Искусство духовного мореплавания. Служение словом: беседы с братией преподобного Феодора Студита

Огласительные поучения и завещание

Предисловие

Преподобный Феодор, игумен Студийский, известен в Истории Церковной, как великий подвижник, как исповедник Православной веры, и как наставник иночества. Родился он в Константинополе в 759 г, по Р. Х., от благочестивых и благородных родителей, в царствование иконоборца Константина Копронима, и от юности проводил добродетельную жизнь. Имея от природы отличныя дарования, Пр. Феодор и внешнее образование получил хорошее: был ритором и философом. Будучи двадцати двух лет от рождения (781 г.), он оставил мирскую жизнь, и вместе с отцем по плоти и двумя братиями удалился на жительство в Босцит, близ Саккудиона, в пределах Византийской области, место лесистое и весьма удобное для пустынножительства, где впоследствии был основан и монастырь. Вместе с ними поселился в том же месте и дядя Феодора, Пр. Платон, бывший в то время уже благоискусным иноком. Под его руководством Феодор усердно подвизался на поприще монашеского жительства. Молитва его была усердная и непрестанная, послушание к наставнику всецелое и беспрекословное, смирение глубокое, труды непрерывные, воздержание благоразумное. Вместе с тем Преподобный любил читать книги св. Писания и беседы св. Отцев, в особенности же Василия Великого, и был строгим исполнителем монашеских его правил. Из послушания к дяде своему Пр. Платону, он принял пресвитерство на 25-м году от рождения (784 г.), а на 35-м году, по воле того же Платона и по желанию всех братий, принял настоятельство в своем монастыре, и вместе с сим усугубил свои подвиги, уча всех духовных чад своих словом и делом. Он трижды в неделю говорил братиям поучения с церковной кафедры; и во все время своей жизни, при всех даже неблагоприятных обстоятельствах, не переставал ищущим душевной пользы преподавать письменно или устно свои наставления, исполненные духовной мудрости и силы.

Во время своего настоятельства Пр. Феодор между всеми, современными ему св. Отцами отличался ревностию и твердостию в правой вере и благочестии. Нечестие и неправоверие он обличал дерзновенно не только в простых людях, но и в самих царях, за что трижды подвергался ссылке.

В первый раз он сослан был в Солунь за то, что обличил беззаконный брак Императора Константина Младшаго с Феодотиею (795г.); но в царствование Ирины (797 г.) был возвращен в свою обитель, и в скором времени, по случаю нашествия Сарацин, переселился для безопасности в Константинополь, в обитель Студийскую 1 . Здесь, когда число учеников его очень умножилось (до 1000 человек), Пр. Феодор учредил особые роды монастырских должностей: эконома, подъэконома и проч., и написал для своей обители устав церковного Богослужения и монастырского благочиния: для всех в монастыре, от игумена до повара, подробно изложил правила, что должно делать, и чего не делать, и определил наказания за всякие, даже малые, проступки Устав Пр. Феодора Студита для нас тем замечательнее, что еще во времена Феодосия Печерского введен был в употребление во всех православных русских обителях; о чем в житии Пр. Феодосия пишется так: «даде ему (Пр. Феодосию) Бог уведати устав Студийский, его же блаженный Ефрем евнух, посещающий тогда святая оная места, по ряду списав, принесе к нему: еже написание преподобный Отец наш Феодосий приемь, нача во своем Печерском монастыре вся строити по уставу святыя Студийския обители. И потом начаша вси Российстии монастыри чин совершенный, (какового прежде в России не бе), содержати, взирающе во всем на начало Печерского монастыря, и почитающе его первенством» 2 .

Во второй раз Пр. Феодор был сослан в заточение (809 г.) недалеко от Константинополя за то, что воспротивился намерению Императора Пикифора ввести в церковное общение пресвитера Иосифа, совершившего незаконный брак над Константином Младшим; но в 811-му году опять был возвращен в свою обитель.

В третий раз он сослан был иконоборцем Львом Армянином за ревность и твердость в исповедании догмата о почитании св. икон, сначала в крепость Метоп, недалеко от Константинополя (814г.), а потом переведен в Бонит, в Анатолию (815 г.), и наконец в Смирнскую темницу (819 г.). В это последнее изгнание Пр. Феодор столько претерпел биений и великих страданий от голода и жажды, от холода и зноя, жестоких истязаний и от всегдашнего пребывания в душном и тесном помещении, что едва не умер. Но и в таких крайних обстоятельствах он не переставал укреплять своим богодухновенным учением содержимых в разных местах епархий отцев и братий и духовных чад своих, увещевая, вразумляя и умоляя их не отступать от исповедания Христова, и не унывать в страданиях за истину. По смерти Льва (820г.), Пр. Феодор был возвращен из заточения. А так как иконоборческая ересь в Константинополе не прекращалась, по равнодушию к православию Михаила Травлия, то Преподобный, не желая быть свидетелем народного несчастия, не остался в городе, а удалился в так называемые Крискентиевы места, а потом перешел в соседний с Акритом полуостров св. Трифона (823 г).

Там среди духовных чад своих Пр. Феодор мирно почил о Господе в 826-м году, на 68-м году своей жизни.

Среди непрестанных трудов и подвигов иноческих, настоятельских и исповеднических Пр. Феодор написал много книг. Главные из его творений следующие:

Устав, излагающий порядок церковной службы всего года.

Каноны и трипеснцы с стихирами, включенные в состав постной триоди.

Слово догматическое о почитании св. икон;

Послание к Императору Феофилу и Письмо к Пр. Платону, о том же. (Напечатаны в 99-м томе Патрологии Минья).

Три слова, семь глав, и другие полемические рассуждения, написанные в опровержение иконоборческой ереси. (Напечатаны там же)

Слова на праздники Господские, Богородичные, в честь Предтечи и других Святых. (Некоторые из них напечатаны там же).

Четыре главы о подвижнической жизни;

Толкование на подвижническое правило Василия Великого. (Там же).

Пять книг Писем. (Две книги, содержащие 278 Писем, напечатаны Миньем в его Патрологии, а в русском переводе изданы в Петербурге в 1867-м году. Столько же писем остается неизданных).

Чиноположение Студийской обители; Правила о исповедании грехов и епитимейные. (Напечатаны в Патрологии Минья).

И наконец Оглашения, или Монастырские Поучения, и Завещание.

До нас дошли два сборника этих поучений: Большой Сборник Поучения ( ἡ Μεγάλη Κατηχητική ), состоявший из 254-х поучений, и Малый Сборник ( ἡ Μικρὰ Κατήχησις ) из 135-ти поучений. Еллиногреческий подлинник их остается до сих пор неизданным 3 , за исключением четырех поучений, напечатанных у Минья на еллиногреческом языке. Остальные поучения Пр. Феодора известны только по переводам: латинскому (в Патрологии Минья) и новогреческому, изданному в Венеции в 1770 году.

Заключающиеся в сем последнем издании девяносто пять поучений и завещание Пр. Феодора Студита с новогреческого языка переведены на славянский язык знаменитым старцем, архимандритом Молдавского Немецкого монастыря, Паисием Величковским 4 . Эти же девяносто пять поучений издаются ныне в русском переводе; при котором переводчики, за неимением еллиногреческаго подлинника, держались новогреческого перевода, принятого на Востоке, в греческих монастырях во всеобщее употребление. Новогреческий перевод был нами тщательно сличаем с славянским переводом старца Паисия; латинским же переводом пользовались мы осторожно, в немногих случаях, где новогреческий перевод казался нам темен и не вполне удовлетворителен. Завещание же Пр. Феодора и те поучения, которые у Минья изданы в еллиногреческом подлиннике, (по нашему изданию 13-е, 57-е, 69-е и 95-е) с этого подлинника нами и переведены.

В славянском переводе, в начале книги, пред первым поучением сказано: «Чтутся (оглашения) по отпусте утрени, на конце перваго часа, по еже рещи молитву: Христе Свете истинный. Таже глаголется тропарь святаго: Православия Наставниче. Таже: Взбранной Воеводе, и отпуст. Начинаются же честися от 15 Ноемврия, иже есть первый день святыя четыредесятницы Христова Рождества».

А пред семьдесят четвертым поучением сказано: «В начале индикта начинаются оглашения честися на всяк день, до Честнаго и Животворящаго Креста, кроме праздника Богородична. По Честном же Кресте, до 14 Ноемврия, по неделям точию. И совершившися до Завета Святаго, паки начинается книга от 15-го Ноемврия».

По сему чину поучения Пр. Феодора читаются в Афонских монастырях и до сего дня.

Прилагаемое к нашему изданию изображение Пр. Феодора Студита, заимствовано из издания: Восток Христианский. Виды и очерки к путешествиям А. Порфирия. Петербург. 1857 г.

Память Пр. Феодора Студита празднуется св. Церковью 11-го Ноября. Оптина Пустынь. Января 19-го дня 1872 года.

В Слав. Богоутешни, в греч. θεοπαρἀκλητα .

По смыслу святоотеческих писаний, клеветником называется тот, который, высказывая действительное, высказывает недостатки и немощи ближнего по пристрастию, или по зависти и памятозлобию, или просто без надобности, кому не следует.

В Слав. да взыдем к главной и не сумнительной (в рук, несумнительной) добродетели. В греч. εὶς τὴν ὁμαλην´ (гладкой, ровной) καὶ ἀτάραχονἀρετὴν .

Платона, дяди Феодора Студита по матери. Он постриг св. Феодора в монашество, и убедил его принять настоятельство в монастыре Саккудионском.

Источник: Текст приводится по изданию: Преподобный Феодор Студит. Огласительные поучения и завещание.— М.: Издательство московского подворья Свято-Троицккой Сергиевой Лавры, 1998.— 342 с. Репринтное воспроизведение издания 1896 г.

Поделиться ссылкой на выделенное

Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»

Глава третья Борьба преподобного Феодора Студита против иконоборчества

Борьба преподобного Феодора Студита против иконоборчества

Преп. Феодор, возвратившись в 811 году в Студийский монастырь, снова занялся благоустройством монашеской жизни, которая во время его ссылки пришла в большой упадок. Опять Студийская обитель трудами своего знаменитого игумена сделалась прекрасным духовным садом. И Церковь Византийская в царствование благочестивого царя Михаила Рангаве, истинного ее епистимонарха и дефенсора, пользовалась миром и благополучием. Но недолго в Византии царил церковный мир. И при византийском дворе, и в обществе в целом, несмотря на осуждение иконоборческой ереси Седьмым Вселенским Собором (787 г.), продолжала существовать и тайно действовать сильная иконоборческая партия. Эта партия враждебно относилась к церковной политике императора Михаила и искала удобного случая посадить на византийский престол сторонника своих воззрений. В 813 году такой случай представился. После поражения Михаила болгарами византийский престол при содействии войска, зараженного иконоборчеством, занял стратиг восточных фем Лев Армянин (813–820 гг.), злейший иконоборец. Новый император, хитрый и коварный, скоро дал понять православным, что не питает к ним симпатий, а в 814 году начал открытую борьбу с иконопочитанием. Сначала придворный богослов Иоанн Грамматик написал по поручению царя трактат против почитания икон. В основу его он положил историко-догматическую аргументацию иконоборческого собора 754 года. Затем император, опираясь на этот якобы ученый трактат, потребовал от патриарха Никифора убрать иконы, поставленные на невысоких возвышенностях и служившие для народа предметом почитания; причем сослался на возмущение войска. Объяснение, данное патриархом в защиту святых икон, не удовлетворило императора, и он продолжал настаивать на своем требовании. Лев Армянин пытался перенести вопрос в область богословских споров, хотя иконопочитатели во главе с патриархом Никифором дали ему понять, что обсуждать тезис, решенный Вселенским Собором, есть признак нелепого упорства и безумия. Тогда император снял с себя маску и начал открыто действовать против святых икон. Не без его ведома солдаты забросали камнями чтимую икону Спасителя, находившуюся над Халкийскими воротами. Вслед за тем эта икона по повелению императора была снята с ворот. Происшедшее показало иконопочитателям, что на Православную Церковь опять надвигается гроза. Патриарх Никифор экстренно устроил ночью собор в патриархии, на котором присутствовали до 270 епископов, архимандритов и игуменов, в том числе и преп. Феодор Студит. Собор констатировал предстоящую опасность, призывал всех к единодушию в борьбе за святые иконы и закончил свое заседание молитвой в храме Святой Софии об избавлении Церкви от бедствий. Императору донесли о ночном заседании собора под председательством патриарха, и он рано утром потребовал последнего во дворец для объяснений. Все участники собора пожелали сопровождать своего первоиерарха и остановились ждать перед дворцом, когда Никифор направился на аудиенцию к василевсу. Император Лев сурово встретил патриарха, начал обвинять его в противодействии якобы мирной политике правительства, указал на иконоборческое настроение немалой части населения империи и потребовал привести богословские аргументы в пользу иконопочитания. Патриарх возразил на это царю, что, напротив, лучшие представители византийского общества разделяют догмат иконопочитания и готовы защищать его, если императору будет угодно их выслушать. Император согласился, и во дворец были приглашены все участники соборного заседания в патриархии. Во дворце был устроен импровизированный диспут, в котором приняли участие с одной стороны патриарх Никифор и некоторые епископы, а с другой император Лев с клириками из иконоборцев. Православным иерархам не стоило большого труда опровергнуть на основании библейской и святоотеческой аргументации доводы иконоборцев, но там, где действует злая воля, и разумные доказательства теряют свою убедительность. Преп. Феодор Студит прекрасно понимал тенденциозность василевса, который, преследуя иконопочитателей, руководствовался вовсе не заботами о церковном мире, а, разделяя иконоборческое мировоззрение, проводил политику, враждебную церковному благу. Святой отец молчал, когда говорили другие, дабы в заключение разоблачить гордость и злые помыслы императора Льва. И вот в решительную минуту на защиту святых икон выступил этот ученый и пламенный поборник Православия и произнес свою знаменитую апологетическую речь. «Император! – сказал преп. Феодор. – Для чего ты стал производить смятение и бурю в Церкви Божией, пользующейся миром? Для чего сам ты безрассудно стараешься среди отличного и избранного народа Господня возращать плевелы нечестия, которые были прекрасно исторгнуты. Если нам запрещено беседовать с нечестивыми еретиками, то кто же может заставить нас вступить в рассуждение с отвергающими уставы и правила древней веры и дерзко злоупотребляющими Божественными Писаниями к обольщению многих»?[164] Когда же император стал настаивать на продолжении диспута, пригрозив иконопочитателям, что их отказ от него будет равносилен поражению, преп. Феодор раскрыл пред царем учение Православной Церкви об иконопочитании, а в заключение обличил его за ересь и несправедливое, пристрастное отношение к православным, которые и после убедительных доводов в защиту святых икон не рассчитывают на объективный суд царя[165]. Эта речь привела Льва в страшный гнев, и он был готов немедленно подвергнуть защитников иконопочитания жестокому наказанию. Страх невольно охватил всех присутствующих отцов, и они решили ничего не говорить тирану, как неисцелимо глухому к восприятию лучшего, но великий Феодор дерзновенно сказал Льву: «Император! Не следовало бы нам говорить тебе еще что-либо или отвечать, коль скоро ты невосприимчив к добру. Но так как ты сам и теперь вызываешь нас на вопросы и ответы, то прежде всего другого отвечаем тебе, что церковные дела подлежат иереям и учителям, императору же принадлежит управление внешними делами, ибо и апостол, законополагая это, говорит, что Бог поставил одних в Церкви апостолами, других пророками, третьих учителями (1 Кор. 12:28), и нигде не упоминает об императорах. Они-то и должны делать постановления относительно догматов и веры, а те – следовать им и отнюдь не присваивать себе распоряжения этим»[166]. Много нужно было иметь мужества, чтобы сказать это грозному и могущественному византийскому василевсу. Ведь преп. Феодор прямо сказал царю, что тот, присвоив себе право судить о вопросах церковно-богословских, взялся не за свое дело и вышел за пределы своей компетенции. Церковные дела (?? . ?. ) имеют свою особую власть в лице пастырей и учителей Церкви, которым и принадлежит право рассуждать о догматах и выносить решения по вопросам веры, обязательные для всех членов Церкви. В частности, император наравне со всеми должен подчиняться голосу иерархии и ни в каком случае не может распоряжаться церковными делами, так как это будет прямым нарушением прав церковной власти. Что касается компетенции василевса, то она простирается лишь на дела внешнего порядка (?? ??? . ), то есть на мирские, гражданские, государственные, в области которых царь и может действовать по своему усмотрению. Значит, поставив себя судьею в вопросе об иконопочитании, Лев нарушил свободу церковной власти и независимость Церкви как самостоятельной организации с особыми органами власти, со своими законами и порядками. Политика Льва выражала иконоборческий цезарепапизм, грозивший обезличить византийских патриархов и подчинить Церковь государству. Словом, в действиях императора преп. Феодор Студит увидел опасность для свободной Византийской Церкви, аналогичную той, какой была чревата михианская ересь царя Константина VI, поэтому со свойственной святому отцу энергией и смелостью он дал отпор цезарепапистическим притязаниям императора. Речь святого отца, как острая стрела, пронзила сердце врага Православия. Император пришел в бешенство и изгнал всех из дворца, грозя иконопочитателям новыми бедствиями.

И действительно, едва патриарх и его синодия возвратились в свои обители, император через столичного епарха приказал, чтобы никто не смел вести друг с другом беседы об иконопочитании, не учил и вообще не говорил о вере, в противном же случае виновному грозило жестокое наказание. Требовали даже подписку об исполнении царского повеления. Но преп. Феодор с негодованием отверг нелепое распоряжение, так как вопросы веры всегда, а в данное время в особенности, имели для византийцев жизненный интерес. Православию от всеобщего молчания грозил двойной вред: из-за тайных действий противников и потому, что распоряжение исходило от власти, некомпетентной в делах веры и враждебно настроенной к законному предстоятелю Церкви патриарху Никифору. Поэтому преп. Феодор заявил, что предпочтет лишиться языка, чем отказаться от защиты православной веры[167]. Братству Студийского монастыря он объяснил, чем грозит Церкви иконоборчество, и увещевал иноков «до смерти и бичеваний защищать догмат православной веры». Преп. Феодор рассылал повсюду послания и письма и призывал православных не отступать от иконопочитания и всеми мерами противиться замыслам иконоборцев; игуменов и иноков византийских монастырей убеждал не принимать царского указа, запрещавшего заниматься вопросами веры, и с неослабной ревностью разъяснять народу истину иконопочитания; наконец, укреплял павшего духом патриарха Никифора, поощрял его к борьбе за святые иконы и помогал в апологетической деятельности. Словом, преп. Феодор сделался душою защитников иконопочитания, приобрел среди них непререкаемый авторитет, пользовался великим уважением патриарха Никифора, который за мудрость и благочестие предоставил святому отцу второе после себя место в соборе, или синоде, епископов (?? . ?. . . ?? ? ?