На краю света краткое содержание.

Краткое содержание На краю света Лескова для читательского дневника

В этом произведении описана подлинная история из жизни и работы архиепископа Иркутского, а затем и Ярославского, Нила, рассказанная прозаиком публицистом Николаем Семеновичем Лесковым.

Нил, только, что назначенный епископ, отправляется в поездку по далекой епархии Сибирского края. Там он познакомился с жизнью и бытом жителей окраины страны. Инородцы много работают, их жизнь тяжела и проходит в постоянных трудах и заботах. Некоторые из них приняли обряд крещения. Как – то раз в густом зимнем лесу со священником произошел несчастный случай, и он бы там погиб, не окажись там местного жителя. Абориген спас епископа, поступил по христиански, хотя он не был крещен, тем не менее, не оставил человека в опасности. Священник лишний раз убеждается, что люди, независимо от вероисповедания, умеют совершать человечные поступки, что Господь в душе каждого из нас, независимо от веры.

Главным героем этого рассказа является архиепископ Нил, благодаря его воспоминаниям, собранным в целое произведение знаменитым русским писателем Лесковым, мы познакомились с этим прекрасным повествованием. Особый язык автора делает эту повесть еще более интересной для читателя. Все произведения Лескова, читаются на одном дыхании, они пропитаны душевной теплотой самого автора.

Из этой повести можно сделать вывод, что главное в жизни – это оставаться настоящим человеком, поступать по совести и уважать вероисповедание каждого гражданина. Религии могут быть разными, но в каждой из них можно увидеть истинное предназначение каждого из нас. Мы должны быть терпимее и внимательнее к своему ближнему.

Читать краткое содержание На краю света. Краткий пересказ. Для читательского дневника возьмите 5-6 предложений

Лесков. Краткие содержания произведений

Картинка или рисунок На краю света

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

Кухарка сварила кисель, и позвала всех к столу. Господа с удовольствием отведали кушанье, да и деток своих накормили. Всем понравился кисель, он был очень вкусным. Поварихе наказали каждый день готовить это блюдо

Хома Брут на своё несчастье встретил ведьму, которая оседлала его, как коня, и понеслась на нём по полям верхом. Сумев освободиться, парень сумел забраться на саму старуху и начал бить её поленом

В клубе дают благотворительный бал-маскарад. Желающие танцуют в кадрили, интеллектуалы удаляются в читальню изучать газеты. Тишину нарушает приход веселой кампании. Мужчина в маске, одетый в костюм кучера и шляпу с павлиньим пером

Однажды застал дождь Муравья на полянке. Смотрит Муравей, а неподалеку стоит маленький Гриб, он под его шляпкой и спрятался. Вот стоит, а дождь не унимается. Идет к нему еле живая и вся мокрая Бабочка и просится под Грибок

Старик-охотник, лесной сторож увидел, как рысь убила косулю. Он хотел убить хищника, но выстрелив, только ранил его. В схватке со зверем, старик убил его. Это была мамаша рысенка, Мурзука, которого приручил в дальнейшем старик

«На краю света», краткое содержание по главам повести Лескова

Глава первая

На святках архиерей принимает у себя за чаем семерых гостей. Архиепископ, хозяин дома, стар, болен и немощен. Речь зашла о том, что наши миссионеры неспособны к просветительской деятельности. Архиепископ не согласился, что в России Христа понимают хуже, чем в Европе.

В качестве доказательства архиепископ показал свой альбом с изображениями Христа европейских художников на библейские сюжеты (разговор Христа и самаритянки, поцелуй Иуды, фарисей с динарием). Во всех этих картинах архиепископ обращает внимание на отражённые в лице Христа человеческие слабости: равнодушие, гадливость, презрение.

В лике на иконе нет страстей, но есть выражение. Иисус на иконах прост. Народное искусство наиболее удачно поняло черты Христа, а народный дух – его характер. Об этом архиерей рассказывает правдивую историю.

Глава вторая

Архиепископ вспоминает времена своей молодости, когда он был поставлен епископом в отдалённую сибирскую епархию. Епископ был полон рвения.

Прежде всего, епископ осмотрел храмы и привёл всё в соответствие с правилами. Потом он стал учить безграмотных чтецов, за что его прозвали «лютым», навёл порядок в семинарии.

Глава третья

Епископ остался недоволен миссионерской деятельностью приходского духовенства: обращений было мало, многие происходили только на бумаге.

В городе все говорили по-якутски. Только престарелый иеромонах отец Кириак мог говорить по-инородчески, но он не хотел идти проповедовать к диким. За непослушание он был отлучён от священнодействия, выполнял самую простую службу. Но был доволен, всеми любим, даже язычниками. В прошлые времена он был самым успешным миссионером, но оставил эту деятельность и никому не объяснял, почему, твердя, что это дело страшное.

Епископ позвал к себе Кириака, чтобы поговорить с ним сурово и выяснить причину непослушания. Но отец Кириак оказался маленьким, тихим. Он рассказал свою биографию. Отец его был попом и рано овдовел. После смерти отца юношу забрали в солдаты. Он случайно убил беглого и стал непригоден к службе из-за чувства вины. Так Кириак стал монахом.

Кириак рассказал о двух чудесных «заступлениях», случившихся с ним в детстве. Бог избавил его от наказания розгами за обман и от наводящих ужас экзаменов, да ещё и с вразумлением.

Читать еще:  Совместимы стрелец и водолей. Совместимость стрельца и водолея

Глава четвёртая

Кириак был прекрасным толковым учителем и быстро открыл владыке тайны бедного немногословного языка, на который невозможно перевести библейские образы. Постигнув дух языка, епископ постиг, как он думал, дух бедного народа. Между Кириаком и епископом установились приятные, лёгкие, шутливые отношения, так что за учение епископ понёс традиционные горшок каши, серебряный рубль и чёрного сукна на рясу.

Глава пятая

Кириак сказал, что крестить язычников скорохватом, не научив, он не хочет, веру можно вызвать сердцем, а не разумом. Епископ узнал, что Кириак придерживается в жизни «главного катехизиса»: делать то, что можно сделать во славу Христа.

Кириак открыл, что инородцы до сих пор приходят к нему, чтобы он «разобрал по-христосикову» их споры, а также приходят больные за молитвой, причём многих присылают шаманы. Они помнят, как Кириак носил им в отрог «калачики» и «словцом утешал». По словам Кириака, дикари «сами не чуют, как края ризы его касаются».

В это время епископ получил извещение, что в Сибири «увеличивается число буддийских капищ и удваиваются штаты лам». Миссионеры пешком возвращались в монастыри, потому что ламы запретили давать им лошадей, оленей и собак. Они рассказали, что по степям люди боятся лам, которые богаты и дают чиновникам взятки. При этом народ нищает, потому что ламы берут с него штрафы.

Вскоре в соседней епархии объявился зырянин поп Пётр, которому удавалось окрестить множество дикарей. Кириак скорбел об этом, утверждал, что Пётр Христа кровью затопит.

Епископ не послушал Кириака и «одолжил» в соседней епархии зырянина. Через три недели Пётр использовал для крещения уже целую коробку крестов. Епископ был этому рад, а Кириак скорбел.

В сердце владыки закрались сомнения: как зырянин добивается такого результата. Епископ решил посетить отдалённые места своей паствы. В товарищи себе он выбрал опытного Кириака.

Глава шестая

Первый день товарищи катили на доброй тройке. Кириак рассказывал инородческие религиозные предания, рассуждал о том, что при обращении дикарей нужно как можно меньше «обрядничать», а показывать пример праведной жизнью и не торопиться.

После ночёвки в юрте поехали на оленях, которые бежали нетвёрдо и неровно, с “задышкой”. Это двухдневное путешествие было невесёлым, так что товарищи ни о чём не беседовали. К вечеру второго дня пересели на собак. Их запрягали по 15 в одни сани. Каждый ехал с проводником. Кириак хотел посадить владыку с более надёжным, но владыка сел с другим.

Поклажу разделили. Владыка взял узелок с бельём и книгами, а Кириак – мирницу, дароносицу и походную провизию.

Ехали быстро, но было неудобно. Владыка узнал, что его проводник крещён зырянином. Вечером путники поменялись проводниками, потому что тот, кого сразу посоветовал Кириак, вёз ровнее. Владыка, которого туземец называл бачка (батюшка) узнал, что этот проводник не крещён, потому счастлив. Проводник объяснил, что в крещении для него большое зло: его будут бить зайсан, шаман, лама, который ещё и сгонит олешков. У проводника уже так разорили дядю и брата, который крещён два раза, потому что крестится за других родственников, чтобы спасти их от разорения.

Крещёный брат теперь пропащий, потому что ему никто не верит: он украдёт – его поп простит. А нужно принести украденное, чтобы и человек простил, и бог.

О боге проводник знал, что он ходил по воде, топил свиней в море, был жалостлив: исцелил слепого и «рыбка народца кормил». Ничего другого из рассказанного епископом дикарь не понял.

Глава седьмая

Епископ проснулся от воя метели, веки его смёрзлись, и проводник протёр их оленьим рукавом, предварительно на них плюнув. Они попали в снежную бурю. Вокруг была мгла, льдистая пыль. Оказалось, что другие сани потерялись. Дикарь велел «бачке» ложиться в снег, чтобы его замело и он не околел. Проводник лёг рядом и накрыл их оленьей шкурой. Дикарь был очень вонюч. Он вскоре уснул, а епископ не мог уснуть от храпа проводника. Так он промучился несколько часов, одолеваемый голодом и жаждой, пока не потерял сознание.

Глава восьмая

Епископ очнулся на дне глубокой ямы и подумал, что проводник его бросил. Проводник объяснил, что принёс жертву шайтану за то, что тот его не заморозил. Он убил собаку, которая «скоро бы дохнуть стала», чтобы шайтан её «лопал», а вскоре и другую. Открылась страшная правда: собак нечем кормить. Когда пала третья собака, дикарь отпустил остальных в лес, чтобы они изловили себе зверька. Он признался, что собаки не вернутся и одичают.

После этого дикарь и сам куда-то ушёл, а епископ по заводу часов обнаружил, что не ел уже третьи сутки.

Глава девятая

Дикарь вернулся и провёл ночь, сидя на санях с епископом с выражением тупой и спокойной покорности в глазах. На рассвете дикарь долго оглядывал деревья, а потом вернулся за лыжами и объяснил, что убежит «на правую руку», чтобы принести «бачке» «лопать», потому что заметил на дереве ветку, указывающую на чум. Епископ не поверил дикарю, но решил, что лучше хоть дикарю убежать и спастись.

Глава десятая

Томимый голодом, епископ молился о прощении для обманувшего его дикаря. Боясь волков, он взобрался на дерево и переночевал там, а ночью звери съели труп павшей собаки возле саней. На следующий день бедняга так изнемог, что не мог даже молиться. На закате он увидел приближающееся фантастическое существо: крылатую гигантскую фигуру в серебряном хитоне с усыпанным бриллиантами убором на голове, похожим на митру. В первый момент епископ подумал, что умер видит небожителя и, а потом понял, что это дикарь. Он принёс вторые лыжи и сырую медвежью лапу.

Читать еще:  Сгоревший дом во сне к чему. Как определить, к чему снится сгоревший дом? Сонник - Гора, скалы

Глава одиннадцатая

Епископ понял, что серебряная диадема – это замёрзшие волосы дикаря, который оставил шапку в пустой юрте как залог за отрезанную лапу медведя, потому что владыка не дал ему денег. Дикарь тут же уснул, а епископ поел сырого мяса и стал рассуждать о том, почему Господь заключил высокий дух в неуклюжем теле и поместил в пустыне.

Северное сияние представило дикаря могучим сказочным богатырём, который теперь казался епископу прекрасным. Епископ понял, что не сможет обижать этого человека, живущего по сердцу, не сможет разбить его религию. Владыка спал с дикарём, как с ангелом, покрыв его голову своею полою и благословив его.

Глава двенадцатая

Проснувшись, путники поехали в юрту платить долг. Хозяин юрты выручил Кириака, которого бросил крещёный проводник. Кириак весь обмёрз, у него была гангрена. Кириак был рад, что владыка получил опыт, и просил об исповеди. Оказалось, что проводник съел святые дары, надеясь на прощение попа. Монах просил о прощении для дикаря. Перед смертью Кириак молился обо всех, как бы держась за Христову ризу.

Глава тринадцатая

Кириак был похоронен на берегу замёрзшего ручья. Епископ наконец узнал, почему зырянин был так успешен: он угощал всех водкой. Епископ не захотел с ним видеться, а вернулся в монастырь, умудрённый опытом. Он отозвал из степей зырянина, наградил его и оставил при соборе. А миссионерам поклонился в ноги и попросил у них прощения.

Вскоре один миссионер рассказал, что возле ручья, где похоронен был Кириак, он крестил целую толпу во имя Кириакова бога. Владыка распорядился поставить на могиле здоровый дубовый крест. Епископ делает вывод для слушателей, что Кириак понимал Христа не хуже заезжих проповедников.

Николай Лесков – На краю света

99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.

Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Описание книги “На краю света”

Описание и краткое содержание “На краю света” читать бесплатно онлайн.

Николай Семёнович Лесков

Ранним вечером, на святках, мы сидели за чайным столом в большой голубой гостиной архиерейского дома. Нас было семь человек, восьмой наш хозяин, тогда уже весьма престарелый архиепископ, больной и немощный. Гости были люди просвещенные, и между ними шел интересный разговор о нашей вере и о нашем неверии, о нашем проповедничестве в храмах и о просветительных трудах наших миссий на Востоке. В числе собеседников находился некто флота-капитан Б., очень добрый человек, но большой нападчик на русское духовенство. Он твердил, что наши миссионеры совершенно неспособны к своему делу, и радовался, что правительство разрешило теперь трудиться на пользу слова божия чужеземным евангелическим пасторам. Б. выражал твердую уверенность, что эти проповедники будут у нас иметь огромный успех не среди одних евреев и докажут, как два и два – четыре, неспособность русского духовенства к миссионерской проповеди.

Наш почтенный хозяин в продолжение этого разговора хранил глубокое молчание: он сидел с покрытыми пледом ногами в своем глубоком вольтеровском кресле и, по-видимому, думал о чем-то другом; но когда Б. кончил, старый владыка вздохнул и проговорил:

– Мне кажется, господа, что вы господина капитана напрасно бы стали оспаривать; я думаю, что он прав: чужеземные миссионеры положительно должны иметь у нас большой успех.

– Я очень счастлив, владыко, что вы разделяете мое мнение, – отвечал капитан Б. и, сделав вслед за сим несколько самых благопристойных и тонких комплиментов известной образованности ума и благородству характера архиерея, добавил:

– Ваше высокопреосвященство, разумеется, лучше меня знаете все недостатки русской церкви, где, конечно, среди духовенства есть люди и очень умные и очень добрые, – я этого никак не стану оспаривать, но они едва ли понимают Христа. Их положение и прочее… заставляет их толковать все… слишком узко.

Архиерей посмотрел на него, улыбнулся и ответил:

– Да, господин капитан, скромность моя не оскорбится признать, что я, может быть, не хуже вас знаю все скорби церкви; но справедливость была бы оскорблена, если бы я решился признать вместе с вами, что в России господа Христа понимают менее, чем в Тюбингене, Лондоне или Женеве.[1]

– Об этом, владыко, еще можно спорить.

Архиерей снова улыбнулся и сказал:

– А вы, я вижу, охочи спорить. Что с вами делать! От спора мы воздержимся, а беседовать – давайте.

И с этим словом он взял со стола большой, богато украшенный резьбою из слоновой кости, альбом и, раскрыв его, сказал:

– Вот наш господь! Зову вас посмотреть! Здесь я собрал много изображений его лица. Вот он сидит у кладезя с женой самаритянской[2] – работа дивная; художник, надо думать, понимал и лицо и момент.

– Да; мне тоже кажется, владыко, что это сделано с понятием, – отвечал Б.

– Однако нет ли здесь в божественном лице излишней мягкости? не кажется ли вам, что ему уж слишком все равно, сколько эта женщина имела мужей и что нынешний муж – ей не муж?[3]

Все молчали; архиерей это заметил и продолжал:

– Мне кажется, сюда немного строгого внимания было бы чертой нелишнею.

– Вы правы может быть, владыко.

– Распространенная картина; мне доводилось ее часто видеть, по преимуществу у дам. Посмотрим далее. Опять великий мастер. Христа целует здесь Иуда.[4] Как кажется вам здесь господень лик? Какая сдержанность и доброта! Не правда ли? Прекрасное изображение!

– Однако не слишком ли много здесь усилия сдерживаться? Смотрите: левая щека, мне кажется, дрожит, и на устах как бы гадливость.

– Конечно, это есть, владыко.

– О да; да ведь Иуда ее уж, разумеется, и стоил; и раб и льстец – он очень мог ее вызвать у всякого… только, впрочем, не у Христа, который ничем не брезговал, а всех жалел. Ну, мы этого пропустим; он нас, кажется, не совсем удовлетворяет, хотя я знаю одного большого сановника, который мне говорил, что он удачнее этого изображения Христа представить себе не может. Вот вновь Христос, и тоже кисть великая писала – Тициан: перед господом стоит коварный фарисей с динарием.[5] Смотрите-ка, какой лукавый старец, но Христос… Христос… Ох, я боюсь! смотрите: нет ли тут презрения на его лице?

Читать еще:  К чему снится когда проваливаешься под асфальт. Асфальт толкование сонника

– Оно и быть могло, владыко!

– Могло, не спорю: старец гадок; но я, молясь, таким себе не мыслю господа и думаю, что это неудобно? Не правда ли?

Мы отвечали согласием, находя, что представлять лицо Христа в таком выражении неудобно, особенно вознося к нему молитвы.

– Совершенно с вами в этом согласен и даже припоминаю себе об этом спор мой некогда с одним дипломатом, которому этот Христос только и нравился; но, впрочем, что же. момент дипломатический. Но пойдемте далее: вот тут уже, с этих мест у меня начинаются одинокие изображения господа, без соседей. Вот вам снимок с прекрасной головы скульптора Кауера[6]: хорош, хорош! – ни слова; но мне, воля ваша, эта академическая голова напоминает гораздо менее Христа, чем Платона[7]. Вот он, еще… какой страдалец… какой ужасный вид придал ему Метсу[8]. Не понимаю, зачем он его так избил, иссек и искровянил. Это, право, ужасно! Опухли веки, кровь и синяки… весь дух, кажется, из него выбит, и на одно страдающее тело уж смотреть даже страшно… Перевернем скорей. Он тут внушает только сострадание, и ничего более. – Вот вам Лафон[9], может быть и небольшой художник, да на многих нынче хорошо потрафил; он, как видите, понял Христа иначе, чем все предыдущие, и иначе его себе и нам представил: фигура стройная и привлекательная, лик добрый, голубиный взгляд под чистым лбом, и как легко волнуются здесь кудри: тут локоны, тут эти петушки, крутясь, легли на лбу. Красиво, право! а на руке его пылает сердце, обвитое терновою лозою. Это «Sacre coeur»[10], что отцы иезуиты проповедуют; мне кто-то сказывал, что они и вдохновляли сего господина Лафона чертить это изображение; но оно, впрочем, нравится и тем, которые думают, что у них нет ничего общего с отцами иезуитами. Помню, мне как-то раз, в лютый мороз, довелось заехать в Петербурге к одному русскому князю, который показывал мне чудеса своих палат, и вот там, не совсем на месте – в зимнем саду, я увидел впервые этого Христа. Картина в рамочке стояла на столе, перед которым сидела княгиня и мечтала. Прекрасная была обстановка: пальмы, аурумы, бананы, щебечут и порхают птички, и она мечтает. О чем? Она мне сказала: «ищет Христа». Я тогда и всмотрелся в это изображение. Действительно, смотрите, как он эффектно выходит, или, лучше сказать, износится, из этой тьмы; за ним ничего: ни этих пророков, которые докучали всем, бегая в своих лохмотьях и цепляясь даже за царские колесницы, – ничего этого нет, а только тьма… тьма фантазии. Эта дама, – пошли ей бог здоровья, – первая мне и объяснила тайну, как находить Христа, после чего я и не спорю с господином капитаном, что иностранные проповедники у нас не одним жидам его покажут, а всем, кому хочется, чтобы он пришел под пальмы и бананы слушать канареек. Только он ли туда придет? Не пришел бы под его след кто другой к ним? Признаюсь вам, я этому щеголеватому канареечному Христу охотно предпочел бы вот эту жидоватую главу Гверчино[11], хотя и она говорит мне только о добром и восторженном раввине, которого, по определению господина Ренана[12], можно было любить и с удовольствием слушать… И вот вам сколько пониманий и представлений о том, кто один всем нам на потребу! Закроем теперь все это, и обернитесь к углу, к которому стоите спиною: опять лик Христов, и уже на сей раз это именно не лицо, – а лик. Типическое русское изображение господа: взгляд прям и прост, темя возвышенное, что, как известно, и по системе Лафатера[13] означает способность возвышенного богопочтения; в лике есть выражение, но нет страстей. Как достигали такой прелести изображения наши старые мастера? – это осталось их тайной, которая и умерла вместе с ними и с их отверженным искусством. Просто – до невозможности желать простейшего в искусстве: черты чуть слегка означены, а впечатление полно; мужиковат он, правда, но при всем том ему подобает поклонение, и как кому угодно, а по-моему, наш простодушный мастер лучше всех понял – кого ему надо было написать. Мужиковат он, повторяю вам, и в зимний сад его не позовут послушать канареек, да что беды! – где он каким открылся, там таким и ходит; а к нам зашел он в рабьем зраке и так и ходит, не имея где главы приклонить от Петербурга до Камчатки. Знать ему это нравится принимать с нами поношения от тех, кто пьет кровь его и ее же проливает. И вот, в эту же меру, в какую, по-моему, проще и удачнее наше народное искусство поняло внешние черты Христова изображения, и народный дух наш, может быть, ближе к истине постиг и внутренние черты его характера. Не хотите ли, я вам расскажу некоторый, может быть не лишенный интереса, анекдот на этот случай.

– Ах, сделайте милость, владыко; мы все вас просим об этом!

Источники:

http://chitatelskij-dnevnik.ru/kratkoe-soderzhanie/leskov/na-krayu-sveta
http://goldlit.ru/leskov/1247-na-kraiu-sveta-kratkoe-soderzhanie
http://www.libfox.ru/132300-nikolay-leskov-na-krayu-sveta.html

Ссылка на основную публикацию
Статьи на тему: