войне 1941-1945 годов, колоссальны.

обращение митрополита Сергия

На чьей стороне быть: сложный выбор, или компромисс?

Надо сказать, что после нападения Германии на СССР положение Церкви резко изменилось: с одной стороны, местоблюститель-митрополит Сергий (Страгородский) сразу же занял патриотическую позицию; но, с другой стороны, оккупанты шли с фальшивым по существу, но с внешне эффектным лозунгом — освобождения христианской цивилизации от большевистского варварства. Известно, что Сталин был в панике, и только на десятый день нацистского нашествия обратился прерывающимся голосом к народам через репродуктор: «Дорогие соотечественники! Братья и сестры. ». Пришлось вспомнить и ему христианское обращение верующих друг ко другу.

День гитлеровского нападения пришелся на 22 июня, это день православного праздника Всех святых в земле Российской просиявших. И это – не случайно. Это день новомучеников – многомиллионных жертв ленинско-сталинского террора. Любой верующий человек мог толковать это нападение как возмездие за избиение и муки праведников, за богоборчество, за последнюю «безбожную пятилетку», объявленную коммунистами.
По всей стране горели костры из икон, религиозных книг и нот многих великих русских композиторов (Д.Бортнянского, М.Глинки, П.Чайковского), Библии и Евангелия. Союз воинствующих безбожников (СВБ) устраивал вакханалии и свистопляски антирелигиозного содержания. Это были настоящие антихристианские шабаши, непревзойденные по своему невежеству, кощунству, надругательству над святыми чувствами и традициями предков. Повсеместно закрывались храмы, ссылались в ГУЛАГ духовенство и православные исповедники; шло тотальное уничтожение духовных основ в стране. Все это продолжалось с маниакальной отчаянностью под руководством сначала «вождя мировой революции», а потом и его преемника – И.Сталина.

Поэтому для верующих людей это был известный компромисс. Или сплотиться для отпора нашествию в надежде, что после войны все изменится, что это будет суровым уроком мучителям, что, возможно, война отрезвит власти и заставит их отказаться от богоборческой идеологии и политики в отношении Церкви. Или же признать войну как возможность свергнуть коммунистов, вступив в союз с противником. Это был выбор между двух зол – либо союз с врагом внутренним против врага внешнего, либо наоборот. И надо сказать, что это часто было неразрешимой трагедией русского народа по обе стороны фронта во время войны.

Что об Отечественной войне говорит Писание?

Но само Священное Писание говорило о том, что «Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить…» (Ин. 10:10). А вероломный и жестокий враг не знал ни жалости, ни пощады – более 20 миллионов павших на поле брани, замученных в фашистских концлагерях, руины и пожарища на месте цветущих городов и сел. Были варварски разрушены древние псковские, новгородские, киевские, харьковские, гродненские, минские храмы; до основания разбомблены древние наши города и уникальные памятники русской церковной и гражданской истории.
«Война есть страшное и гибельное дело для того, кто предпринимает ее без нужды, без правды, с жадностью грабительства и порабощения, на нем лежит весь позор и проклятие неба за кровь и за бедствия своих и чужих», — так писал в своем обращении к верующим 26 июня 1941 г. Митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий, разделивший со своей паствой все невзгоды и лишения двухлетней блокады Ленинграда.

Митрополит Сергий (Страгородский) в Великую Отечественную — о войне, о долге и Родине

22 июня 1941 г. митрополит Сергий (Страгородский) только отслужил праздничную Литургию, как ему сообщили о начале войны. Он тут же произнес патриотическую речь-проповедь о том, что в эту годину всеобщей беды Церковь «не оставит своего народа и теперь. Благословляет она… и предстоящий всенародный подвиг». Предвидя возможность альтернативного решения верующими, владыка призвал священство не предаваться размышлениям «о возможных выгодах по другую сторону фронта».

В октябре, когда немцы уже стояли под Москвой, митрополит Сергий выступил с осуждением тех священников и епископов, которые, оказавшись в оккупации, начали сотрудничать с немцами. Это, в частности, касалось другого митрополита, Сергия (Воскресенского) — экзарха прибалтийских республик, оставшегося на оккупированной территории, в Риге, и сделавшего свой выбор в пользу оккупантов. Ситуация была непростая. А недоверчивый Сталин отправляет, несмотря на воззвание, владыку Сергия (Страгородского) в Ульяновск, позволив ему вернуться в Москву только в 1943 году.
Политика немцев на оккупированных территориях была достаточно гибкой, нередко ими открывались поруганные коммунистами храмы, и это было серьезным противовесом навязанному атеистическому мировоззрению. Понимал это и Сталин.

Читать еще:  Числовой мандалы. Расчитывем собственную мандалу по дню рождения

Чтобы утвердить Сталина в возможности изменения церковной политики, митрополит Сергий (Страгородский) 11 ноября 1941 г. пишет послание, в котором, в частности, стремится лишить Гитлера претензий на роль защитника христианской цивилизации: «Прогрессивное человечество объявило Гитлеру священную войну за христианскую цивилизацию, за свободу совести и религии». Однако непосредственно тема защиты христианской цивилизации так никогда сталинской пропагандой принята не была. В большей или меньшей степени все уступки Церкви носили до 1943 г. «косметический» характер.

“черное солнце”, оккультный символ, использовавшийся нацистами. Изображение на полу в т.н. зале обергруппенфюреров в замке Вевельсбург, Германия.

Альфред Розенберг и истинное отношение нацистов к христианам

В нацистском лагере за церковную политику на оккупированных территориях отвечал Альфред Розенберг, возглавлявший Восточное министерство, являясь генерал-губернатором «Восточной Земли», как официально называлась территория СССР под немцами. Он был против создания общетерриториальных единых национальных церковных структур и вообще убежденным врагом христианства. Как известно, нацисты использовали различные оккультные практики для достижения могущества над другими народами. Даже была создана таинственная структура СС «Ананербе», совершавшая вояжи в Гималаи, Шамбалу и другие «места силы», а сама организация СС была построена по принципу рыцарского ордена с соответствующими «посвящениями», иерархией и представляла собой гитлеровскую опричнину. Его атрибутами стали рунические знаки: сдвоенные молнии, свастика, череп с костями. Тот, кто вступал в этот орден, облекал себя в черное облачение «гвардии фюрера», становился соучастником зловещей кармы этой сатанинской полусекты и продавал душу дьяволу.
Розенберг особенно ненавидел католичество, считая, что оно представляет силу, способную противостоять политическому тоталитаризму. Православие же виделось ему как некий красочный этнографический ритуал, проповедующий кротость и смирение, что лишь на руку нацистам. Главное – это не допускать его централизации и превращения в единую национальную церковь.

Однако у Розенберга с Гитлером были серьезные разногласия, поскольку у первого в программе значилось превращение всех национальностей СССР в формально независимые государства под контролем Германии, а второй был принципиально против создания каких бы то ни было государств на востоке, считая, что все славяне должны стать рабами немцев. Других же надо просто уничтожить. Поэтому в Киеве в Бабьем Яру сутками не стихали автоматные очереди. Конвейер смерти здесь работал бесперебойно. Более 100 тысяч убиенных – такова кровавая жатва Бабьего Яра, ставшего символом Холокоста ХХ века.

Гестаповцы совместно с приспешниками-полицаями уничтожали целые населенные пункты, сжигая их жителей дотла. В Украине были не один Орадур, и не одно Лидице, уничтоженные гитлеровцами в Восточной Европе, а — сотни. Если, например, в Хатыни погибло 149 человек, в том числе 75 детей, то в селе Крюковка на Черниговщине было сожжено 1290 дворов, уничтожено более 7 тысяч жителей, из них – сотни детей.

В 1944 году, когда советские войска с боями освобождали Украину, они повсеместно обнаруживали следы страшных репрессий оккупантов. Фашисты расстреляли, удушили в газовых камерах, повесили и сожгли: в Киеве – более 195 тысяч человек, на Львовщине – более полумиллиона, в Житомирской области – свыше 248 тысяч, а всего в Украине – свыше 4 миллионов людей. Особую роль в системе гитлеровской индустрии геноцида выполняли концентрационные лагеря: Дахау, Заксенхаузен, Бухенвальд, Флоссенбург, Маутхаузен, Равенсбрюк, Саласпилс и другие лагеря смерти. Всего через систему таких лагерей (помимо лагерей для военнопленных непосредственно в боевой зоне) прошло 18 миллионов человек, погибло 12 миллионов заключенных: мужчин, женщин, детей.

Священная Победа: Русская Церковь в Великой Отечественной войне

В Великой Отечественной войне победил не богоборческий Третий Интернационал, но историческая Россия, освященная молитвами многих тысяч православных святых, в том числе – новомучеников и исповедников Церкви Русской

В Великой Отечественной войне победил не богоборческий Третий Интернационал, но историческая Россия, освященная молитвами многих тысяч православных святых, в том числе – новомучеников и исповедников Церкви Русской

“Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!” – эти слова главы советского наркома Вячеслава Молотова, прозвучавшие в первый день самой страшной в русской истории войны, стали символом очень важной перемены в жизни всей нашей страны. Перемены, без которой ни о каких победах невозможно было и помышлять.

Казалось бы, еще вчера отгремела советско-финская война, завершившаяся пирровой победой идеи мировой революции, когда многим стало очевидно: трудящиеся европейских стран отнюдь не жаждут коммунистического “освобождения”. И потому, в день, когда сам Советский Союз столкнулся с национал-социалистическими “освободителями”, прозвучали не слова о “солидарности трудящихся” и “пролетариях всех стран”, а молотовское “наше дело правое” и чуть позднее – сталинское “братья и сестры”.

“Такое ощущение, что мы чего-то не знаем”

Священник из Порховского района Псковской области отец Феодор Пузанов награжден медалью «Партизану Отечественной войны II степени». Источник: “Журнал Московской Патриархии”

Конечно, смену риторики советских вождей проще всего объяснить сугубо прагматически. Мол, и бесы веруют, но трепещут, а потому ради того, чтобы сохранить свою власть, важно использовать любые приемы, вплоть до возрождения некоторых дореволюционных символов, еще недавно не просто шельмуемых, но за которые можно было легко расстаться с жизнью. Сегодня – “братья и сестры”, завтра – возрождение “царских” погон, а послезавтра – прием Сталиным в Кремле трех митрополитов, завершившаяся новым возрождением Патриаршества и существенным облегчением положения Русской Православной Церкви. Словом, все это – лишь псевдопатриотическая пыль в народные глаза. Но так ли это?

В одном из своих интервью “Царьграду” доктор исторических наук Владимир Лавров, человек, которого сложно заподозрить в симпатиях к сталинскому режиму, ответил на подобный вопрос следующим образом: “Думаю, главной причиной, которая заставила Сталина пойти навстречу Русской Православной Церкви, является то, что предстояло освобождать огромную территорию. А как быть с верующими на этой территории? Предстояло освобождение Восточной Европы от фашистов. Там как быть? Что, закрывать костелы? Хотя, опять же, мощь Красной армии, мощь НКВД была такова, что, в принципе, все могли задавить танками, всех посадить и на Украине, и в Польше, и где угодно. И вот тут есть такое ощущение, что мы чего-то не знаем. И я не исключаю, что что-то могло быть и на чисто мистическом уровне. Не исключаю. Это могло быть, учитывая то, что Сталин получил духовное образование…”

Уже 4 апреля 1942 года в Москве в Пасхальную ночь впервые был отменен комендантский час, и без малого сотня тысяч верующих москвичей смогли в условиях светомаскировки посетить богослужения. Замечу, в то время в столице оставались действующими лишь около 20 храмов, а потому можно представить то поистине всенародное воодушевление, с которым впервые за четверть века богоборческих гонений люди пришли помолиться о. В том числе, и богоборческих властях? Или уже не богоборческих?

Читать еще:  Сонник если приснились седые волосы. Сонник: седые волосы – к чему снятся

Такое ощущение, что мы чего-то не знаем. “

А знаем мы то, что еще задолго до сталинских “братьев и сестер”, уже 22 июня 1941 года, в православный праздник Собора всех святых, в Земле Русской просиявших, из уст Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) прозвучали слова обращения ко всем верным чадам Русской Церкви:

Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла Шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени пред неправдой. Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божиею помощью, и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу. Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины. Господь нам дарует победу. “

Многие ли из этих верных чад еще 21 июня 1941-го сознавали Советский Союз продолжением исторической России? Вопрос очень сложный. Особенно если учесть, сколь серьезным был церковный разлом 1927 года, когда тот же митрополит Сергий заявил, что “мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи”. Тогда многие верующие ушли в катакомбы, отказавшись поддержать своего Первоиерарха. Но даже это лояльное заявление не избавило тысячи новомучеников Церкви Русской от трагической участи в период репрессий 1930-х годов. А не прошло и трех лет после того, как схлынула волна самых жесточайших расправ, и миллионы православных христиан вступили в ряды Рабоче-крестьянской Красной Армии. И не только по призыву, но и добровольно, по велению своей христианской души.

“Идет война народная, Священная война”

Священник Евгений Крокос. Источник: “Журнал Московской Патриархии”

С самых первых дней войны Русская Церковь включилась в дело обороны земного Отечества. И ее помощь была не только молитвенной: многие видные церковные деятели, включая будущего Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена (Извекова), сражались на фронтах Великой Отечественной. А по всем православным приходам был объявлен сбор средств для нужд Красной Армии. Именно на церковные средства в годы войны были приобретены знаменитые танковая колонна “Дмитрий Донской” и эскадрилья “Александр Невский”.

Танковая колонна имени Дмитрия Донского, построенная на средства верующих Русской Православной Церкви. Источник: “Журнал Московской Патриархии”

А некоторые православные иерархи известны и своей внецерковной деятельностью. Так, прославленный в лике святых святитель Лука Крымский (в миру – профессор хирургии Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, к слову, родившийся 9 мая по новому стилю), прошедший череду тюрем, лагерей и ссылок, уже с октября 1941 года стал главным хирургом Красноярского эвакуационного госпиталя. Владыка работал практически без отдыха, делал по 3-4 операции в день, спас тысячи жизней. Впоследствии советские власти наградят святителя медалью “За доблестный труд в Великой Отечественной войне” и удостоят Сталинской премии за научные труды по гнойной хирургии и операциям огнестрельных ранений.

Православный священник благословляет партизанский отряд. Источник: “Журнал Московской Патриархии”

Задумывались ли святитель Лука и многие другие архипастыри и пастыри Русской Церкви, о том, что своей деятельностью укрепляют богоборческую власть, от которой лично понесли так много бед и лишений? Едва ли. Но совершенно точно, в эти годы они уже всецело осознавали Советский Союз своей гражданской родиной, не частичкой Третьего Интернационала, не вязанкой хвороста для пожара Мировой революцией, но именно продолжением исторической России, за которую сражались и погибали миллионы наших предков.

Источник: “Журнал Московской Патриархии”

Ночь великого перелома

Ночь с 4 на 5 сентября 1943 года вошла в историю Церкви Русской и Государства Российского как одна из важнейших дат. Коренной перелом в Великой Отечественной войне уже произошел, Красная Армия уже победоносно освобождала земли Украины и Белоруссии, а в кремлевских кабинетах уже готовились к близящейся Тегеранской конференции. Но наряду с решением вопросов геополитических, каковыми, вне всяких сомнений, были вопросы послевоенного мироустройства, в Кремле решались и такие внутренние вопросы, как положение Русской Церкви в победившем Советском Союзе. И именно поэтому в ту сентябрьскую ночь Сталин принял в своем кабинете необычных гостей, уже около четверти века не бывавших в Московском Кремле: митрополитов Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского) и Николая (Ярушевича).

Духовенство с Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Алексием (Симанским) в день награждения медалями “За оборону Москвы”. 1944 г. Источник: “Журнал Московской Патриархии”

Бывший семинарист, а впоследствии – воинствующий безбожник, совершенно неожиданно для своих визави выразил поддержку Русской Церкви в тех вопросах, в которых еще совсем недавно ее иерархи встречали жесточайший отпор. В том числе – в деле избрания Московского Патриарха, кафедра которого вдовствовала со времени кончины Святителя Тихона (Беллавина) в апреле 1925 года.

Более того, было принято положительное решение о возрождении духовных учебных заведений, а самое главное – об освобождения многих архиереев и священников и открытии ряда храмов и даже монастырей. Было ли это “кремлевским покаянием” за годы гонений и реки крови? В полном смысле, конечно же, нет. Никто не произнес покаянных слов, Церковь же осталась в подчиненном и даже приниженном положении. Однако накал богоборчества был существенно снижен. И здесь, подобно историку Лаврову, можно вновь и вновь произнести фразу “такое ощущение, что мы чего-то не знаем”. Зная лишь то, что сама эта сентябрьская встреча 1943 года стала поистине промыслительной. Вот, как об этом рассказал автору этих строк профессор Михаил Одинцов, автор множества работ по церковной истории этого периода:

По состоянию на август 1943 года объединенной централизованной религиозной организации “Русская Православная Церковь” в СССР не существовало. Одной из первых задач этой встречи было юридическое признание государством фактически существующей, но пребывающей в крайне тяжелом положении организации. Большинство приходов закрыто, многие храмы буквально стерты с лица земли, немалое число архиереев и простых клириков — либо посажены, либо расстреляны. И, кстати, когда говорят, что в ходе этой встречи Сталин что-то навязал Церкви, по сути “учредив” Московский Патриархат, то это не соответствует действительности. Существует записка полковника госбезопасности Карпова, который присутствовал на встрече Сталина с митрополитами и в дальнейшем возглавил Совет по делам Русской Православной Церкви. В этом документе – он опубликован – подробно описывается, что генсек ничего не навязывал архиереям, но только выслушивал их пожелания и соглашался”.

Слушал и соглашался. Почему? Не знаем. Но факт остается фактом. Именно в годы Великой Отечественной войны Русская Православная Церковь как земная организация возродилась практически из небытия. А с другой стороны, именно она помогла нашей стране снять тот революционный накал, от которого за предшествующую четверть века русская цивилизация едва не сгорела. Нет, советская власть и после Великой Отечественной войны по-прежнему оставалась атеистической: впереди было и усиление давления на Церковь после 1948 года, и новая волна “хрущевских” гонений. Но эта власть уже очень сильно отличалась от кровавых “комиссаров в пыльных шлемах”, которых столь сильно романтизировали те же либеральные диссиденты-шестидесятники. И именно поэтому Священная Победа мая 1945-го, дней Пасхальной Светлой Седмицы, была одержана нашим народом не только над гитлеровским национал-социализмом, но и над троцкистско-ленинским интернационал-социализмом.

Источники:

http://pravoslavie.ru/99163.html
http://pravlife.org/ru/content/cerkov-v-gody-velikoy-otechestvennoy-voyny-ch1
http://tsargrad.tv/articles/svjashhennaja-pobeda-russkaja-cerkov-v-velikoj-otechestvennoj-vojne_130689

Ссылка на основную публикацию
Статьи на тему: