Постные письма архимандрита. Богу нет дела до того, что мы едим

Постные письма архимандрита. Богу нет дела до того, что мы едим

Постное письмо № 16. Грешные ингредиенты

«Постом человек должен больше думать о Боге, меньше о еде. Значит, и еда должна быть такой, чтобы за ней не надо было ухаживать, как за капризной и недоступной девицей. Купил. Приготовил. Поел. Работаем. И пища не должна губить волю к жизни. Кто видел постную манную кашу, тот понял, о чем я говорю». Архимандрит Савва (Мажуко) в этом письме рассказывает, как в молодости отлучил селедку от Церкви и что с тех пор понял.

У бабушки Кати каждый пост предварялся торжественным ритуалом закупки селедок. Были такие толстенные селедки в металлических банках. Вкусне-е-нные! Селедки на пост. Строго держалась первая, крестопоклонная и Страстная, в остальные дни – как получится. Так бабушку Катю воспитали родители, которых она схоронила еще до революции. А потом пришли «комсомольцы» и начали бабушку перевоспитывать. «Комсомольцы» – это не молодежь тридцатых. Таким именем окрестили нас, пришедших в Церковь в девяностые. Нас было много. Точнее, нас было больше, и мы всё схватывали на лету. Поэтому не удивительно, что очень быстро «комсомольцы» взялись за перевоспитание старых прихожан и священников.

Мы жадно читали книги и уставы и доказывали бабушкам и старым батюшкам, что так служить нельзя, вы же тут сокращаете, нельзя петь эти ваши партесы – это не православное, нельзя допускать до причастия этих людей – они не были на вечерне.

Больше всего доставалось селедкам. Их отлучили от Церкви первыми. Какая рыба Великим постом!

Не у всех прошел этот «комсомольский» задор. Однако повзрослели многие. Повзрослели и поняли, как важно было приобщиться к настоящей церковной культуре, брать уроки у старых священников, присмотреться к тем дедушкам и бабушкам, которых мы так рьяно взялись обличать.

Это были люди церковной культуры. В их среде было неприлично говорить о постных продуктах или о том, как кто держит пост. Это было дурным тоном. Представляю, сколько пошлости они бы увидели в этикетке «Постный майонез» и в наших спорах, есть ли в шоколадке молоко, а в батоне маргарин. Они не читали исторических источников и богословских трактатов, но как-то интуитивно понимали унизительность этого гастрономического богословия.

Правила мирянского поста не существует. Нет устава поста для мирян. Есть обычай. По этому обычаю и жили люди церковной культуры. Им хватало. Как жили до них христиане в разных странах, в разных эпохах, держась своих местных обычаев.

Не люблю длинные цитаты, но одну все-таки себе позволю. Очень важный текст. Его автор, Сократ Схоластик, жил в пятом веке. Он написал «Церковную историю», в которую включил очерк о том, как держали Великий пост в его время. Читайте внимательно:

«Ни одно вероисповедание не держится одних и тех же обычаев, хотя имеет одно и то же понятие о Боге. В отношении к обычаям даже и единоверные разногласят между собою. Посему не неуместно здесь кратко предложить нечто о разности обычаев в разных Церквах.

С самого первого взгляда легко заметить, что посты перед Пасхой в разных местах соблюдаются различно. Именно, в Риме пред Пасхой постятся непрерывно три недели, кроме субботы и дня Господня. А в Иллирии, во всей Греции и Александрии держат пост шесть недель до Пасхи и называют его четыредесятницей. Другие же начинают поститься за семь недель до праздника и, хотя исключая промежутки, постятся только три пятидневия, однако свой пост называют также четыредесятницей.

Удивительно для меня, что те и другие, разноглася между собой в числе постных дней, называют пост одинаково – сорокадневным, и представляют особые свои основания для объяснения его наименования. Притом видно, что разногласие их касается не только числа постных дней, но и понятия о воздержании от яств; потому что одни воздерживаются от употребления в пищу всякого рода животных, другие из всех одушевленных употребляют только рыбу, а некоторые вместе с рыбой едят и птиц, говоря, что птицы, по сказанию Моисея, произошли также из воды. Одни воздерживаются даже от плодов и яиц, другие питаются только сухим хлебом, некоторые и того не принимают, а иные, постясь до девятого часа, вкушают потом всякую пищу.

Таким образом, у разных племен бывает различно, и представляются на то бесчисленные причины. И так как никто не может указать на письменное касательно сего повеление, то явно, что Апостолы предоставили все это воле и выбору каждого, чтобы всякий делал доброе не по страху и принуждению».

Чем важен для нас этот текст? Во-первых, это один из немногих памятников, который описывает традиции благочестия мирян. Большая часть уставных положений, которые у нас есть, – это монашеские уставы. Собственно, и наш современный Типикон – это устав мужского монастыря.

Но Русская Православная Церковь – это не мужской монастырь. У нас даже монахинь больше, чем монахов.

Поэтому мы не можем требовать от всех православных людей исполнения правил абстрактного типиконного монастыря.

Во-вторых, Сократ признаёт за каждым народом право самому разобраться, как поститься, сколько времени, какие продукты считать постными. Это законное право каждого народа. Во времена Сократа в некоторых традициях птицу приравнивали к рыбе, как потом средневековые уставы относились и к кроликам, а ирландские монахи без зазрения совести охотились на морских котиков. Для них это была разъевшаяся рыба: вот что бывает с селедкой, если ее вовремя не выловить.

Что русскому хорошо, то немцу смерть. На Кавказе пьют вино, но не встретишь пьяницу, как и во Франции, а для русского человека этот напиток более опасен. Народы севера, как и индейцы, едва не погибли всеродне, потому что наша водка воздействует на них иначе.

В это сложно поверить, но молоко тоже может быть постным продуктом. Это зависит от местности и от традиции. И от вашего здоровья, конечно. Мир изменился, и сегодня мы не всегда знаем, что принимаем в пищу. Но дело ведь даже не в этом. В определении постного стола важно учитывать два момента: цену и воздействие на организм. В этом смысле каша на молоке может быть более постным продуктом, чем наши изысканные грибы и безвременно почившая стерлядь. Или греческие оливки, привезенные по большому знакомству вместе с израильским хумусом. Это дорого. Это экзотика. Какое отношение экзотика имеет к посту? И можно ли считать постными продуктами капусту и фасоль, если от них люди превращаются в петарды? И не только в переносном смысле.

Постом человек должен больше думать о Боге, меньше о еде. Значит, и еда должна быть такой, чтобы за ней не надо было ухаживать, как за капризной и недоступной девицей. Купил. Приготовил. Поел. Работаем. Пища должна быть дешевой, доступной, питательной и не губить волю к жизни. Кто видел постную манную кашу, тот понял, о чем я говорю. Поэтому, если вы приготовите что-то, добавив молоко или яйцо или даже куриный бульон, ничего не страшного не вижу. Главное, все должно быть скромно и просто. Считается, что такие вещи нельзя говорить русским, ведь русский человек склонен к крайностям. Однако, мне кажется, это всё не о русских людях, а о людях плохо воспитанных. Пост всегда проходит под знаком меры и сдержанности. Пост должен воспитывать эту сдержанность. Сдержанность, но не паранойю по поводу «грешных ингредиентов», обнаруженных на этикетке.

Богу нет дела до того, что мы едим. Если это, конечно, не кровь младенцев и не мясо панды.

Воздерживаемся от пищи мы для себя, для собственной пользы, для духовного упражнения. Поэтому и старец Павел (Груздев) своим чадам часто повторял: «За еду никто не бывает в аду».

Пост, его структура, динамика, качество или перечень продуктов не являются предметом догматики, то есть вероучения. Это вопрос, связанный, например, с географией, этнографией, историей и традицией этого конкретного общества, живущего в конкретном месте и в конкретном времени. То, что является самоочевидным и приемлемым для грека, выросшего на берегу теплого моря, не подходит для жителя Крайнего Севера, с детства скучающего по солнцу и теплу. Если мы мыслим свою веру как вселенскую, то есть готовую быть принятой всем человечеством во всем многообразии его культур, рас, народов, языков и обычаев, нам следует формулировать догматы и каноны своей веры также вселенски приемлемо. У нас получается всё наоборот: мы мыслим свою веру очень мелко, как мировоззрение маргиналов, которое по своим размерам не подходит всему человечеству.

Рассказывают, что академик Курчатов в новом институте никак не давал прокладывать пешеходные дорожки. Он выжидал и наблюдал.

– Пусть люди сами протопчут, а мы потом выложим эти дорожки плитами.

К традициям следует относиться бережно и осторожно. Но нередко я видел, как люди прокладывают свои тропки, а выложенные начальством тротуары зарастают травой. Пост для человека, а не человек для поста. В определении постных уставов следует трезво и реально смотреть на вещи, не выдумывая себя и прихожан, а внимательно присматриваясь к тем, кто рядом.

Православная Жизнь

Main menu

Постное письмо № 16. Грешные ингредиенты

«Постом человек должен больше думать о Боге, меньше о еде. Значит, и еда должна быть такой, чтобы за ней не надо было ухаживать, как за капризной и недоступной девицей. Купил. Приготовил. Поел. Работаем. И пища не должна губить волю к жизни. Кто видел постную манную кашу, тот понял, о чем я говорю». Архимандрит Савва (Мажуко) в очередном письме читателям «Правмира» рассказывает, как в молодости отлучил селедку от Церкви и что с тех пор понял.

Фото: Dimitris Vlaikos

У бабушки Кати каждый пост предварялся торжественным ритуалом закупки селедок. Были такие толстенные селедки в металлических банках. Вкусне-е-нные! Селедки на пост. Строго держалась первая, крестопоклонная и Страстная, в остальные дни – как получится. Так бабушку Катю воспитали родители, которых она схоронила еще до революции. А потом пришли «комсомольцы» и начали бабушку перевоспитывать. «Комсомольцы» – это не молодежь тридцатых. Таким именем окрестили нас, пришедших в Церковь в девяностые. Нас было много. Точнее, нас было больше, и мы всё схватывали на лету. Поэтому не удивительно, что очень быстро «комсомольцы» взялись за перевоспитание старых прихожан и священников.

Мы жадно читали книги и уставы и доказывали бабушкам и старым батюшкам, что так служить нельзя, вы же тут сокращаете, нельзя петь эти ваши партесы – это не православное, нельзя допускать до причастия этих людей – они не были на вечерне.

Больше всего доставалось селедкам. Их отлучили от Церкви первыми. Какая рыба Великим постом!

Не у всех прошел этот «комсомольский» задор. Однако повзрослели многие. Повзрослели и поняли, как важно было приобщиться к настоящей церковной культуре, брать уроки у старых священников, присмотреться к тем дедушкам и бабушкам, которых мы так рьяно взялись обличать.

Это были люди церковной культуры. В их среде было неприлично говорить о постных продуктах или о том, как кто держит пост. Это было дурным тоном. Представляю, сколько пошлости они бы увидели в этикетке «Постный майонез» и в наших спорах, есть ли в шоколадке молоко, а в батоне маргарин. Они не читали исторических источников и богословских трактатов, но как-то интуитивно понимали унизительность этого гастрономического богословия.

Правила мирянского поста не существует. Нет устава поста для мирян. Есть обычай. По этому обычаю и жили люди церковной культуры. Им хватало. Как жили до них христиане в разных странах, в разных эпохах, держась своих местных обычаев.

Не люблю длинные цитаты, но одну все-таки себе позволю. Очень важный текст. Его автор, Сократ Схоластик, жил в пятом веке. Он написал «Церковную историю», в которую включил очерк о том, как держали Великий пост в его время. Читайте внимательно:

«Ни одно вероисповедание не держится одних и тех же обычаев, хотя имеет одно и то же понятие о Боге. В отношении к обычаям даже и единоверные разногласят между собою. Посему не неуместно здесь кратко предложить нечто о разности обычаев в разных Церквах.

С самого первого взгляда легко заметить, что посты перед Пасхой в разных местах соблюдаются различно. Именно, в Риме пред Пасхой постятся непрерывно три недели, кроме субботы и дня Господня. А в Иллирии, во всей Греции и Александрии держат пост шесть недель до Пасхи и называют его четыредесятницей. Другие же начинают поститься за семь недель до праздника и, хотя исключая промежутки, постятся только три пятидневия, однако свой пост называют также четыредесятницей.

Удивительно для меня, что те и другие, разноглася между собой в числе постных дней, называют пост одинаково – сорокадневным, и представляют особые свои основания для объяснения его наименования. Притом видно, что разногласие их касается не только числа постных дней, но и понятия о воздержании от яств; потому что одни воздерживаются от употребления в пищу всякого рода животных, другие из всех одушевленных употребляют только рыбу, а некоторые вместе с рыбой едят и птиц, говоря, что птицы, по сказанию Моисея, произошли также из воды. Одни воздерживаются даже от плодов и яиц, другие питаются только сухим хлебом, некоторые и того не принимают, а иные, постясь до девятого часа, вкушают потом всякую пищу.

Таким образом, у разных племен бывает различно, и представляются на то бесчисленные причины. И так как никто не может указать на письменное касательно сего повеление, то явно, что Апостолы предоставили все это воле и выбору каждого, чтобы всякий делал доброе не по страху и принуждению».

Чем важен для нас этот текст? Во-первых, это один из немногих памятников, который описывает традиции благочестия мирян. Большая часть уставных положений, которые у нас есть, – это монашеские уставы. Собственно, и наш современный Типикон – это устав мужского монастыря.

Но Русская Православная Церковь – это не мужской монастырь. У нас даже монахинь больше, чем монахов.

Поэтому мы не можем требовать от всех православных людей исполнения правил абстрактного типиконного монастыря.

Фото: Dimitris Vlaikos / dimitrisvlaikos.com

Во-вторых, Сократ признаёт за каждым народом право самому разобраться, как поститься, сколько времени, какие продукты считать постными. Это законное право каждого народа. Во времена Сократа в некоторых традициях птицу приравнивали к рыбе, как потом средневековые уставы относились и к кроликам, а ирландские монахи без зазрения совести охотились на морских котиков. Для них это была разъевшаяся рыба: вот что бывает с селедкой, если ее вовремя не выловить.

Что русскому хорошо, то немцу смерть. На Кавказе пьют вино, но не встретишь пьяницу, как и во Франции, а для русского человека этот напиток более опасен. Народы севера, как и индейцы, едва не погибли всеродне, потому что наша водка воздействует на них иначе.

В это сложно поверить, но молоко тоже может быть постным продуктом. Это зависит от местности и от традиции. И от вашего здоровья, конечно. Мир изменился, и сегодня мы не всегда знаем, что принимаем в пищу. Но дело ведь даже не в этом. В определении постного стола важно учитывать два момента: цену и воздействие на организм. В этом смысле каша на молоке может быть более постным продуктом, чем наши изысканные грибы и безвременно почившая стерлядь. Или греческие оливки, привезенные по большому знакомству вместе с израильским хумусом. Это дорого. Это экзотика. Какое отношение экзотика имеет к посту? И можно ли считать постными продуктами капусту и фасоль, если от них люди превращаются в петарды? И не только в переносном смысле.

Постом человек должен больше думать о Боге, меньше о еде. Значит, и еда должна быть такой, чтобы за ней не надо было ухаживать, как за капризной и недоступной девицей. Купил. Приготовил. Поел. Работаем. Пища должна быть дешевой, доступной, питательной и не губить волю к жизни. Кто видел постную манную кашу, тот понял, о чем я говорю. Поэтому, если вы приготовите что-то, добавив молоко или яйцо или даже куриный бульон, ничего не страшного не вижу. Главное, все должно быть скромно и просто. Считается, что такие вещи нельзя говорить русским, ведь русский человек склонен к крайностям. Однако, мне кажется, это всё не о русских людях, а о людях плохо воспитанных. Пост всегда проходит под знаком меры и сдержанности. Пост должен воспитывать эту сдержанность. Сдержанность, но не паранойю по поводу «грешных ингредиентов», обнаруженных на этикетке.

Богу нет дела до того, что мы едим. Если это, конечно, не кровь младенцев и не мясо панды.

Воздерживаемся от пищи мы для себя, для собственной пользы, для духовного упражнения. Поэтому и старец Павел (Груздев) своим чадам часто повторял: «За еду никто не бывает в аду».

Пост, его структура, динамика, качество или перечень продуктов не являются предметом догматики, то есть вероучения. Это вопрос, связанный, например, с географией, этнографией, историей и традицией этого конкретного общества, живущего в конкретном месте и в конкретном времени. То, что является самоочевидным и приемлемым для грека, выросшего на берегу теплого моря, не подходит для жителя Крайнего Севера, с детства скучающего по солнцу и теплу. Если мы мыслим свою веру как вселенскую, то есть готовую быть принятой всем человечеством во всем многообразии его культур, рас, народов, языков и обычаев, нам следует формулировать догматы и каноны своей веры также вселенски приемлемо. У нас получается всё наоборот: мы мыслим свою веру очень мелко, как мировоззрение маргиналов, которое по своим размерам не подходит всему человечеству.

Рассказывают, что академик Курчатов в новом институте никак не давал прокладывать пешеходные дорожки. Он выжидал и наблюдал.

– Пусть люди сами протопчут, а мы потом выложим эти дорожки плитами.

К традициям следует относиться бережно и осторожно. Но нередко я видел, как люди прокладывают свои тропки, а выложенные начальством тротуары зарастают травой. Пост для человека, а не человек для поста. В определении постных уставов следует трезво и реально смотреть на вещи, не выдумывая себя и прихожан, а внимательно присматриваясь к тем, кто рядом.

Московская Сретенская Духовная Семинария

ГлавнаяМониторинг сми Постное письмо №15. Заложники совести

Постное письмо №15. Заложники совести

• 
• 
• 
• 
• 

Поститься по Типикону? Так пробуют многие, особенно новоначальные христиане. Но правильно ли это? Архимандрит Савва (Мажуко) из Беларуси с начала Великого поста начал публиковать на сайте « Православие и мир » цикл статей под названием «Постные письма». Это письмо, которое мы перепечатываем для наших читателей ниже, — о том, что Типикон – это на самом деле не обязательный к исполнению устав для всей Церкви, а один из памятников литургической мысли, который лишь весьма условно регулирует нашу церковную жизнь. Это устав для одного из мужских монастырей, и следование этому уставу для тех, кто не является монахом этого монастыря, а кроме того, живет и в другое время, становится причиной серьезных эмоциональных проблем. В конце концов такой человек начинает отождествлять свой личный и неустранимый комплекс вины с верой православной. Наш старинный регент проявлял интерес к церковному уставу только в особые «священные времена». Первое воскресенье Великого поста – один из немногих дней в году, когда он брал в руки толстенный фолиант, глубокомысленно его раскрывал на известной странице и торжественно зачитывал настоятелю:

– На трапезе же ядим варение со елеем, а не рыбы. Аще же прилучится, пием вино, уставленное во славу Божию по две чаши. Такожде и в вечер по две.

Архимандрит Савва (Мажуко) Все это читалось с ноткой отеческого укора и благочестивого негодования – вы, отец настоятель, пренебрегаете церковным уставом, как вы думаете спасти свою душу и на что вы рассчитываете, я не знаю, но никогда не поздно все исправить. Чаще всего настоятель выбирал путь спасения, и регент одаривал благодарным и покровительственным взглядом и батюшку, и старинную книгу. Книга называлась Типикон. Это и есть тот самый документ, по которому выстраивается дисциплинарная и богослужебная жизнь Русской Православной Церкви.

Типикон – это, прежде всего, устав церковной службы. Как совершать богослужение, какие петь песнопения, что читать из Апостола и Евангелия – всё там. Однако, Типикон – это книга, которая окончательно сформировалась позже всех богослужебных книг. В Русской Церкви существовало множество уставов и дисциплинарных и богослужебных, и это было нормой для церковной старины. С тех древних времен у нас и водится пословица «в чужой монастырь со своим уставом не ходят». Каждая обитель имела свой устав церковной службы, свой устав поста. Сегодня нам даже трудно это представить, но так жили наши предки большую часть церковной истории. Монастыри были очагами просвещения, они могли себе позволить и писать, и записывать. Поэтому не удивительно, что до нас дошли только монашеские уставы. Типиконов приходских церквей у нас практически нет.

Книга Типикон, по которой выстраивается жизнь Русской Православной Церкви, тоже является монастырским уставом. Только это не устав какого-то конкретного монастыря, а свод правил, заимствованных из множества различных уставов, претерпевших неоднократную правку редакторов. Первый печатный Типикон был издан в России в 1610 году и потом на протяжении XVII века он переиздавался семь раз, всякий раз подвергаясь безжалостным исправлениям. Тот устав, которым пользуемся мы сегодня, приобрел свою окончательную форму в издании 1682 года. Позднейшие версии мало чем от него отличались.

Большая часть Типикона посвящена богослужению. Этот аспект устава интересен узкому кругу клиросных эрудитов. А вот дисциплинарный раздел Типикона касается каждого из нас, особенно в той части, где содержатся предписания о посте.

Откуда вы знаете, что в первую неделю поста установлено сухоядение, а рыба постом разрешается только на Вербное и в праздник Благовещения? Кто вам сказал, что в субботу Лазареву предписывается рыбная икра, а в воскресные дни дозволяется вкушать с маслом? Большинство верующих об этих тонкостях знают из церковного календаря.

А как эти предписания попали в календарь? Правильно. Из Типикона. Подозреваю, что со знакомства с этой книгой у некоторых товарищей наконец-то созрел образ личного врага.

Продолжаем разговор. А откуда эти правила попали в Типикон? Официальный ответ: от святых отцов. Почему официальный? Потому что апелляция к святым отцам сразу замораживает дальнейшее исследование и взывает к покаянию. Однако свод дисциплинарных правил – это не творение святых отцов, по крайней мере, канонизированных святых. В современный Типикон постные законы перекочевали из свода правил, составленных Никоном Черногорцем, авторитетным канонистом XI века. Если вы думаете, что Никон канонизирован, вы сильно ошибаетесь. Хотя, на самом деле, это не так уж и важно. А вот что важно, так это понять сам принцип постной дисциплины, чтобы раз и навсегда разобраться в этом вопросе и бросить винить себя в том, чего нам никто не предъявлял.

Для кого писал свои правила Никон Черногорец? Для монахов. Для монахов какого монастыря? Если вы наберетесь терпения и откроете Типикон, по которому якобы живет Русская Православная Церковь, вы найдете там массу правил, относящихся к жизни неизвестного мужского монастыря. Там, в частности, сообщается о том, когда следует отставлять жезлы на богослужении, как трудиться на общих послушаниях, где получать одежду, как себя вести на трапезе. Рядом с этими правилами находятся и предписания о посте. Вот что я хочу сказать: если вы не монах этого мужского монастыря, никто не смеет вам предъявлять строгость их постного устава.

Великий пост – общецерковное дело. Если вы православный человек, вы обязаны соблюдать Великий пост, то есть предаваться вместе со всей Церковью особым духовным упражнениям, связанным с подготовкой к Пасхе Крестной и Пасхе Воскресения. При этом никто не смеет требовать от вас соблюдения буквы Типикона. Вы должны сами найти для себя возможную меру поста. Труд по самостоятельному поиску этой самой меры – дело непростое и требует времени. Первые три поста – учебные. Хотя в моем случае оказалось, что первые двадцать пять постов были учебными, и я не могу поручиться, что освоил предмет.

Фото: Александр Хромеев / tatarstan-mitropolia.ru

Почему я на этом заостряю внимание? В нашей Церкви я наблюдаю явление, которое меня глубоко огорчает. Назову его так – заложники совести. Такими заложниками является большинство русских православных людей. Они не знают, им никто не рассказал, что Типикон – это, на самом деле, памятник литургической мысли и регулирует он нашу церковную жизнь весьма условно. К созданию нового современного Типикона, понятного и логичного, наша Церковь, видимо, не готова. Но многие просто и не слыхали о такой книге.

И клонят люди молчаливо головы, как овечки – положено, значит, надо выполнять. А выполнить – невозможно. Это устав для мужского монастыря, а вы – не монах, а даже если и монах, то живете в другом месте и в другое время. И этот жуткий надрыв рождает серьезные эмоциональные проблемы, так что человек начинает отождествлять свой личный и неустранимый комплекс вины с верой православной. Точно также мы путаем богомыслие с самокопанием, наглость с простотой, забитость и трусость со смирением, жестокость с благочестивой ревностью, самодурство с духовничеством.

В юности я очень любил эпиграфы, и к этому разговору у меня тоже был припасен один из Венечки Ерофеева.

Все болезни нашей церковной жизни в одном предложении: «Все должно быть медленно и неправильно, чтобы не возгордился человек, чтобы он был грустен и растерян».

Это не Православие. Православие – религия Пасхи, радости и полноты жизни. А я все чаще встречаю православных, которые признаются, что были бы счастливы никогда не слышать о Церкви. И это не из лености и небрежения, а от простого недоразумения, которое можно и нужно устранить.

Быть православным не значит быть виноватым.

Поститься не означает стать заложником совести.

Пост – это честь быть причастным всецерковному подвигу.

Как быть? Простым верующим – посмеяться над своими страхами и взять на себя труд самим «изваять» свой устав поста, ориентируясь на Типикон. Да-да, я не оговорился, Типикон – книга святая и полезная, и если он рекомендует своим типиконным монахам сухоядение, значит, и нам следует этот день как-то выделить и отметить. Может быть, и не сухоядением, но какой-то маленький подвиг по силам следует понести. Не надо обольщаться. Сегодня мы знаем о свойствах продуктов питания гораздо больше, чем наши предки. Это знание плюс самонаблюдение с ориентиром на Типикон и дают тот самый личный и законный устав поста для мирянина.

Мы себе можем это позволить. Ведь даже в общецерковном документе о посте, принятом в Шамбези в 2015 году, нет определения тому, что считать постными продуктами. Для каждой местности и возраста они свои. Однако церковным богословам и иерархам надо бы найти силы и пастырскую волю объясняться с людьми, может быть, издавая не только пасхальные, но и великопостные послания, разъясняющие не только высокий смысл поста, но и его недоумения. Жить и так не просто, а мы еще и накладываем на людей «бремена неудобоносимые», которых никто от нас и не требует нести.

И, в конце концов, не пора ли дать задание нашим богословам разработать современный работающий и соответствующий церковной реальности Типикон? Не Церковь для Типикона, а Типикон для Церкви.

Не люди должны служить книге, слепо и с запретом на критическую мысль и понимание, а книга должна служить на пользу людям, должна работать. Служебная книга, даже самая уважаемая, должна служить. Типиконопоклонство, как и любой другой вид идолопоклонства, всегда требует человеческой крови, и судьбы заложников совести тому пример.

Если мы принимаем с предельной серьезностью тот факт, что пост – это дело всей Церкви, то мы никак не можем оставлять решение постных вопросов полностью на совести отдельного человека. Допустим, я, «премудрый и разумный», разобрался со своей проблемой «заложника совести», хотя мне и пришлось дорого за это заплатить. Но ведь есть люди, которые так и продолжают жить в этом режиме вечно виноватого, всем должного и обязанного, во всем ошибающегося, непрестанно оступающегося человека. Простой вопрос: как человек с этой исходной установкой будет горячо и радостно свидетельствовать об Истине Христова Благовестия? Способен ли такой христианин смело и решительно влиять на события в стране, изменять жизнь к лучшему, заражать других своим неиссякаемым жизнелюбием и любознательностью? Если у него нет сил даже на то, чтобы благословить собственную жизнь.

• 
• 
• 
• 
• 

Фотогалерея все альбомы

Видео все видеозаписи

Аудио все аудиозаписи

Хор Сретенской духовной семинарии – Тропарь велмуч. Федору Тирону. 2 глас. Зосимовой пустыни. Запись с богослужения

Хор Сретенской духовной семинарии – Ныне силы небесныя (Г.Ф. Львовский). Запись с богослужения

Хор Сретенской духовной семинарии – Ипакои Кресту. в обр. архм. Мафтфея. Запись с богослужения

Источники:

http://www.ekathram.ru/index/postnoe_pismo_16_greshnye_ingredienty/0-143
http://pravlife.org/ru/content/postnoe-pismo-no-16-greshnye-ingredienty
http://sdsmp.ru/smi/3593/