Как православной относиться к единоверцам. Единоверие (Единоверческая Церковь) – Религия – История – Каталог статей – Любовь безусловная

Единоверие: вчера, сегодня, завтра

В прошлой статье мы познакомились с единоверческим приходом в первом приближении, описали его основные особенности, но получили ряд вопросов и решили сегодня по порядку на них ответить. Единоверие – очень интересное и глубокое, сегодня до конца не осмысленное явление в Русской Церкви. Этакий мостик между Древней Русью и Государством Российским от Петра до наших дней. Обратимся к определению Единоверия священномучеником Симоном (Шлеевым), первым единоверческим епископом:

Единоверие есть примиренное с Русской и Вселенской Церковью старообрядчество

«Противопоставляемое в России расколу, Единоверие есть совокупность приходов Русской Церкви, единых с ней в вере, но разнствующих от нее в обряде. Единоверие есть отдел старообрядчества, допущенный на основании единства в вере в общение с Российской Церковью. Единоверие есть примиренное с Русской и Вселенской Церковью старообрядчество».

Старообрядчество – на это важно обратить внимание. Не будет греха, если единоверцев для большего понимания вы назовете «старообрядцами», «православными старообрядцами», «церковными старообрядцами». Да, это приходы, на которых придерживаются богослужебного устава, бытовавшего на Руси до реформ патриарха Никона. Единоверцы – это старообрядцы в Церкви, ее полнота.

Официальной датой учреждения Единоверия принято считать 1800 год. 27 октября условия, на основании которых старообрядцев принимали в общение с Русской Православной Церковью, с замечаниями митрополита Платона (Левшина), были утверждены императором Павлом I. Однако правила содержали ряд ограничений, упреждающих возможность перехода к единоверцам православных. Например, прихожанину обычного православного храма позволялось причащаться у единоверческого священника только при угрозе неминуемой смерти.

Стоит отметить, что со стороны Синода Единоверие задумывалось как миссионерский проект, митрополит Платон смотрел на старообрядцев как на «в неведении погрешающих». И, конечно, рассчитывал, что через какое-то время единоверческие приходы полностью сольются с Церковью, перейдя даже и на новый обряд. Однако этого не происходило. Старообрядцы, добровольно выступавшие за единение, понимали ущербность нахождения вне евхаристического общения с матерью-Церковью. Богослужение по старопечатным книгам и неукоснительное соблюдение древнерусского приходского уклада – в храме, семье и личной жизни – составляли для «ревнителей древлего благочестия» единый с догматами веры монолит.

В царствование Николая I позиции Единоверия значительно укрепились. Увы, не без административного вмешательства и давления на представителей старообрядческих согласий. Ошибочно обвинять рядовых единоверцев в имевших место силовых методах «освобождения» церквей и монастырей. Административно-бюрократический, канцелярско-солдатский подход правительства к «врачеванию раскола» делал свое дело. Монастыри на Иргизе, Черниговщине, Нижегородчине и в других уголках империи становились единоверческими. Появляются приходы и в Москве, на Рогожском и Преображенском кладбищах, в центрах староверов. К концу царствования Николая I в России насчитывалось 179 единоверческих приходов, записанными единоверцами назывались 200 тысяч человек.

Во второй половине XIX века единоверцы обращались в Синод с рядом ходатайств, касавшихся не просто изменения отдельных пунктов правил 1800 года, но предполагавших коренной пересмотр отношения правительства к старообрядчеству и Единоверию. Были здесь и предложения о создании Всестарообрядческой церкви, и просьбы о пересмотре правил Единоверия 1800 года, и вопрос о епископе. Большинство из всех принципиальных просьб Синод оставил без изменения либо внес совершенно непринципиальные коррективы. Однако за 100 лет Единоверие уже превратилось в определенную силу, со своими устоями и традициями, активной позицией и желанием стать полноценными членами Церкви – чего, надо сказать честно, до конца еще не ощущалось.

Революционная смута заставляет Патриарха ставить единоверческих архиереев на общеправославные кафедры

Первая четверть XX века – безусловно, период расцвета Единоверия, и время это неразрывно связано с именем священномученика Симона (Шлеева), первого единоверческого епископа и неутомимого деятеля православного старообрядчества. В эти годы активно обсуждается тема епископства для единоверцев, проходит сначала ряд епархиальных, а затем и три Всероссийских их съезда, поставляются сначала один, а затем несколько старообрядных архиереев… Единоверцы – уже не «миссионерский проект», они есть полнота Церкви. Революционная смута заставляет Патриарха Тихона ставить единоверческих архиереев на общеправославные кафедры, убеждаясь впоследствии в их ревности, стойкости духа, пастырском навыке и готовности отдать жизнь за Христа. В 1927 году проходит Съезд единоверцев, на котором среди прочих вопросов обсуждается и необходимость образования новых епархий для единоверцев, высказывается негативное отношение к раскольничьему ВЦУ. А вскоре, в 1929 году, Священным Синодом снимаются и клятвы на старые обряды. К великому сожалению, обстановка в стране привела к тому, что очень скоро единоверческие приходы растворились среди общеправославных. О советском периоде жизни единоверческих общин нам известно крайне мало.

С начала 1990-х годов и до наших дней от трех сохранившихся на постсоветском пространстве приходов количество единоверческих общин возрастает до четырех десятков. Наполняются приходы в основном за счет внутренней миграции консервативных прихожан Русской Православной Церкви, тяготеющих к русской истории и культуре. Происходят переходы в Единоверие отдельных старообрядческих семей и даже целых общин. Ежегодно, во время Международных Рождественских чтений, в Москве проводится секция, посвященная старому обряду в Русской Православной Церкви, на которой, как правило, собираются представители большинства единоверческих общин постсоветского пространства (а иногда и дальнего зарубежья, например, США). Не обходят стороной подобные события православные священники и миряне, совершающие богослужения по новому обряду. Частыми гостями и даже докладчиками становятся представители старообрядческих согласий. Состоявшаяся в конце января 2017 года секция Рождественских чтений собрала довольно большое количество представителей единоверческих приходов, в том числе и новых, что свидетельствует о явном росте интереса к «заветам святой старины». Поднимался и вопрос о единоверческом епископе, которого пока нет…

И что же дальше? Что такое сегодня Единоверие, старый обряд в Русской Православной Церкви, и зачем нам все это нужно? Пожалуй, стоит откровенно ответить на эти вопросы, более для того, чтобы показать людям несведущим всю ценность подобного движения в лоне Церкви.

Духовный опыт, хранимый единоверцами, полезен всем чадам Русской Православной Церкви

В наши дни Единоверие, как и 200 с лишним лет назад, представляет собой совокупность приходов Русской Церкви, в которых придерживаются дораскольного богослужения и древнерусского благочестия. По сути – то же христианство, но, конечно, безусловно повышающее планку духовно-нравственных требований к самому себе. Службы на таких приходах проходят без сокращений, пение, иконы, вся молитвенная атмосфера довольно сосредоточенная, строгая, аскетичная, что приближает богослужение к монастырскому. Общины единоверцев фактически, а не юридически, являются общинами, поскольку все прихожане знают друг друга, общаются, помогают. Есть осознанное стремление к некоему идеалу христианского жития. Получаться, конечно, как и у всех живых людей, это может по-разному, но наличие подобного устремления дает о себе знать.

Единоверие позволяет человеку по-настоящему, по-монастырски вырваться из мирской суеты, погрузиться в мощную молитвенную обстановку, взглянуть на православную веру через призму большей строгости к самому себе, подтянуть личную духовную планку. На единоверческом приходе человек ощущает живое определение общины, что весьма немаловажно в наши дни. В общины интегрируются целыми семьями, в цельной христианской традиции растут дети. Безусловно, этот духовный опыт, хранимый единоверцами, в наши дни полезен всем чадам Русской Православной Церкви. Это вовсе не значит, что приходам необходимо в одночасье перейти на старый чин богослужения. Обряды, разумеется, равноспасительны, поскольку в Церкви неизбежны развитие и некоторое изменение. Но та сокровищница духовной энергии, которая бережно в течение многих веков хранится в старом обряде, должна стать наследием всех христиан, и, пользоваться этим опытом смогут все. Кого-то привлечет пение, кто-то лучше увидит практическое устройство общины, для кого-то станут понятны некоторые бытовые моменты жизни христианина, испытанные опытом ряда поколений.

Единоверие, рожденное в непростых условиях, после полутора веков гонений на приверженцев «церковной старины» еще столетие добивалось своего равноправия в Православной Церкви. Оно заслужило уважение в XX веке, испытало наряду со всеми христианами жестокость гонений, казалось, погибло, но, восстав как феникс из пепла, молчаливо несет свое служение, постепенно поднимаясь, расправляя крылья, готовясь взлететь и явить России очередное торжество русского духа.

Как устроен единоверческий приход

Что такое единоверческий приход 100 лет назад и в наши дни? Чем единоверческие общины отличаются от обычных православных? Об этом – очередная статья, знакомящая с единоверчеством.

Прежде всего освежим в памяти основные понятия. Православные старообрядцы (единоверцы) – чада Русской Православной Церкви, придерживающиеся «старых» обрядов в богослужении и особого строгого уклада в приходской и домашней жизни. Последователи древних обрядов объединены в приходы, которые называют единоверческими, или старообрядными. Подчиняются они, как и все православные приходы, местному архиерею.

Священномученик Симон (Шлеев), первый единоверческий епископ и виднейший деятель Единоверия, в начале XX века в своей статье «К вопросу: какой епископ нужен Единоверию?» довольно ясно и емко описал всю суть старообрядных приходов в одном абзаце:

«Единоверческие приходы отличаются от православных приходов монастырским укладом церковной жизни. В них, например, очень живо чувствуется иноческое отношение настоятеля и братии. Прихожане, как и братия обители, избирают себе настоятеля и вместе с ним управляют своей приходской общиной. Налицо в этой приходской единоверческой общине и соборные монастырские старцы, избранные попечители, ближайшие советники ктитора и настоятеля храма. В единоверческих приходах, если благоприятствуют обстоятельства, блюдется и дисциплина монашеская, высокое уважение к авторитету духовного отца, послушание его воле, исполнение его заповедей. В единоверческих церквах и само Богослужение совершается по иноческому чину, без опущений, с сохранением всех его подробностей, как он указан в Типиконе. В единоверческих храмах тот же порядок, каким отличаются монастырские храмы от прочих приходских православных великороссийских храмов».

«И всё?» – разочарованно может спросить искушенный современник-христианин, поездивший по святым обителям России и Зарубежья. Хочется монастырского уклада – поезжай в монастырь, благо они сегодня почти в каждой епархии или сравнительно недалеко. Бывает, и в городе есть монастыри. Пожалуйста, ходи на длинные службы, неси послушание… Чего такого особенного в этих единоверческих приходах?

Прежде всего, нужно сказать, что в понимании единоверцев приход – это не те, кто «пришел» к богослужению, соприкоснулся со святыней, бросил в кружку символическое пожертвование и ушел. Речь идет в первую очередь об общности христиан. «Где десятина – там община, нет десятины – там приход». Хорошо забытая русская поговорка наглядно показывает нам разницу. Причем под десятиной не стоит узко понимать лишь десятую часть дохода. Скорее речь идет о способности жертвовать, отдавать часть себя приходу. И таким мировоззрением обладает в старообрядных церквах большая, а не меньшая часть прихожан. Десятины как строго установленного понятия нет, здесь действует принцип свободы, но, безусловно, добровольная десятина существует.

Прихожане-единоверцы участвуют в богослужении, многие поют и читают на клиросе, частым явлением становятся трапезы, на которых обсуждают насущные проблемы прихода, а иногда и вопросы помощи кому-то из прихожан. Общение довольно тесное, настоятель, как правило, в курсе жизни всех своих чад. Он же обычно и является для всех духовным отцом.

Членом единоверческой общины стать несложно: нужно регулярно посещать богослужения и постепенно начинать жить по правилам заведенного на приходе уклада. Утром и вечером молись полунощницу и павечерницу, любое дело начинай с молитвой, соблюдай посты, постоянно образовывайся в вере… Инструкциями к жизни для единоверцев – конечно же, после Книги книг – Евангелия, наставлений апостолов и святых отец – являются такие творения древнерусского мира, как «Стоглав», «Домострой», «Сын церковный», «Кормчая».

Вспоминается случай, как в одной из единоверческих общин появился новый прихожанин. Жадно изучая христианскую веру, регулярно отправляясь в паломнические поездки, мужчина очень полюбил православное богослужение. Закончил епархиальные курсы уставщика-псаломщика… И уже через год стал уставщиком общины.

Юридически единоверческие общины полностью по своему уставу соответствуют обычному православному приходу. Лишь в названии прописывается принадлежность, в основном так: «единоверческая община»; бывают вариации: «православно-старообрядческая». Приходской совет может возглавлять и мирянин, но чаще –настоятель. Для единоверческой общины и тот, и другой вариант естественны. В разные времена и в различных условиях при временном отсутствии священника у русских христиан сформировалась практика богослужений «мирским чином». Опускались священнические молитвы, возгласы давал мирянин – старший службы или «замолитвующий». Пел клирос, читалось Евангелие. Служилось и всенощное… Не было, конечно, самого главного – Литургии, но община продолжала жить. И вот эта самостоятельность в определенной степени и объясняет живучесть единоверческих общин. Подобная практика повышала (и повышает – единоверческих священников сегодня не хватает) самосознание прихожан, их ответственность, грамотность в части богослужения. Высокой была и ревность, что держало «на высоте» красоту богослужения. Службу правили чаще всего люди, занятые в обычной жизни на мирских профессиях. Богослужение же было и отдушиной, и творческим выплеском, и сменой деятельности. И община жила. Собиралась молиться, решать какие-то вопросы, строила церковные постройки, закупала что-то, вела образовательную деятельность. При этом община была зарегистрирована, был председатель и приходской совет.

Община «выращивает» будущего настоятеля, поэтому на единоверческих приходах священник – единое целое со своей общиной

Одна из единоверческих общин нашего времени в течение 7 лет совершала богослужения «мирским чином». На Причастие ходили в другие храмы своего города. Однако община не распалась, из нее выделился кандидат в священники и, приняв сан, с Божией помощью и поныне окормляет приход. Из активных мирян, как правило, и поставляли священника для общины. То есть община «выращивала» будущего настоятеля. Поэтому на единоверческих приходах священник – единое целое со своей общиной. Вероятность перевода его на другой приход ничтожно малая, и батюшка с момента своего поставления начинает, вернее – продолжает, активно заниматься приходом, во всех делах, как правило, советуясь с паствой, с уважаемыми и активными ее представителями.

На собраниях единоверцы стараются вести духовные беседы или вслух читать душеполезные книги, после совместно их обсуждая. Вопросы веры в современном мире затрагиваются довольно часто. Много времени может посвящаться изучению богослужебного устава, церковного пения и чтения, благочестивых традиций. Нередкими становятся совместные паломнические поездки, в том числе и на престольные праздники к единоверцам в другие епархии. Да и встречи гостей у себя – обычное дело. Единоверцы дружелюбны и гостеприимны.

Однажды автор статьи оказался на крупнейшем единоверческом приходе Михаила Архангела в Михайловской слободе Московской области. За трапезой – чтение житий святых, благодатная тишина, смена чтецов и благословение на послушания после трапезы. Всё происходящее на территории прихода – Христоцентрично, не исключая трапезу.

В общении сложилась традиция «отсекать лишнее», поэтому праздные беседы единоверцы не ведут

Священники или старшие в общине, по имеющей место быть практике, могут в праздники или в обычные дни посещать прихожан, вести духовные беседы. Так что об общении прихожан единоверческих приходов можно сказать одно: оно есть. И это очень отрадно. Община здесь называется общиной не по букве, а по духу. Обсуждать, конечно, могут и обычные мирские вопросы, делиться новостями. Но, как правило, сложилась негласная традиция «отсекать лишнее», поэтому вести праздные беседы не по делу единоверцы не станут.

Тесное общение порождает и определенное нравственное воспитание своих членов не словом, а примером и совестью. Вести двойную жизнь тяжело, пусть даже в большом городе твоя жизнь не всегда на виду: общение на приходе и вне его, постоянное участие в богослужении делают свое дело. Существование общины запускает и процесс вовлечения в нее детей прихожан. Хорошим тоном для единоверцев считается привлечение детей к участию в богослужении. Детей уже в 7 лет могут поставить на клирос, просят помогать в алтаре. Дома, конечно же, они растут в русской культуре и перенимают пример родителей. Если при приходе существует воскресная школа, посещают ее. Но у единоверцев отсутствие образования на приходе может вполне компенсироваться домашним образованием.

Прошло уже около 30 лет с момента распада СССР и начала возрождения Единоверия. В последние годы приятной тенденцией становится возникновение уже коренных единоверческих семей. Женятся дети тех родителей, которые в 1990-е только пришли в старообрядный храм. Такие семьи не только идут по стопам родителей, оставаясь в единоверческих общинах, но и преумножают их опыт в христианском житии. Бывает и так, что единоверцы связывают себя узами брака с православными нового обряда, и здесь ситуация может сложиться по-разному, но в основном благодаря подобным союзам общины только пополняются.

Неукоснительное соблюдение церковного устава и дисциплины, строгость уклада, в первую очередь личного, высокий уровень христианского самосознания – всё это помогает единоверческим общинам выживать в наши дни. Консервативные взгляды и твердость убеждений христиан-единоверцев притягивают в старообрядные церкви людей, мыслящих так же, и это только укрепляет общины. Сегодня число единоверцев в России и за ее пределами постепенно растет, открываются новые приходы. Но во главе всей жизни общины лежит главный закон Божий – Любовь.

Единоверие. Коротко о главном

На Архиерейском соборе Патриарх Кирилл отметил работу Центра древнерусской богослужебной традиции Симбирской епархии – «научного» центра местной единоверческой общины. Число старообрядных приходов в составе Русской Церкви с каждым годом неуклонно растет, что свидетельствует об увеличении интереса к одному из самых таинственных учреждений церковных учреждений – Единоверию.

Часто мне задают вопрос (и по несколько раз): что же такое Единоверие, чем оно отличается от старообрядчества и прочее, что сейчас будет непросто воспроизвести. Краткий ответ будет звучать так:

Единоверие есть старообрядчество в Русской Православной Церкви, ее неотъемлемая часть и полнота. Православное Христианство. Носитель традиций древнерусских богослужения и уклада.

Единоверие было учреждено императором Павлом I в 1800 году на основании правил митрополита Платона (Левшина). Согласно тем правилам, старообрядцы получали возможность воссоединиться с Церковью и получить своих священников. До революции в России существовало 600 единоверческих храмов и 20 монастырей. Советское время почти полностью уничтожило старообрядные приходы – сохранилось всего 3 храма на всем пространстве СССР. Сегодня Единоверие возрождается, количество приходов растет и только в России достигает почти трех десятков.

Как писал священномученик Симеон Шлеев,

уклад самого обычного единоверческого прихода можно сравнить с монастырским. Блики отношения настоятеля и братии, богослужения совершаются без сокращений. На богослужении царит порядок, прихожане в большинстве своем знают устав. Тексты молитв читают на погласицу (на распев), поют древним знаменным пением, иконы рублевской школы украшают иконостас и стены, во время службы не используется электрический свет, лишь горят лампады и свечи…

Единоверческая церковь

Слова на мгновенье перенесли вас в далекий, затерянный вдали от мира древний монастырь? Нет, это всего лишь рядовой единоверческий приход, скромно расположившийся в своем городе. А вот ко всенощному уже спешат прихожане, словно сошедшие с древних фресок: мужчины в кафтанах и косоворотках, женщины в сарафанах с заколотыми под булавку платками.

В современном ритме жизни, с его бесконечной суетой и хлопотами, мы, порой забываем призывы о молитве, взывающие к нам со страниц Священного Писания. Реальность оставляет нам все меньше возможностей остановиться и вдумчиво нырнуть в себя, услышать Бога и свою обремененную грехами душу. Христианство всегда было своего рода контркультурой, отрицавшей мир с его ценностями.

Остановить время, присоединиться к команде молитвенников на «корабле»-церкви, выйти из «матрицы» повседневности – к этому стремится каждый христианин, стараясь не потерять нашу тонкую ниточку связи с Богом.

На Руси благочестивым считалось держать в доме молельную комнату или даже домовый храм на территории своих владений. Не менее приличным виделась и возможность семьи совершать полный круг суточного богослужения дома, мирским чином. Эта практика бытовала и в общинах, где не было постоянного священника. Ожидая очередного приезда батюшки, миряне самостоятельно вели богослужения, исключая, конечно, совершения таинств и опуская священнические возгласы. Эта практика сохранилась до сих пор. Ряд единоверческих общин России появлялись в отсутствии батюшки, со временем он, как правило и выходил из их среды посредством общего решения и предоставления его кандидатуры на утверждение архиерею.

Надо сказать, что практика богослужения мирским чином – ключевая в формировании старообрядных общин, и общин в принципе.

Подумайте только, насколько высоко самосознание среди таких прихожан! А ведь молитва, согласно словам Феофилакта Болгарского, есть первое дело веры. И действительно, богослужение занимается центральное место в жизни христианина. Любовь и уважение к службе, тщательное исполнение уставных указаний отличает единоверческие приходы.

Кто-то скажет: «законничество!». Но разве стремление исполнить закон Отца есть грех?

Отдельное внимание в картине службы стоит уделить знаменному пению. Неотмирное пение клиросов в один голос позволяет буквально… раствориться в слове молитвы. Внутренняя свобода, легкость духа, радость и безмятежность рождает древний распев в сердцах прихожан. Как бездумно несколько веков назад наши предки позволили проникнуть в Церковь оперному пению! Во время исполнения песнопений совершается молитва Богу, «едиными усты и единым сердцем», голосами, сливающимися в один.

Важную составляющую в древнерусском богослужении занимает убранство храма. Прежде всего – иконы.

«Созерцательное богословие» призвано к тому, чтоб одним своим видом заставить взглянувшего на икону человека, глубоко вздохнуть, почувствовать свою несовершенную душу, возвыситься хоть на миг от земного к горнему.

Не отвлекать взор, не давать разуму иной пищи, кроме духовной, не пускать иные мысли, окромя мыслей о Боге – к этому призваны иконы, исполненные в строгом каноничном стиле. Мрак озаряется свечами, напоминающими нам о том, что наши сердца должны пламенеть верой. Не вызывает смущения и одежда прихожан, в которой аскетичное сплелось с национальным. Все – для средоточения лишь на молитве.

И вновь услышим: «Да какая разница, как нам одеваться? Главное, чтоб любовь была…». И впрямь, какая разница как. Но не внутренний ли человек избирает себе стиль одежды? И не внешний ли вид порой может выступить элементом самой что ни на есть проповеди ценностей человека?

Вспомните, как средь бурлящей буднями улицы ваш взгляд вдруг ловил смиренно брядущего по улице монаха, или священника, а быть может, и благообразного мирянина. Неужто не вспоминали вы о Боге? Человек не знал вас, и может, даже, не видел вашего внимания. А Христа молчаливо проповедовал.

Наверное, в завершение короткого рассказа о единоверцах, нельзя не упомянуть о том, что русские люди, восприняв Православие от Византии, стремились воцерковить все пространство своей жизни. В домах было много икон, над выходами размещались кресты, на одежде вышивались сложные символичные узоры, доброй традицией на встречах помимо молитвы считалось духовное чтение и пение… Нам, современным людям, этого порой очень не хватает. Кого-то «воцерковленный быт» может отпугнуть.

Но христианство, вне всякого сомнения, религия истинной духовной свободы, которая никому ничего не навязывает. Другое дело, что, встав на путь веры, неизбежно будешь обуреваем жаждой Бога. И, конечно, видеть Бога во всем, что окружает тебя в земной жизни – здоровое христианское желание.

О старом обряде в Русской Церкви как о доброй традиции, крепком многовековом предании говорить можно бесконечно. На Поместном Соборе, прошедшем 100 лет назад, «святая старина» была фактически реабилитирована, а все недомолвки в отношении единоверцев сняты. Были поставлены первые епископы, и два обряда в мире и согласии продолжили свою жизнь в лоне матери-Церкви.

Источники:

http://pravoslavie.ru/104548.html
http://pravoslavie.ru/104678.html
http://media.elitsy.ru/otvety/edinoverie-korotko-o-glavnom/