Не от мира сего значение. Неотмирность — значит оппозиция

Что значит выражение ”не от мира сего”?

Выражение “не от мира сего” вмещает в себя очень емкий смысл.

  • так называют людей, которых совершенно не волнует практическая сторона жизни, которым чужды страсти, борьба за выживание, которые с удовольствием уступят напористым дорогу, предпочтя остаться в уединении, погрузившись в мир своих идей, фантазий, в мир своего творчества.
  • это часто характеристика творческих людей, которые не следуют нормам и правилам и изобретают свои собственные, прокладывают вой собственный путь без оглядки на авторитеты, часто являясь новаторами в том или ином разделе человеческой мысли и творчества.
  • это люди, избравшие своим путем путь уединения и духовного развития – монахи, отшельники.

Это означает,что этот человек, ком говорят делает все не так,как делают это все остальные. То есть он не от мира сего.

А это совсем даже не плохо,а даже хорошо быть таким не от мира сего.

Можно еще говорить так об человеке,поступки которого непонятны.

Говорить о человеке, что он ”не от мира сего” можно в двух контекстах: по-доброму, или с сарказмом. В одном случае это выражение будет выделять человека как увлеченного, индивидуала, творческую натуру. В другом же варианте значение будет ироническим.

Выражение ”не от мира сего” пошло от того, что человек в своем роде индивидуален, то есть не такой как все.для людей он кажется необычным, со своими взглядами на мир, на жизньЮ на людей и так далее.

Выражение «не от мира сего» взято из Библии. В книге апостола Иоанна в 17 главе записана молитва, которую произнес Христос не посредственно пред тем, как его схватили и предали смерти. Поэтому из нее мы можем узнать о чем думал Христос в последние часы своей земной жизни.

Так, например, слова Иисуса из Иоанна 17:1,2 , показывают, что самое главное для него, это прославлять Бога. Потом Иисус заверяет, что вечная жизнь для людей возможна, если только человек будет приобретать точные знания о нем (Иисусе Христе) и об его Отце(Боге) — Иоанна 17:3. Важно, чтобы последователи Христа имели тесные отношения с Богом и с ним, то есть, смотрели на вещи их глазами, в том числе и на этот мир.

А что с этим миром не так, если они(ученики) должны быть от него отделенными?

Во-первых, под «миром» Иисус подразумевает все человеческое общество и оно уже возненавидело его и его учеников. «Мир возненавидел их» (Иоанна 17:14-16).

Во-вторых, Иисус напоминает, почему в большинстве своем люди ненавидят его настоящих последователей: «Я не прошу тебя взять их из мира, но прошу оберегать их от Злого».

По словам Христа этим миром правит Злой. «Злой» – это Сатана Дьявол, главный враг Бога, Христа, истины, и соответственно последователей Христа.

В-третьих, Христос говорит, что он сам не от этого мира, поэтому его ученики должны следовать его примеру: «Они не от мира, как и я не от мира».

Вывод: апостолы и другие ученики Христа живут в этом мире — человеческом обществе, и этим обществом правит враг Бога – Сатана. Поэтому им нужно оставаться отделенными от мира, и они не должны участвовать в его злых и безнравственных делах. Что это подразумевает?

А подразумевает это, то, что последователи Иисуса Христа должны быть отделенными, оставаться чистыми во всех отношениях, чтобы Бог мог принять их служение. То есть, не только говорить «Я верующий» или «Я верю в Христа» или «Я принял Христа», а показывать на деле, что ты смотришь на вещи как Христос и берешь с него пример. Сказал Христос в этой же молитве, о которой мы говорим, что «Твое (Божье) слово есть истина» (Иоанна 17:17), значит настоящий последователь Христа будет относится к слову Бога Библии, как к святой книге. А если для человека Библия — святая книга, то и читать он будет ее каждый день, и жить по ее законам и принципам. Эти законы и принципы будут влиять на всю жизнь человека, а не только на какие-то отдельные ее моменты.

Например, как христианин/христианк­ а одевается.

  • Моя одежда показывает, что я христианка/христиани­ н?
  • По моей одежде можно сказать, что я следую словам Христа быть не от мира? Или я ни чем от мира (человеческого общества с его нравами и понятиями об одежде) не отличаюсь?

И так настоящий последователь Христа, не важно женщина или мужчина, будет размышлять о любой области своей жизни. Это и означает «быть не от мира». Не выйти из мира, не наплевать на мир, а отличаться от мира, быть не как все, выделятся на фоне этого мира — в общем, «быть белой вороной в черной стае»!

Неотмирность — значит оппозиция?

Церковь парадоксальна и антиномична: она не только Тело Христово, но и организация, и потому всегда есть опасность привнесения в нее стихий мира. Какие опасности подстерегают Церковь, заявившую о своем активном присутствии в обществе? Как христианам не перепутать неотмирность с озлоблением на «не наших» и гордостью мытаря, который не таков, как все?

Размышляет игумен ПЕТР (Мещеринов), настоятель Подворья московского Данилова монастыря в Подмосковье, сотрудник Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи при Даниловом монастыре, церковный публицист.

Игумен ПЕТР (Мещеринов)

— Что значит — «не от мира сего»? Христос говорит эти слова о Царствии Божием («Царство Мое не от мира сего»; Ин. 18: 36), но как это касается Церкви как земной общины?

Неотмирность Христова Царства в контексте Церкви можно описать следующим образом. Всякое явление мира сего чревато смертью. Все природное рождается, развивается до некоей полноты и умирает. Имеет свой конец жизнь человека и общества; перестают существовать империи, отмирают социально-общественные формы; разрушаются произведения искусства и т. д. Все, что коренится в мире сем, подвержено страданиям, болезни и смерти. Церковь — единственное явление на земле, вектор которого ровно обратен: не от рождения к расцвету, а затем к угасанию и к смерти, а через умирание и смерть (и смерть крестную) — к рождению в вечную жизнь. Благодатью Христовой Церковь изымает человека из-под детерминированной власти стихий мира и уже в земной жизни поставляет пред Христом, переводит его существование из земного модуса в небесный, так что христианин уже здесь, на земле вкушает, точнее «предвкушает», «как сквозь тусклое стекло, гадательно» (1 Кор. 13: 12), но вместе с тем совершенно реально — «Царство Божие, пришедшее в силе» (Мк. 9: 1).

Под «миром сим» понимается, конечно, вовсе не прекрасно созданная Богом природа или человеческое естество; речь идет о повреждении человека, вызванного грехопадением. Преподобный Исаак Сирин пишет: «…слово мир есть имя собирательное, обнимающее собою то, что называется страстями… Миром называется и состав собирательного имени, объемлющего собою отдельно взятые страсти. И когда в совокупности хотим наименовать страсти, называем их миром; а когда хотим различать их по различию наименований их, называем их

страстями… И страсти суть следующие: приверженность к богатству; телесное наслаждение; желание чести, от которого истекает зависть; желание распоряжаться начальственно; надмение благолепием власти; желание наряжаться и нравиться; искание человеческой славы, которая бывает причиною злопамятства…» и прочие (Слово 2). Жизнь отдельного христианина, как и жизнь церковной общины, по аскетическому учению святых отцов, и должна представлять собой подвиг борьбы со страстями.

Помощь для этого подвига также дает Церковь, возвещая миру благовествование Христово. Те, кто на него откликаются и входят в Церковь, получают благодатные силы идти путем Истины и Жизни. Поэтому отношения Церкви с миром должны строиться, исходя из, скажем так, максимальной возможности проповеди жизни во Христе — и проповеди не только словом, но и делом.

«Методологии» же благовествования Евангелие уделяет большое внимание. «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби» (Мф. 10: 16), — говорит Господь. Апостолы Христовы тщательно хранили себя от духа мира, и обратили они ко Христу человечество методами вовсе не мирскими. «…Мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими» (1 Фес. 2: 7). «Мы никому ни в чем не полагаем претыкания, чтобы не было порицаемо служение, но во всем являем себя, как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах, в чистоте, в благоразумии, в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви, в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах: нас почитают обманщиками, но мы верны; мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем» (2 Кор. 6: 3-10).

Читать еще:  Сонник приснилась смерть отца. Приснилось, что умер отец: толкование сонников

Мир противится и этому благовествованию, и самой жизни христиан: «в мире будете иметь скорбь» (Ин. 16, 33); «все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим. 3, 12). Но такой внешней вражды Церковь никак не должна бояться — «мужайтесь: Я победил мир» (Ин. 16: 33), говорит нам Христос. А бояться нужно того, чтобы мирские начала не проникали в Церковь — «да не вкрадывается под видом священнодействия надменность власти мирския; и да не утратим постепенно и неприметно той свободы, которую даровал нам Своею кровию Господь наш Иисус Христос» (8 правило III Вселенского собора).

Сегодня Церковь после многих полуподпольных лет существования в России взяла курс на диалог с обществом, на свое активное присутствие в жизни общества. Грозит ли это ее «неотмирности»? В чем будет ее «неотмирность»?

— Сам по себе диалог с обществом Церкви нисколько грозить не может. Дело в характеристиках этого диалога. Если Церковь, следуя вполне естественному импульсу «распрямиться» после гонений, восстановить свое значение и престиж, увлечется этим и перейдет некую черту, то диалог с обществом превращается в монолог; и вот это как раз очень грозит сущностной неотмирности Церкви. Немало «внешних» людей воспринимают многие церковно-общественные действия как стремление навязать себя, «влезть в печенку». Пусть эти люди неправы; но тут-то и необходим диалог — а он порой подменяется действиями вполне мирскими: заставить, принудить через государство и т. п. Невозможно представить себе, чтобы ап. Павел обращался к тогдашним властям для содействия в успехе евангельской проповеди… Необходимо также учитывать, что сегодня слова в очень сильной степени девальвированы. Лучший аргумент в диалоге Церкви и общества — пример чистой, нравственной евангельской жизни не только отдельных православных христиан, но и всей российской церковной общины; в этом и будет выявляться неотмирность Церкви.

— Часто говорят «не от мира сего» про чудака, выражаясь языком Достоевского — «идиота». Насколько это близко евангельскому смыслу выражения «не от мира сего»? Церковь — это «церковь чудаков»? А как же деятельные батюшки, которые восстанавливают храмы-монастыри (машину бетона туда, две машины песка сюда, бригаду строителей из Молдовы, а дорогу обещал заасфальтировать депутат из облсовета и т. п.).

— Мало ли что говорят. Христианство «для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия» (1 Кор. 1: 18). На самом деле тот континуум неотмирности, в котором должен пребывать всякий православных христианин, — дело благодати Божией. Если христианин в состоянии эту благодать воспринять — он обогащается и прочими Божиими дарами, и становится мудрым. И мудрость эта «сходящая свыше», она «чиста, мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна» (Иак. 3: 17). Людям внешним это действительно может порой казаться «чудачеством»; но христианин, будучи именно мудр, поведет себя так, что люди нормальные это чудачество в конце концов не смогут не зауважать… А деятельности батюшек такая неотмирная мудрость не только не мешает, но и очень даже помогает.

«Неотмирность» — это значит жизнь по другим законам, нежели мир? Если у нас просто другие законы (как писал Тертуллиан: «другой чин подчинения», не кесарю, а Богу) — то чем эти законы принципиально отличаются? Ведь в Церкви все как у всех: есть каноны (законы-правила); кто их нарушает, того наказывают (ну не в тюрьму, а епитимья); есть и субординация и т. п. Евангельский закон — только для внутренней жизни христианина? В чем он выражается в Церкви как организации?

— Здесь нужно определить понятие «закон». Если говорить о законе как о неписаных стихиях жизни, то, безусловно, Церковь должна жить по совершенно иным законам, нежели мир. Законы мира сего — «право сильного», власть, деньги, ложь, похоть, тщеславие, гордыня… Законы христианства — «перевернутая пирамида», по выражению архимандрита Софрония (Сахарова), когда «по тому узнают все», что мы — Христовы «ученики, если будем иметь любовь между собою» (Ин. 13: 35). «…Цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются, а вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий — как служащий» (Лк. 22: 25-26) — это полная противоположность отношениям, господствующим в мире.

Если же закон понимать как право, то здесь понятия Церкви и общества сходятся. В обществе право регулирует, по выражению Владимира Соловьева, низший уровень нравственности, как раз ограничивая наиболее грубые и злые проявления стихий мира сего. В европейской христианской цивилизации, к которой принадлежит и Россия, право зиждется, помимо древнеримской традиции, на евангельской нравственности, почти две тысячи лет оплодотворявшей жизнь Европы (поэтому очень странно, когда православные пренебрежительно относятся к праву). В Церкви право также регулирует внешние отношения членов Церкви, от которых (так же как и от субординации) никуда не деться, пока мы живем в этом падшем мире.

Что же касается соотношения Церкви как Тела Христова и Церкви как организации — то тут все зависит от цели. Если цель церковной организации — дать людям в данных исторических, культурных, социальных и прочих условиях максимальную возможность жизни во Христе — то неотмирность прекрасно будет сочетаться с правом. Если же видение церковной цели искажается — то этим открывается дверь для господствования в церковной жизни стихий мира сего.

Иногда «неотмирность» воспринимается как озлобленное противостояние миру: это чувствуется не только в борьбе с ИНН, экуменизмом и т. п., но и в таком подходе, что-де мы православные и будем потому ходить в кушаках, сарафанах, сюртуках, платках, все слова произносить на «церковный манер» и прочее. А тех, кто, скажем, красит волосы, любит современную литературу, живопись, музыку и т. п., — мы будем осуждать, потому что они «обмирщают» нашу «неотмирную» Церковь. Что можно сказать по этому поводу?

— Тут наличествует путаница, характерная для нашего времени. Большинство церковных людей под церковностью понимают сложившуюся сегодняшнюю православную субкультуру. «Субкультурность» церковного мировоззрения — одна из важнейших нынешних проблем. Церковь — вселенская; она обнимает собою не только пространство и время, но и все явления человеческой жизни без исключения. В духовно-аскетическом плане вселенская церковность изгоняет из всех этих сторон жизни грех и страсти, привносит в них благодать Божию и благородство неотмирности, которая освобождает человека от связанности миром сим и делает его мудрым и искусным во всех своих действованиях. Субкультурность же до чрезвычайности сужает этот вселенский горизонт и полагает, что христианская духовная и нравственная жизнь зависит от одежды, еды, тех или иных эстетических вкусов, национальных интересов или общественно-политических расположений. Именно поэтому субкультурность на самом деле есть прямое порождение стихий мира сего, явление по существу языческое и на сто процентов посюстороннее. Где есть неотмирность, а следовательно, и подлинная церковность, там нет места столь выразительно описанной в данном вопросе субкультурности.

Христианство, как известно, «для иудеев соблазн, для эллинов безумие» (1 Кор. 1: 23). Современная западная культура — эллинская. Когда мы поступаем, руководствуясь религиозными мотивами (подаем милостыню или мяса не едим почти два месяца) — для «эллинов» это безумие. Но ведь есть и обратная сторона — хочется иногда почувствовать себя особенным… Если я весь такой православный, веду себя девиантно, как бы стараюсь подчеркнуть свою неотмирность — это та неотмирность, о которой говорил Христос?

— Современная западная (точнее — глобалистская) культура уже не эллинская. Эллинская культура — это святые отцы: Василий Великий, Иоанн Дамаскин, аскетические писатели. (Кстати, то восприятие поста, какое мы имеем в нашей церковной жизни сейчас, вполне себе эллинское.) Современная культура скорее «просвещенческая», упрощенная сравнительно с культурой древности, а тем более с великой культурной традицией Церкви.

А девиантное поведение — это практическое выявление субкультурности Церкви и прямо противоположно неотмирности; их мотивации совершенно мирские. Неотмирность вся — внутри, в сердце, в мотивациях, ценностях человека. Кроме того, неотмирность благодатна и знает, как себя вести, чтобы не смущать и не «грузить» окружающих. Неотмирность, повторю, мудра; а девиантность глупа (и в библейском, и в обыденном смысле этого слова), и выставляет эту свою глупость на всеобщее обозрение, добиваясь того, что из-за нас «имя Божие хулится у язычников» (Рим. 2: 24).

— Инаковость христианина миру часто понимается как то, что христианин всем должен, «как дурак»: прощать, как дурак, уступать, как дурак, всем служить, как дурак, тогда как весь свободный мир давно признал, что никто никому ничего не должен.

Мир на словах-то, может, и это признал, а на деле человек опутан долженствованиями мира с ног до головы. Он должен мыслить, чувствовать, смотреть, читать, слушать, потреблять только так, а не иначе, выглядеть, иметь престижную работу, машину, квартиру и т. д. И это не писаные законы, а именно бесчеловечные и жестокие, как объятия дракона, стихии мира сего. А христианин как раз, вооружаясь неотмирностью, разрывает эти цепи, он свободен и мудр. И он, по большому счету, даже и не заставляет себя «не позволить» все то, что общепринято, а разумно и свободно не желает принимать участия в стадном безумии, потому что вкусил лучшего.

Читать еще:  Если снится зомби к чему. «Сонник Зомби приснился, к чему снится во сне Зомби

— Не превращает ли неотмирность христианство в некий вид оппозиции? Не дает ли она повод считать других людей непросвещенными? И, с другой стороны, не выглядит ли в глазах «внешних», что у христиан «все не как у людей»?

— Христианство — не оппозиция в политическом смысле. Но оно всегда — критично: в отношении самого себя, мира и проявлений его падшести с евангельской, нравственной и духовной точки зрения. Критика эта — не просто брюзжание по поводу и без повода, но видение в свете благодати Божией правды жизни, и личной, и общественной. И это видение действительно делает восприятие христианина не таким, «как у людей». Но так как это восприятие возможно только «вместе с Богом», по благодати, то оно исключает презрение, превозношение и осуждение какого бы то ни было человека.

У христианина и не должно быть «все, как у людей» — только не в субкультурной, а в нравственной и духовной области. Христиане должны быть «светом мира» и «солью земли» и жить так, чтобы у людей становилось так, как у христиан; «чтобы все видели наши добрые дела и прославляли Отца нашего Небесного» (см. Мф. 5, 13-16).

Вся беда как раз и заключается в том, что в церковной нашей повседневности у нас по большей части вот именно что «все, как у людей»…

Дмитрий РЕБРОВ, Ирина ЛУХМАНОВА

Свято-Троицкий собор

Мы должны угождать людям, но не быть человекоугодниками

Не от мира сего, что значит?

Что значит выражение »не от мира сего»?

Выражение «не от мира сего» взято из Библии. В книге апостола Иоанна в 17 главе записана молитва, которую произнес Христос не посредственно пред тем, как его схватили и предали смерти. Поэтому из нее мы можем узнать о чем думал Христос в последние часы своей земной жизни.

Так, например, слова Иисуса из Иоанна 17:1,2 , показывают, что самое главное для него, это прославлять Бога. Потом Иисус заверяет, что вечная жизнь для людей возможна, если только человек будет приобретать точные знания о нем (Иисусе Христе) и об его Отце(Боге) — Иоанна 17:3. Важно, чтобы последователи Христа имели тесные отношения с Богом и с ним, то есть, смотрели на вещи их глазами, в том числе и на этот мир.

А что с этим миром не так, если они(ученики) должны быть от него отделенными?

Во-первых, под «миром» Иисус подразумевает все человеческое общество и оно уже возненавидело его и его учеников. «Мир возненавидел их» (Иоанна 17:14-16).

Во-вторых, Иисус напоминает, почему в большинстве своем люди ненавидят его настоящих последователей: «Я не прошу тебя взять их из мира, но прошу оберегать их от Злого».

По словам Христа этим миром правит Злой. «Злой» — это Сатана Дьявол, главный враг Бога, Христа, истины, и соответственно последователей Христа.

В-третьих, Христос говорит, что он сам не от этого мира, поэтому его ученики должны следовать его примеру: «Они не от мира, как и я не от мира».

Вывод: апостолы и другие ученики Христа живут в этом мире — человеческом обществе, и этим обществом правит враг Бога — Сатана. Поэтому им нужно оставаться отделенными от мира, и они не должны участвовать в его злых и безнравственных делах. Что это подразумевает?

А подразумевает это, то, что последователи Иисуса Христа должны быть отделенными, оставаться чистыми во всех отношениях, чтобы Бог мог принять их служение. То есть, не только говорить «Я верующий» или «Я верю в Христа» или «Я принял Христа», а показывать на деле, что ты смотришь на вещи как Христос и берешь с него пример. Сказал Христос в этой же молитве, о которой мы говорим, что «Твое (Божье) слово есть истина» (Иоанна 17:17), значит настоящий последователь Христа будет относится к слову Бога Библии, как к святой книге. А если для человека Библия — святая книга, то и читать он будет ее каждый день, и жить по ее законам и принципам. Эти законы и принципы будут влиять на всю жизнь человека, а не только на какие-то отдельные ее моменты.

Например, как христианин/христианк­а одевается.

  • Моя одежда показывает, что я христианка/христиани­н?
  • По моей одежде можно сказать, что я следую словам Христа быть не от мира? Или я ни чем от мира (человеческого общества с его нравами и понятиями об одежде) не отличаюсь?

И так настоящий последователь Христа, не важно женщина или мужчина, будет размышлять о любой области своей жизни. Это и означает «быть не от мира». Не выйти из мира, не наплевать на мир, а отличаться от мира, быть не как все, выделятся на фоне этого мира — в общем, «быть белой вороной в черной стае»!

«Вы не от мира сего» (Ин. 15: 19)

Епископ Таврический Михаил (Грибановский; 1856–1898) – архипастырь, просветитель, духовный писатель. Его книга «Над Евангелием» (первое издание – СПб., 1896; впоследствии не раз переиздавалась) – сборник эссе-размышлений о Священном Писании. Это не богословские толкования текста, епископ Михаил пишет о том, как сопрягаются евангельские слова с нашей жизнью – обыденной жизнью каждого человека, – побуждая строить ее по Христовым заветам, «творя добро в себе и других». Написанные в конце XIX века, более ста лет назад, эти размышления удивительно современны и актуальны для нас, христиан века XXI.

Предлагаем читателям одну из глав книги «Над Евангелием» епископа Михаила (Грибановского).

Наше призвание не здесь, на земле, наша родина и наша цель там, в том мире, к которому призвал нас Господь. Этой мыслью мы бываем иногда склонны оправдывать наше невнимательное отношение к тому, что нас окружает, и нашу холодность к тем людям, с которыми мы живем. Ею мы воспитываем в себе и то мечтательно-беспредметное настроение, при котором мы помещаем наше небо где-то в пространственно-недосягаемой дали и совершенно оторванно во всех отношениях от нашей земной жизни. Мы готовы чуть не с телескопом в руках отыскивать тот мир, куда мы вдруг будем перенесены по таинственному мановению свыше. С высоты далеких небесных перспектив, в мнимом величии как бы обитателя имеющей в будущем появиться отдаленной планеты, мы в самом лучшем случае лишь снисходительно смотрим на ту маленькую сферу деятельности и на тот уголок природы, которые предстоят нам в нашей наличной жизни. Люди, не сочувствующие Церкви, пользуются этим, чтобы указать на церковное учение о той жизни как на какой-то темный и беспредметный мистицизм.

Так ли это? И правы ли мы?

Мы, христиане, не от мира сего. Но это не значит, что наш мир где-то отсюда за миллиарды верст, где-то за бесконечными звездными мирами. Совсем нет. Он внутри нас же самих, в окружающей нас природе, на всяком месте, в каждой душе. Он отделяется от нас не внешними далекими пространствами, а лишь поверхностью той же самой жизни, которая на этой же земле со всех сторон охватывает нас. Его свет и дыхание непосредственно близки нам; они обвевают меня из внутренней глубины духа сию минуту, вот здесь, на этом месте, где я пишу, в моей же собственной душе, которую я сейчас чувствую, из-за этой же вот природы и обстановки, которая в настоящий момент окружает меня.

Одухотворять и просветлять каждое свое жизненное движение – это и значит идти в царство не от мира сего

Стремиться из этого мира в тот не значит нестись и рваться куда-то в беспредельную звездную даль, в неизвестные пространства солнц и созвездий. Нет, это значит просто войти внутрь того, что находится в нас самих и кругом нас. В моей душе, какова бы она сейчас ни была, все же просвечивает нечто высшее, благороднейшее и святое, хорошие мысли, чувства и желания, та же душа, но только в более совершенной и прекрасной форме бытия. Идти туда, к тому просвету, осваиваться с тем, что открывается через него, вживаться в его атмосферу, ткать из нее свои жизненные нити – это и значит идти в тот небесный мир, к которому мы призваны Господом. В моем теле много дурного, но и в нем, в его Богом созданной форме, в волнах его жизненной энергии, чувствуется высшая красота, высшее благо бытия, отблеск чистого счастья жизни. Низводить свой дух и свое сердце в эту благороднейшую стихию своего собственного тела, в это совершенство его идеальных форм, заключенных в нас же, вдыхать в себя только чистейший аромат жизни, веющий в ее гармонических проявлениях; напрягать и собирать свое жизненное внимание только в эту утонченную светлую область своего же телесного самоощущения, никак не распуская себя и не давая разливаться грубым волнам похоти, не поддаваясь внешним и внутренним дисгармоническим влияниям, одухотворяя и просветляя каждое свое жизненное движение, – все это и значит идти в царство не от мира сего.

Читать еще:  Приснился хлеб во сне. Сонник много хлеба

Епископ Михаил (Грибановский) Кругом меня природа, вот на этом клочке пространства, который обнимает мой глаз. Если я небрежно пробегаю по ней своим сознанием или грубо внешне отношусь к ней, то она ничего особенного для меня не представляет: я или прохожу мимо нее, или внешне пользуюсь ею, или истребляю ее. Но стоит мне с любовью, с цельным чувством и сознанием, по-детски, по-Божьи, не разбегаясь во все стороны, а всецело отдаваясь ей, вглядеться в нее – и каждый листок деревца, каждый крохотный цветочек, каждая былинка, травка вдруг засияет для меня такой лучезарной райской красотой, обдаст меня таким теплом и светом жизни, таким изяществом каждого изгиба и каждого тона, что мне откроется воочию рай… Что это значит? Откуда такое чудное превращение? Очень просто: мы проникли внутрь того, что ежедневно видели извне; мы своим цельным чувством ощутили ту цельную жизнь природы, которую постоянно дробим своим рассеянным внешним сознанием; мы в созерцании любви отдались на миг беззаветно вот этому деревцу, этому цветку, вместо того чтобы эгоистически думать, нельзя ли срубить одно и сорвать другой. Одним словом, в этот чудный миг природа осталась та же, но мы вошли в тот просветленный божественный мир ее бытия и ее форм, который заключен в ней же, но которого мы, по рассеянности и грубости, доселе не замечали… Стараться отдавать свое глубокое и цельное внимание всему окружающему нас живому, всему около нас существующему, всякой былинке и вещи, входить своим умиротворенным сердцем в то светлое и прекрасное бытие, которое проникает во все и отражается во всем, – созерцать все в Боге, отказавшись от себя, – это значит идти в царство не от мира сего.

Мы не от мира сего; но это не значит, что мы отвернулись от этой природы, глядим в какую-то пустоту, во что-то темное и совершенно неизвестное. Нет, тот мир есть лишь просветление, утончение и одухотворенный расцвет этого. Мы смотрим на то же, на что смотрят и другие, но видим в нем тот мир, который для других пока остается скрытым. По видимому в мертвом – для нас трепещет внутренняя духовная жизнь; в немом – для нас звучат небесные глаголы; в случайном и механическом – нам открывается чудный смысл и высшая разумная красота. Можем ли представить себе, что говорил незаметный цветок – лилия – сердцу и очам Господа, когда Он всю славу Соломона повергал пред нею ниц?

И этот открывающийся духовно мир красоты и высшей жизни – не иллюзия, не фантазия поэта. Он есть, он реально существует за теми же формами, за той же природой, которая окружает нас. То, что для поэтов мира сего только идея, мечта, то, в еще более просветленном виде, для христианина не от мира сего – высшая реальная действительность, в которой он живет, которая скрыта для телесных очей и нечистых сердец, которая не выразима грубым человеческим языком и не представима бледными земными красками.

Этот «иной мир» – в той же самой среде и в тех же самых людях, среди которых мы живем

Мы не от мира сего. Это, однако, не значит, что мы должны внутренне чуждаться тех людей, с которыми сводит нас действительная жизнь, и мечтать о других существах, которые более подходили бы к нашему идеалу. Да, мы должны быть как можно дальше от всего худого и в нас, и в других; наш долг – бороться с этим неустанно и беспощадно. Но ведь это худое и есть то, что отчуждает людей друг от друга и производит между ними вражду и нестроения. Удаляясь этого, христианин именно уходит из этого стихийного мира, где люди – взаимные враги, в тот мир, где они могут быть друзьями и братьями. Но этот мир не в мечтательной выси фантазии, а как раз в той же самой среде и в тех же самых людях, среди которых мы живем. Как бы они ни враждовали меж собой, они все же чувствуют, что в них есть некоторый высший мир добрых чувств: любви, истины, благожелания и самопожертвования. Извне и по инерции страстей они ведут жестокую взаимную борьбу, но внутри они не могут не чтить общей единой святыни всех, которая невидимо и неслышимо проникает самую глубину их грешных душ. Вот в этой-то действительной святыне действительных окружающих нас людей и есть «тот» мир, в котором мы должны жить как христиане.

Люди мира сего думают, что эта святыня – только одна мечта, только несуществующий идеал: что она только в личной фантазии и в благих порывах каждого и ничего действительно властного и сущего из себя не представляет. Она скрашивает эту тяжелую и прозаичную жизнь своими грезами, но сама только греза и не более. Умер человек, развеется тело – и греза исчезает как туман.

Христианин своим духом непосредственно переживает реальность этой святыни. Он чувствует, что этот мир любви и гармонии уже существует, уже есть в глубине духа в каждом из окружающих, только нужно захотеть и суметь войти в него. Он сознает, что это не его только создание, не его только благой порыв, а более, гораздо более объективная и вечная действительность, чем все другое, видимо предстоящее нам. Он проникает до той внутренней глубины, где враждующие вокруг него люди сошлись им самим неведомыми корнями своего духовного бытия и погружены в благодатный мир Небесного Царствия. Этот мир внутри их, но только так глубоко и за столькими, сотканными часто ими же самими, покровами и масками, что они не знают его хорошо и не чувствуют всей красоты и силы его вполне реальной жизни. Христианин видит его и идет к нему.

Открывать в ближних небо, которое открылось в нас, – самый верный и надлежащий путь к царству не от мира сего

Христианин должен всецело жаждать этого внутреннего царства. Но это не значит, что он должен быть поэтому косно недеятельным или праздно мечтающим в этом мире. Благодатная жизнь неба открывается для нас по мере свободного просветления земли. Делать душу и тело свои чистыми и святыми, возводить окружающую нас природу к ее совершеннейшим формам; просветлять всю сферу данной нам конкретной жизни, животворить ближних тем дыханием, которое мы сами получаем свыше; передавать им ту радость, ту благодать, которая охватывает нас; открывать в них небо, которое открылось в нас; отдавать им свою жизнь, чтобы она возродилась и зацвела в них – короче, подражать Христу, апостолам, святителям и мученикам – вот самый верный и надлежащий путь к царству не от мира сего.

Таким образом, верующий в «то» царство входит в самое внутреннейшее общение с окружающими его людьми, хотя часто и неведомо для них. Не помимо их он ищет того неба, к которому призван, а в них же и через них же. Он идет к тому миру через деятельное общение с ближними этого мира, будь оно в сфере мысли, дела или невидимой молитвы и любви. То, что может казаться уединением христианина, только видимость. Он ближе к своим ближним, чем сами ближние между собой и к самим себе. Он не мечтает, а реально живет в том действительном мире, который скрывают от нашего духа наши земные мечтания. Его царство «не от мира сего» – не в туманной дали времен и пространств, не в отвлеченной пустоте измышлений и призраков, как у земных поэтов и мыслителей, а сейчас, в этот миг, на этом небольшом пространстве, в этой среде, между этими ближними. Он сквозь них же, в их собственной глубине, видит просветленный чудный мир того царства всякой красоты, жизни и гармонии, который всегда обнимает их, но в который они никак войти не могут, неудержимо скользя по блестящей поверхности этого мира в развертывающийся пред ними ряд грандиозных внешних перспектив. Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17: 21).

Записи по теме:

Юродивый Гавриил (Ургебадзе), преподобноисповедник . Предисловие – 3_______ГЛАВА ПЕРВАЯ. ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО ОТЦА ГАВРИИЛА – 7Отрочество,…

Совесть в жизни человека Что такое совесть? Это осознание своей ответственности, способность принимать решения и…

Заря новой жизни или удар цепью?Император Александр II даровал крестьянам личную свободу, подписав комплекс законов…

Сборник: Злой медик Злой медикВсе материалы предоставлены сообществом ВКонтакте “Злой медик”© ООО “Издательство АСТ”* *…

Источники:

http://www.bolshoyvopros.ru/questions/806483-chto-znachit-vyrazhenie-ne-ot-mira-sego.html
http://www.pravmir.ru/neotmirnost-znachit-oppoziciya/
http://sobor-novoros.ru/ne-ot-mira-sego-chto-znachit/

Ссылка на основную публикацию
Статьи на тему: