Как заставить себя больше молчать святые отцы. Молчание, сокровищница духовной мудрости

Обсуждения

О ПОЛЬЗЕ МОЛЧАНИЯ

10 сообщений

Святые о молчании

Любящий молчание пребывает близ Бога и Ангелов Его, и в вышних место его. Господь говорит, что Он тогда сохранит пути твои, — когда ты сам будешь хранить уста свои (см.: Притч. 13, 3)

прп. Антоний Великий, 89, 59—60).

Храни уста свои, да честным будет пред тобою ближний твой.

(прп. авва Исайя, 89, 327).

Хранение уст восторгает ум к Богу, если молчать с разумом.

(прп. авва Исайя, 89, 350).

Если возлюбишь молчание, то будешь любим многими (прп. Ефрем Сирин, 30, 161).

Молчание юному то же, что узда коню, а необузданный впадет в беды .

преп Ефрем Сирин(30.203)

За трапезою должно молчать.

Люби молчание, возлюбленный,

чтобы пребывало в тебе благоговение

(прп. Ефрем Сирин, 31, 294).

Будем молчать, когда должно, чтобы узнать пользу безмолвия

(прп. Ефрем Сирин, 31, 626).

Люби молчание, чтобы совесть была в тебе, как учитель (прп. Ефрем Сирин, 31, 631).

Не знаете, какой дар Божий — молчание! Как хорошо не иметь необходимости во всяком слове, но пользоваться свободою, иное избирать, а другого избегать и быть для себя сокровище-хранителем и слова и молчания! Ибо всякое слово по природе своей гнило и удобоколеблемо и по причине сопротивного ему слова не имеет свободы: а слово о Боге — тем паче, чем выше предает, тем сильнее ревность и тяжелее опасность. Но что же мы, устрашенные, на что можем положиться, на ум ли, на слово ли, на слух ли, когда от всех трех предстоит опасность? Ибо постигать умом трудно, изобразить словами невозможно, а найти очищенный слух всего труднее

(свт. Григорий Богослов, 14, 196).

. Блаженна та жизнь, в которой уста беззакония, как некий источник грязи, навсегда заградятся и человеческой жизни не будут уже осквернять зловонием!

(свт. Григорий Нисский, 19, 54).

Иногда молчание полезнее слов, иногда слово полезнее молчания

(свт. Иоанн Златоуст, 48, 485).

Молчание. благотворно, будучи матерью премудрых помышлений

(блж. Диадох, 91, 47).

Молчаливый языком во всей наружности своей приобретает смиренномудрую чинность, и он без труда возобладает над страстями

(прп. Исаак Сирин, 58, 45).

Паче всего возлюби молчание, потому что приближает тебя к плоду, язык же немощен изобразить оное

прп Исаак Сирин(58,176)
***

О пользе молчания и о вреде празднословия

Хранение себя от грехов в слове издревле было предметом бдительной заботы всех ревнителей благочестия. Царь Давид возлагал на себя обязанность блюстись от грехов языка, как некоторый обет: Рех: сохраню пути моя, еже не согрешати ми языком моим (Псал. 38, 2). Древние подвижники христианского благочестия сопровождали свое подвижничество не редко молчанием. Не оно ли было любимою добродетелью и ублажаемого нами ныне угодника Божия, преподобного отца нашего Сергия? Что влекло его в пустыню, если не желание удалиться от молвы человеческой, если не любовь к безмолвному благоугождению Богу? Чем он начал пустынную жизнь и чем отражал неприязненность искавших восхитить власть его над малою братиею, если не молчанием? Чем приготовил себя к страшной минуте перехождения в другой мир? Глубоким безмолвием совершенного и продолжительного уединения.
.Не к сей же ли добродетели призывает пример угодника Божия и нас, слушатели? Конечно, не все мы можем проводить жизнь в совершенном безмолвии; самое звание налагает на многих обязанность говорить. Но никакое звание не простирает сей обязанности до того, чтобы дозволить всякую свободу языку. Молчание необходимо для каждого. Мы увидим, сколь важна сия обязанность, если размыслим, как много вреда происходит от нехранения уст и сколько напротив пользы доставляет молчание.
Апостол Иаков так описывает действия неудерженного многословия: язык, говорит он, есть огнь, оскверняющий все тело и воспаляющий круг нашей жизни, будучи сам воспаляем от геенны (Иак. 3, 6), т. е. многословие, не обуздываемое здравым разсуждением, производит геенские, греховные действия в целом составе нашем, воспламеняет страсти, сообщает им жизнь и пищу, и таким образом приводит в безпорядок все действия наши, всю нашу жизнь. В самом деле, давая свободу языку, мы тем самым прекращаем свою бдительность над сердцем и даем свободу греховным наклонностям своего сердца. О чем мы говорим в празднословии, если не о всегдашних предметах злого сердца нашего, устремленного к земному и суетному? И как говорим, если не по указанию своих греховных расположений? Многословием мы вызываем, питаем и приводим в действие свои страсти и нечистые пожелания. Отсюда разливается зло на всю душу и тело человека. От многословия теряется в сердце страх Божий, слабеет сердечное умиление, гаснет любовь к благочестию; уста становятся седалищем и оружием тщеславия, гордости, лжи, осуждения; в человеке открывается и начинает действовать дух невоздержания, блуда, гнева, ненависти и мщения. Так нестроение языка распространяет разстройство на всего человека! И не тогда только происходит такое гибельное разстройство в душе нашей, когда беседа состоит из суетных предметов мира, помышлений плоти и страстей; оно легко случается и тогда, когда мы говорим о предметах, по-видимому, невинных. Почти при всяком разговоре наше внутреннее внимание прекращает свое бодрствование над душою, будучи развлекаемо разнообразием встречающихся предметов. Но внимание наше к себе можно назвать стражем души, а язык – дверью ее. Когда дверь отверзается и страж прекращает свой надзор: то греховным наклонностям открывается удобный случай выйти из своего бездействия и возмутить мир души; в беседу нашу легко вторгается самолюбивое тщеславие и производит безпорядок в мыслях и чувствованиях. Посему-то Апостол Иаков поставляет многословие верным признаком неблагоустроенной души: аще кто мнится верен быти в вас, говорит он, но не обуздывает языка своего, сего суетна есть вера (Иак. 1, 26). Потому-то даже и те мужи, которые не любили говорить суетных слов, испытывали вредные последствия от разговоров. «Когда я провожу время в разговорах, говорит один из них, то всегда после них чувствую себя не таким, каков был прежде, и каким желал бы быть» . Арсений Великий сознавался о себе: «множицею о глаголе, его же провещах, каяхся, а о молчании никогдаже» . Как должно после сего памятовать сие наставление премудрости: словесем твоим сотвори вес и меру и устам твоим сотвори дверь и завору. Внимай, да не како поползнешися им (Сир. 28, 29-30)

Читать еще:  Как переводится имя гульнара на русский язык. Какие секреты хранит имя Гульнара? Зодиакальное и Сакральное число имени Гульнара

Молчание

Любящий молчание пребывает близ Бога и Ангелов Его, и в вышних место его. Господь говорит, что Он тогда сохранит пути твои, – когда ты сам будешь хранить уста свои (см.: Притч. 13, 3 ) (прп. Антоний Великий, 89, 59–60).

Преславное дело хранить молчание, подражая Господу, Который хранил молчание, несмотря на сан Ирода (прп. Антоний Великий, 89, 105). Источник.

Храни уста свои, да честным будет пред тобою ближний твой. (прп. авва Исаия, 89, 327).

Хранение уст восторгает ум к Богу, если молчать с разумом. (прп. авва Исаия, 89, 350).

Если возлюбишь молчание, то будешь любим многими (прп. Ефрем Сирин, 30, 161). Источник.

Молчание юному то же, что узда коню, а необузданный впадет в беды (прп. Ефрем Сирин, 30, 203). Источник.

За трапезою должно молчать. Люби молчание, возлюбленный, чтобы пребывало в тебе благоговение (прп. Ефрем Сирин, 31, 294).

Будем молчать, когда должно, чтобы узнать пользу безмолвия (прп. Ефрем Сирин, 31, 626). Источник.

Люби молчание, чтобы совесть была в тебе, как учитель (прп. Ефрем Сирин, 31, 631). Источник.

Не знаете, какой дар Божий – молчание! Как хорошо не иметь необходимости во всяком слове, но пользоваться свободою, иное избирать, а другого избегать и быть для себя сокровище-хранителем и слова и молчания! Ибо всякое слово по природе своей гнило и удобоколеблемо и по причине сопротивного ему слова не имеет свободы: а слово о Боге – тем паче, чем выше предает, тем сильнее ревность и тяжелее опасность. Но что же мы, устрашенные, на что можем положиться, на ум ли, на слово ли, на слух ли, когда от всех трех предстоит опасность? Ибо постигать умом трудно, изобразить словами невозможно, а найти очищенный слух всего труднее (свт. Григорий Богослов, 14, 196). Источник.

. Блаженна та жизнь, в которой уста беззакония, как некий источник грязи, навсегда заградятся и человеческой жизни не будут уже осквернять зловонием! (свт. Григорий Нисский, 19, 54). Источник.

Иногда молчание полезнее слов, иногда слово полезнее молчания (свт. Иоанн Златоуст, 48, 485).

Молчание. благотворно, будучи матерью премудрых помышлений (блж. Диадох, 91, 47). Источник.

Молчаливый языком во всей наружности своей приобретает смиренномудрую чинность, и он без труда возобладает над страстями (прп. Исаак Сирин, 58, 45). Источник.

Паче всего возлюби молчание, потому что приближает тебя к плоду, язык же немощен изобразить оное (прп. Исаак Сирин, 58, 176). Источник.

Велик тот человек, который терпением членов своих приобрел внутренне в душе своей чудный сей навык (прп. Исаак Сирин, 58, 176).

От упражнения в сем делании со временем рождается какое-то удовольствие и насильно ведет тело к тому, чтобы пребывать в безмолвии (прп. Исаак Сирин, 58, 176).

Молчание есть тайна будущего века; а слова суть орудие этого мира (прп. Исаак Сирин, 58, 185). Источник.

Другой хранит молчание, но неразумно, ибо он думает, что совершает добродетель, между тем как вовсе не совершает ее. А разумно молчащий думает, что он недостоин говорить, как сказали отцы, и это есть разумное молчание (прп. авва Дорофей, 29, 160–161). Источник.

Не будь безрассудно молчалив, чтобы не причинить другим смущения и огорчения. (прп. Иоанн Лествичник, 57,48). Источник.

Читать еще:  Бабочки во сне к чему. К чему снятся бабочки

Благоразумное молчание есть матерь молитвы, воззвание из мысленного пленения, хранилище Божественного огня, страж помыслов, соглядатай врагов, училище плача, друг слез, делатель памяти о смерен, живописатель вечного мучения, любоиспытатель грядущего суда, споспешник спасительной печали, враг дерзости, безмолвия супруг, противник любоучительства, причащение разума, творец видений, неприметное предуспеяние, сокровенное восхождение (прп. Иоанн Лествичник, 57, 99).

Молчание Иисусово постыдило Пилата; и безмолвие уст благочестивого мужа упраздняет тщеславие (прп. Иоанн Лествичник, 57, 100). Источник.

Любитель молчания приближается к Богу, и тайно с Ним беседуя, просвещается от Него (прп. Иоанн Лествичник, 57, 100). Источник.

С молчанием сплетается кичливость учительства. (прп. Иоанн Лествичник, 57, 185). Источник.

Молчание и безмолвие – враги тщеславия; но если ты находишься в общежитии, то переноси бесчестия (прп. Иоанн Лествичник, 57, 211). Источник.

Наисильнейшие оружия для безмолвствующего с терпением суть воздержание, любовь, молитва и чтение (авва Фалассий, 91, 297).

. душу молчащего исполняет радованием паче всякой радости, ибо таковой имеет собеседником Духа Святаго (прп. Феодор Студит, 92, 120).

Храни молчание и от всех устраняйся, что и есть истинное странничество (прп. Симеон Новый Богослов, 77, 211).

Молчание сохранишь, если будешь говорить сам в себе: что хорошего имею сказать я, столь малосмысленный и дурной, что и говорить-то недостоин, недостоин даже и к людям причисляться? (прп. Симеон Новый Богослов, 77, 212). Источник.

Оно есть блюстительница священной молитвы и дивная помощница при упражнении в добродетелях, а вместе и признак духовной мудрости (прп. Никодим Святогорец, 70, 107).

К тому, чтоб навыкнуть молчанию, укажу тебе одно самое прямое и простое средство: берись за дело сие, – и само дело будет и научать тебя, как его делать, и помогать в этом. Для поддержания же усердия к такому труду почаще размышляй о пагубных следствиях безразборной говорливости и спасительных следствиях благоразумного молчания. Когда же дойдешь до вкушения спасительных плодов молчания, тогда не потребуется более для тебя никаких в этом отношении уроков (прп. Никодим Святогорец, 70, 108). Источник.

Сказывали об авве Агафоне, что он в течение трех лет влагал камень в уста свои, доколе не научился молчанию (98, 13).

В другой раз, во время собрания в Скиту, отцы хотели испытать авву Моисея. С презрением к нему говорили они между собою: «Для чего этот эфиоп ходит в наше собрание?» Моисей, услышав это, молчал. Когда братия разошлись, отцы спросили его: «Ужели ты нимало не смутился, авва?» Он отвечал им: смятохся и не глаголах ( Пс. 76, 5 ) (97, 157).

Когда авву Памво просили сказать назидание посетившему Скит архиепископу, он ответил: «Если молчание мое не принесет ему пользы, то не принесет пользы и слово мое» (106, 347).

Научиться молчать

Почему Арсений Великий говорил о том, что нередко раскаивался в сказанном, но никогда не сожалел о молчании? Возможно, он вспоминал при этом о годах, проведенных в столице, в ее блеске, в ее «высшем свете», в котором света на самом деле так мало и так много самой настоящей тьмы – мало правды и много лживых, льстивых, неискренних речей. Возможно, ему на ум приходили ситуации, когда его собственные слова, произнесенные под влиянием определенных обстоятельств и чувств, спустя какое-то время оказывались не соответствующими действительности, что не могло не уязвлять его чистую душу. Возможно, когда-то ему случалось давать кому-либо не очень удачные советы, и впоследствии он об этом скорбел… Но всё это относилось к прежней – многозаботливой, многопопечительной, наполненной суетой жизни, а уж никак, кажется, не к тому преподобническому житию, которое проводил он в пустыне.

Почему это «раскаяние в сказанном» оставалось для подвижника по-прежнему живым и сильным? Отчего он, безмолвник, напоминал об опасности, которую таит в себе наш собственный язык, – другим и наравне с ними себе самому? Или даже в первую очередь – себе самому?

Когда мы говорим безудержно и беспорядочно, нам очень трудно уследить за всем, что взошло откуда-то из недр нашего сердца на язык, покрутилось на нем да и сорвалось с него. Мы чувствуем вечером опустошенность, усталость, какую-то неясную тяжесть на душе и относим всё это к впечатлениям прошедшего дня, к его обстоятельствам – иногда непростым, иногда прямо искусительным. Но нам часто невдомек, что в значительной степени усталостью и опустошенностью этими обязаны мы самим себе – тому, что и как мы говорили, тому, насколько невнимательными мы были по отношению к «исходящему из уст».

Это кажется нам настолько естественным, настолько привычным – общаться, поддерживать разговор, беседовать… Это представляется нам чем-то совершенно необходимым, видится неотъемлемой частью нашей жизни, пребывания в сообществе с другими людьми. И, пожалуй, именно так это и есть. Но редко, редко кто отдает себе отчет в том, что каждый раз, прежде чем произнести то или иное слово, необходимо хотя бы немного поразмыслить, взвесить его на весах своего сердца, понять, будет ли сказанное правдой или окажется ложью, принесет оно кому-то пользу или навредит, доброе оно или злое. Мы чаще всего говорим просто потому, что захотели что-то сказать, повинуясь внутреннему импульсу, не проанализировав его, не оценив – прежде всего с точки зрения евангельской.

Читать еще:  Что можно установить при проведении экспертизы авто.

«От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься» (Мф. 12: 37) – это предупреждение зачастую кажется нам иносказанием: что такое слово, важны дела! Но Господь – не мы. И если что-то сказано Им, то сказанное – истина.

Произносимое нами оказывает колоссальное влияние на нас, во многом нас формирует

Есть огромная, теснейшая связь между тем, что мы говорим, и нами самими. «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…» – не только в жизни, судьбе других людей, но и, прежде всего, в нашей собственной. Произносимое нами оказывает колоссальное влияние на нас, во многом нас формирует – неким вторичным, но очень действенным образом. И либо мы управляем своим словом, сознательно и ответственно относясь к нему, либо оно управляет нами.

То, что мы говорим, всегда так или иначе проявляет какую-то часть содержания нашей жизни, нашего сердца, нас самих – в том числе и сказанное «случайно», между делом, без рассуждения и осмысления. Проявляет, а вслед за тем закрепляет, взращивает это содержание в нас, и горе нам, если закрепляемое и взращиваемое – не лучшее из того, что вообще может быть в человеке. Оттого-то и образуется это единство произносимого и жизни человека, даже в том случае, если он лжет.

Можно снова вспомнить преподобного Антония Великого: «Бог хранит тебя до тех пор, пока ты хранишь уста свои». То есть хранимы мы до тех пор, пока готовы созидать, пока внимательны к себе, пока продолжается внутренняя работа, и не хранимы – когда начинаем сами свое внутреннее разорять, перестаем следить за тем, что рождается в сердце и исходит потом из уст. Потому что близок Бог к боящимся Его, и далеки от Него те, кто говорит необдуманно, бесстрашно и много.

Уста точно двери дома: если они часто открываются, то тепло из дома уходит

Много говорить небезопасно ведь не только оттого, что внимание трудно сохранять и посему «во многословии не избежишь греха» (Притч. 10: 19). Преподобные Варсонофий Великий и Иоанн Пророк объясняют своему ученику, впоследствии известному всему христианскому миру наставнику аскетической жизни, в то время еще не авве, а просто Дорофею: «Ты так много говоришь только потому, что не познал еще, какой это приносит вред». Какой? Помимо выше приведенного объяснения из Священного Писания отцы дают объяснение свое, не менее, пожалуй, убедительное: уста точно двери дома: если они часто открываются, то тепло из дома уходит.

Тепло… Это то самое тепло, радующее наше сердце и сообщающее жизни ощущение ее подлинности, которое мы испытываем, хорошо помолившись, умилившись сердцем при чтении святоотеческих книг или же во время богослужения, когда поемое и читаемое особенно сильно трогает душу. То, которое мы так быстро теряем и даже не замечаем – как и почему. Были бы внимательнее, замечали бы: теряем сразу же, как только начинаем много и «неосторожно» говорить, причем не только о вещах суетных и пустых, но и о вещах душеполезных – просто много. Были бы внимательнее – многое бы и помимо того замечали…

…Очень важно – понять эту огромную внутреннюю связь, связь между тем, что пребывает внутри нас, и тем, что исходит вовне. Понять, насколько одно влияет на другое. Насколько зависит наше слово от нашей жизни и жизнь – от нашего слова. Потому, опять же, за каждое слово праздное, то есть лишнее, и дадим мы ответ на Суде (см.: Мф. 12: 36). Если лишним, ненужным было оно, то лишнее и ненужное взрастило и укрепило оно в нас, вытеснив из нашего сердца то, что было жизненно необходимо, не оставив для него достаточно места. Если, хуже того, злым, гнилым оно было, то умножило и утвердило оно в нас злобу и гниль. Как же научиться оценивать то, что ты хочешь сказать прежде, чем вырвется оно на волю. Как овладеть искусством взвешивать слова на весах своей совести. Как же это трудно…

Лишь в молчании рождается это дивное умение: понимать самого себя, свои мысли и свои слова

И как же хорошо понимал это тот, кто часто сожалел о сказанном и никогда не раскаивался в молчании! Потому что лишь в молчании рождается это дивное умение: понимать самого себя, свои мысли и свои слова. Парадоксально, но так.

И потому – еще парадоксальней: чтобы научиться правильно говорить, обязательно нужно научиться молчать.

Источники:

http://vk.com/topic-81182392_32658576
http://azbyka.ru/otechnik/prochee/sokrovishnitsa-duhovnoj-mudrosti/168
http://pravoslavie.ru/80965.html

Ссылка на основную публикацию
Статьи на тему: