Биография Илариона (Троицкого). Священномученик Иларион (Троицкий)

Иларион (Троицкий)

Архиепи́скоп Иларио́н (в миру — Владимир Алексеевич Троицкий; 13 (25) сентября 1886, село Липицы, Каширский уезд, Тульская губерния, ныне Серпуховского района Московской области — 28 декабря 1929, Ленинград) — епископ Русской Православной Церкви, архиепископ Верейский. Выдающийся русский богослов, проповедник, духовный писатель.

Содержание

Семья и детство

• Отец — Алексей Петрович Троицкий, сын священника и сам сельский священник.
• Братья — Дмитрий, принял монашеский постриг с именем Даниил, позднее был архиепископом Брянским; Алексей, священник в родном селе Липицы, погиб в лагере.
• Сёстры — Ольга и София.

Рано изучил церковнославянский язык, в возрасте пяти лет уже читал в храме часы и шестопсалмие.

Образование

Окончил Тульское духовное училище (1900), Тульскую духовную семинарию (1906), Московскую духовную академию (1910) со степенью кандидата богословия (тема работы «История догмата о Церкви»). За время учёбы был удостоен премии Московского митрополита Макария за лучшее семестровое сочинение и премии митрополита Московского Иосифа за лучшую кандидатскую работу.

В 1912 году защитил диссертацию на степень магистра богословия (тема диссертации: «Очерки из истории догмата о Церкви»; удостоена премии Московского митрополита Макария за 1912—1913).

Богослов

С 1911 года преподавал в академии Священное Писание Нового Завета.

С апреля 1913 года — доцент, с декабря — экстраординарный профессор Священного Писания Нового Завета академии. С мая 1913 — инспектор академии, в мае — сентябре 1917 — исполняющий обязанности ректора академии.

28 марта 1913 года пострижен в монашество, с 11 апреля — иеродиакон, с 2 июня — иеромонах, с 5 июля — архимандрит.

Основные научные работы посвящены учению о церкви. Концепция церкви, предложенная святителем, опирается на Священное Писание и учение святых отцов, причём святоотеческие представления пережиты им изнутри. В большинстве его сочинений можно проследить развитие мысли о церкви как «союзе любви», как организме, мистическом Теле, члены которого объединены общей благодатной жизнью, имя которой — любовь. Считал, что Запад отпал от церкви, что на Западе с 1054 года нет церкви, а отпадение от церкви означало отпадение от Христа — главы церкви и от христианства вообще. Единственной святой, соборной и апостольской церковью является православная церковь, вне которой таинства недействительны. Был убеждённым славянофилом и антизападником. Упрекал русскую интеллигенцию в отрыве от церкви и русских корней, благодаря насаждению западноевропейских культуры, образования и воспитания с петровских времён. Критиковал схоластику в богословии.

Участие в Поместном соборе

Был активным сторонником возрождения Патриаршества. В октябре 1917 года в лекции в Московской духовной академии говорил: «Теперь наступает такое время, что венец патриарший будет венцом не „царским“, а скорее, венцом мученика и исповедника, которому предстоит самоотверженно руководить кораблём Церкви в его плавании по бурным волнам моря житейского».

Был делегатом Поместного собора 1917—1918, на котором 23 октября произнёс яркую речь в защиту идеи о восстановлении Патриаршества. В её основу он положил своё убеждение в том, что «патриаршество есть основной закон высшего управления каждой поместной церкви», и что если мы не хотим порывать с вековым церковным преданием, мы не имеем права отвергнуть патриаршество. Завершил речь на высокой ноте: «Есть в Иерусалиме „стена плача“… В Москве, в Успенском соборе, также есть русская стена плача — пустое патриаршее место. Двести лет приходят сюда православные русские люди и плачут горькими слезами о погубленной Петром церковной свободе и былой церковной славе. Какое будет горе, если и впредь навеки останется эта наша русская стена плача! Да не будет. ». Выступление архимандрита Илариона сыграло значительную роль в принятии Собором решения о восстановлении Патриаршества.

Ближайший помощник Патриарха

После избрания Патриарха Тихона стал его секретарём и главным консультантом по богословским вопросам. Одновременно продолжил исполнять обязанности инспектора (эта должность получила название «проректор» академии), официально освобождён от этой должности в 1920 году. Регулярные занятия в академии прекратились в 1919 году, но преподаватели, в том числе и архимандрит Иларион, читали лекции и позднее.

Вопрос об архиерейском рукоположении архимандрита Илариона встал ещё в 1918 году, когда отцу Илариону было 32 года. 1 апреля 1918 года епископ Орловский и Севский Серафим (Остроумов) в своём рапорте Священному Синоду просил организовать викарную Брянскую кафедру и предлагал архимандрита Илариона сделать епископом-викарием своей епархии с титулом «Брянский и Мценский», однако эти планы не осуществились [1] .

Весной 1919 года находился в заключении в Бутырской тюрьме.

25 мая 1920 года хиротонисан в епископа Верейского, викария Московской епархии. Хиротонию возглавил Патриарх Тихон. В своей речи при наречении во епископа сказал: «Церковь Божия стоит непоколебимо, лишь украшенная, яко багряницею и виссоном, кровьми новых мучеников. Что мы знали из церковной истории, о чём читали у древних, то ныне видим своими глазами: Церковь побеждает, когда ей вредят… Силы государства направились против Церкви, и наша Церковь дала больше мучеников и исповедников, нежели предателей и изменников». В 1923 был также настоятелем Сретенского монастыря в Москве. Много служил в храмах и проповедовал. Получил известность как блестящий оратор. Паства уважительно относилась к нему и называла «Иларионом Великим».

Несмотря на многочисленные поручения, которые ему приходилось поручать как помощнику патриарха Тихона, епископ Иларион часто служил в храмах Верейского уезда [2] .

22 марта 1922 года был арестован, в июне выслан в Архангельск на год. В 1923 году вернулся из ссылки, возведён в сан архиепископа. Вёл переговоры от имени церкви с представителями государства, добиваясь смягчения его политики в отношении религии. Когда началось массовое возвращение в церковь обновленцев, благодаря именно святителю Илариону церковная жизнь в Москве была налажена в кратчайший срок. Он разработал чин покаяния и сам принял исповедь сотен обновленцев — священников и мирян. Участвовал в публичных диспутах с атеистами.

Соловецкий узник

Активная деятельность владыки вызвала недовольство большевиков. Осенью 1923 года был арестован, приговорён к трём годам лагерей. 1 января 1924 года был привезён на пересыльный пункт на Поповом острове, а в июне отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения. На берегу залива Белого моря он работал сетевязальщиком и рыбаком; был лесником, живя в Варваринской часовне; как сторож жил в Филипповской пустыни. В лагере святителя не оставляли бодрость и духовная радость. Находясь на Соловках, он сохранил в себе все те добрые качества души, которые он приобрёл посредством подвигов и до монашества, и в монашестве, и в священстве. Те, кто в это время находились вместе с ним, являлись свидетелями его полного монашеского нестяжания, глубокой простоты, подлинного смирения, детской кротости. Он просто отдавал всё, что имел, что у него просили.

Автор книги «Неугасимая лампада» Борис Ширяев, также бывший соловецким узником, вспоминал: «Силе, исходившей от всегда спокойного, молчаливого владыки Илариона, не могли противостоять и сами тюремщики: в разговоре с ним они никогда не позволяли себе непристойных шуток, столь распространённых на Соловках, где не только чекисты-охранники, но и большинство уголовников считали какой-то необходимостью то злобно, то с грубым добродушием поиздеваться над „опиумом“. Нередко охранники, как бы невзначай, называли его владыкой. Обычно — официальным термином „заключенный“. Кличкой „опиум“, попом или товарищем — никогда, никто».

По словам ещё одного узника, священника Павла Чехранова, «в лагере владыка пользовался великим почётом. Многие видели в нем духовного отца; а в отношении душ, уже отравленных неверием, он был миссионером. Авторитет святителя был так высок, что вскоре сведения о его лагерной деятельности дошли до эмиграции. И благодаря, в частности, ему Соловецкий лагерь в 20-х годах был своеобразным духовным очагом, возле которого многие нашли спасение».

В 1925 году был временно переведён в ярославскую тюрьму, где власти убеждали его в обмен на свободу примкнуть к одному из лояльных большевикам церковных направлений — григорианству — но безрезультатно (владыка безусловно считал приверженцев этого течения раскольниками). Более того, сообщил другим заключенным об этом предложении. За «разглашение» данной информации был приговорён к новому трёхгодичному сроку заключения и отправлен обратно на Соловки.

Являлся одним из авторов так называемой «Памятной записки соловецких епископов» (27 мая/9 июня 1926), выразившей волю группы заключённых архиереев. «Записка» имела целью разработать основы для сосуществования Церкви и государственной власти в тех условиях, когда их духовные принципы противоположны, несовместимы; она продолжала линию церковной политики, которую вел Патриарх Тихон. Составители «Записки» заявили о систематических гонениях на Церковь в Советском Союзе и обличили неправду обновленчества. Они призвали к последовательному проведению в жизнь закона об отделении Церкви от государства; речь шла, в сущности, о желании Церкви действовать без опеки государственных чиновников.

Был лоялен по отношению к митрополиту Сергию (Страгородскому), при этом не отказывался от последовательного отстаивания интересов церкви. Осенью 1929 года его вновь осудили — к трём годам ссылки в Среднюю Азию.

Смерть, похороны

Был отправлен в Среднюю Азию по этапу — от одной пересылочный тюрьмы к другой. В дороге заразился сыпным тифом, вспыхнувшим среди заключённых. Без вещей (в пути его обокрали), в одном рубище, кишащем насекомыми, в горячке его привезли в Ленинград и поместили в тюрьму. Через день тяжело больной владыка был отправлен в больницу (куда был вынужден идти пешком), где скончался через несколько дней. В бреду говорил: «Вот теперь я совсем свободен!» Врач, присутствовавший при его кончине, был свидетелем того, как владыка благодарил Бога, радуясь близкой встрече с Ним.

Ленинградский митрополит Серафим (Чичагов) добился у властей разрешения похоронить святителя в соответствии с его саном. Когда ближайшие родственники и друзья увидели его тело, святителя с трудом узнали: годы лагерей и тюрем превратили молодого, цветущего человека в седого старика. Похоронен священномученик был в Ленинграде на кладбище Новодевичьего монастыря у Московской заставы, в 1990-е годы его могила была местом почитания.

Прославление

10 мая 1999 года в Сретенском монастыре Патриарх Московский и всея Руси Алексий II совершил его прославление в лике местночтимых святых. Накануне честные останки архиепископа Илариона были перевезены из Петербурга и помещены в соборный храм Сретенского монастыря.

Владыка Иларион причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 для общецерковного почитания.

Прославление свт. Илариона продолжалось и за пределами России. 14 января 2006 года, в Германии собиралась группа верующих, которые служили Литургию в честь свт. Илариона. Из этой группы образовалась настоящий приход, который решением Св. Синода Русской Православной Церкви Московского Патриархата от 21 августа 2007, был включен в Берлинско-Германскую епархию [3] . Первый настоятель этого прихода — иеромонах Серафим (Стандхардт), а первая староста София Хейнзе, дальняя родственница свт. Илариона [4] .

Священномученик Иларион

Священномученик Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский, – выдающийся иерарх и один из крупнейших церковных деятелей XX века, ученый и церковный писатель, богатырь духом и телом, чудесной души человек, наделенный Господом незаурядными богословскими дарованиями, непревзойденный оратор, жизнь свою положивший за Церковь Христову.

Детство будущего владыки

Архиепископ Иларион (в миру Владимир Алексеевич Троицкий) родился 13 сентября 1886 года в селе Липицы Каширского уезда Тульской губернии в семье приходского священника Алексия Троицкого. Дед и отец будущего владыки Илариона служили в одном храме, освященном в честь праздника Благовещения Пресвятой Богородицы.

Кроме старшего Владимира в семье Троицких росли еще четверо детей: Дмитрий, Алексей, Ольга и София. Все три брата Троицких стали священнослужителями, борцами с обновленческим расколом и исповедниками. Дмитрий, впоследствии архиепископ Брянский Даниил, скончался еще молодым от тифа: сказалось подорванное в северной ссылке здоровье. О дне своей кончины был извещен явлением ангелов, перед смертью соборовался и причастился Святых Таин. Алексей стал священником, занял место скончавшегося в 1917 году родителя, позднее подвергся репрессиям и был расстрелян на подмосковном полигоне Бутово.

Владимир Троицкий,
студент Московской духовной
академии

После безвременной кончины матери заботу о детях Троицких взяла на себя ее незамужняя сестра – учительница церковно-приходской школы. Лишившись в детстве матери, Владимир долго и остро переживал эту потерю. Уже будучи взрослым человеком он писал: «…я почти двадцать лет назад потерял мать. В то время ощущал я свое сиротство, так сказать, практически, в смысле житейском, а теперь порою я болезненно ощущаю свое сиротство мистически». Возможно, и по этой причине у владыки с детства было особо теплое чувство к Богородице: «Пресвятая Богородица – наша общая Матерь».

Рано освоив грамоту, Владимир уже в возрасте пяти лет с любовью участвует в богослужениях, читает часы и шестопсалмие. О своем детстве впоследствии вспоминал так: «Буди имя Господне благословенно и за то, что не имел я изнеженного воспитания в детстве своем, вырастая среди лугов, полей и лесов моей Родины в любезной простоте трудового быта, почему если и стыжуся просити, то копати могу (ср.: Лк. 16: 3), и требованию моему могут послужить мне руки мои сии (ср.: Деян. 20: 34). Благодарю Бога, от дней детства отверзшего мой ум, вложившего в него жажду знания и проведшего меня не через иную какую школу, но через школу духовную».

В десять лет мальчик поступает в Тульское духовное училище, затем продолжает образование в Тульской духовной семинарии и наконец поступает на казенный счет в Московскую духовную академию. Учится с неизменным успехом, и ему даже присуждается частная стипендия имени профессора В.Д. Кудрявцева-Платонова.

В 1910 году Владимир Алексеевич заканчивает академию в степени кандидата богословия. За свое сочинение он был награжден премией митрополита Иосифа и оставлен при академии для преподавательской деятельности. Бывший студент МДА С. Волков вспоминал о лекциях молодого преподавателя Троицкого: «Он не мог спокойно повествовать… а должен был гореть, зажигать своих слушателей, спорить, полемизировать, доказывать и опровергать… Он никогда не был только теоретиком: он был человеком дела, всегда соединявшим теорию с практикой».

«Благодарю Бога, проведшего меня не через иную какую школу, но через школу духовную»

Магистерское сочинение молодого богослова было признано лучшим в 1912/1913 учебном году, и Владимиру Алексеевичу была присуждена премия митрополита Московского Макария. Он был также утвержден в степени магистра богословия и в должности доцента Московской духовной академии. Сам он писал о себе: «Существует для меня только Лавра и академия, и я существую для академии».

28 марта 1913 года в Параклитовой пустыни Троице-Сергиевой лавры Владимир Троицкий принимает монашеский постриг с именем Илариона в честь преподобного Илариона Нового. После пострига переживает небывалый прежде духовный подъем: «В духовной радости пробыл пять дней в храме… В прошедшие дни моего монашества я переживал преимущественно чувство радости и душевного мира… Да, дела прежние, но чувствуется значительная перемена в себе самом. Хочется верить, что это действие особой благодати, даруемой монаху… Не жалейте, а сорадуйтесь, потому что я теперь радуюсь. А что значит Иларион? Веселый».

Новое и нелегкое послушание

Архимандрит Иларион (Троицкий),
инспектор Московской
духовной академии

11 апреля 1913 года, в Великий четверг, монаха Илариона рукополагают в иеродиакона, в конце мая назначают на должность инспектора МДА, а через несколько дней рукополагают в иеромонаха. Это новое и нелегкое церковное послушание он принимает с монашеским смирением: «Роптать не ропщу, потому что монах – церковная вещь. Личной жизни у него нет – один. Куда поставят – берись и работай… Слава Богу за всё!»

5 июля 1913 года отца Илариона возводят в сан архимандрита. Он стал самым молодым для своего времени архимандритом и профессором академии. В его жизни начинается пятилетний период его инспекторства в МДА, полный трудов и забот: подготовка и чтение лекций, рецензирование учебных и научных сочинений, участие в богослужении, участие в заседаниях Совета академии, в различных академических актах и мероприятиях, публикация статей в церковных журналах. Еще во времена студенчества и магистратуры он заведовал издательским отделом Пастырско-просветительского братства при МДА, занимался изданием и распространением листков духовно-нравственного содержания для народа, участвовал в студенческой опеке школы-приюта для детей.

На Поместном Соборе

На Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1917–1918 годов архимандрит Иларион не только выступал активнейшим сторонником восстановления патриаршества, но и в значительной степени способствовал положительному решению на Соборе этого спорного для многих вопроса. В ближайшие за Собором годы архимандрит Иларион становится викарным епископом Патриарха, одним из ближайших его помощников, в том числе по борьбе с обновленчеством.

Высокое церковное служение

10 марта 1919 года архимандрит Иларион без каких-либо серьезных обвинений был заключен в Бутырскую тюрьму, где пробыл почти три месяца. После освобождения 12/25 мая 1920 года Патриарх Московский и всея Руси Тихон совершил хиротонию 33-летнего архимандрита Илариона (Троицкого) во епископа Верейского, викария Московской епархии.

О своем монашестве писал: «Сорадуйтесь, потому что я теперь радуюсь!»

Нареченный епископ в своем слове высказывает сознание недостоинства для столь высокого церковного служения: «Был я грешным мирянином, стал грешным монахом, сделался грешным иереем, но быть грешным архиереем – трепещу». Но он привык к послушанию Церкви и отвечает словами Священного Писания: «Воля Господня да будет» (Деян. 21: 14).

Настоятель Сретенского монастыря

Став епископом Верейским, владыка Иларион назначается настоятелем Сретенского монастыря. Первый год архиерейства наполнен богослужением и проповедью. Кроме того, осенью 1920 года он переболел тифом. Болезнь оставила осложнение на сердце, которое давало себя знать и в последующие годы.

Н.П. Окунев в своем «Дневнике москвича» вспоминал о богослужениях в Сретенском монастыре Великим постом 1921 года: «Привлекал туда епископ Иларион, не своим пышным архиерейским служением, а участием в службах в качестве рядового монаха… Ну! Я вам скажу, и пел же он! Голос у него приятнейший, чистый, звучный, молодой (ему 35 лет), высокий. Тенор. Пел попросту, не по нотам, но так трогательно и задушевно, что я, пожалуй, и не слыхивал за всю свою жизнь такого чудесного исполнения». В это же время в Сретенском монастыре канонаршил младший брат владыки Илариона архимандрит Даниил, впоследствии архиепископ Брянский.

Уже в сентябре 1921 года владыку снова арестовали за то, что он добился у директора Третьяковской галереи разрешения взять чудотворную Владимирскую икону Божией Матери на престольный праздник в Сретенский монастырь, что вызвало значительное скопление верующих в обители. Популярность владыки в народе росла, но увеличивалась и ненависть советских властей.

«Я не могу не страдать и не говорить горячо, видя и понимая страдания Русской Церкви»

В марте 1922 года новый арест и приговор: годичная ссылка в Архангельск. Условия, в которых находился владыка, были убогими, это отмечено даже в протоколах обыска, которые проводились в его комнате. В это время он делится в письмах: «Меня совершенно не интересует моя личная судьба, потому что внешнее положение для меня не составляет ничего важного… Но я не могу не страдать и не говорить горячо, видя и понимая страдания Русской Церкви».

«Настоящий русский святитель»

5 июля 1923 года, накануне праздника Владимирской иконы Божией Матери, вернувшийся из ссылки владыка Иларион служит всенощную в Сретенском монастыре, предварительно совершив чин освящения храма. На следующий день он сослужит Патриарху за Литургией и произносит проповедь, в которой обличает обновленческий раскол и призывает отпадших к покаянию. Влияние владыки на современников в это время было огромным, сами обновленцы невольно проникались к нему уважением.

Владыка Иларион в тюрьме, 1923 г.

Анатолий Краснов-Левитин, писатель-мемуарист, участник обновленческого раскола, писал: «Трудно было придумать для Патриарха Тихона лучшего помощника, чем епископ Иларион. Великолепный, пламенный проповедник, умевший говорить просто и эмоционально, ревностный служитель алтаря, владыка Иларион пользовался огромной популярностью среди московского духовенства и буквально обожанием народа. Самая внешность: богатырский рост, белокурая борода, иконописные тонкие черты лица – импонировали своей величавостью, строгим изяществом, своеобразной картинностью. “Вот настоящий русский святитель”, – невольно приходила мысль каждому, кто видел Илариона…

Он в эти дни переговорил с сотнями священников, мирян, монахов и монахинь, договорился с приходами о чине их присоединения к Патриарху, разработал чин покаяния, принял тут же десятки обновленцев, пришедших к Патриарху с покаянием. Благодаря неукротимой энергии этого человека церковная организация в Москве была восстановлена в два дня».

Вскоре по возвращении из ссылки владыка Иларион был возведен Святейшим Патриархом Тихоном в сан архиепископа. Владыка проводит успешные диспуты с обновленцами и атеистами, в том числе с лидером обновленцев Введенским и наркомом просвещения Луначарским. Власти не могли терпеть этого успеха владыки, и 15 ноября 1923 года его снова арестовали.

Просьба Святейшего Тихона об освобождении своего ближайшего помощника была отклонена, и 7 декабря того же 1923 года владыка Иларион был приговорен к трехлетнему заключению на Соловках.

Иларион (Троицкий)

Архиепи́скоп Иларио́н (в миру — Владимир Алексеевич Троицкий; 13 (25) сентября 1886, село Липицы, Каширский уезд, Тульская губерния, ныне Серпуховского района Московской области — 28 декабря 1929, Ленинград) — епископ Русской Православной Церкви, архиепископ Верейский. Выдающийся русский богослов, проповедник, духовный писатель.

Содержание

Семья и детство

• Отец — Алексей Петрович Троицкий, сын священника и сам сельский священник.
• Братья — Дмитрий, принял монашеский постриг с именем Даниил, позднее был архиепископом Брянским; Алексей, священник в родном селе Липицы, погиб в лагере.
• Сёстры — Ольга и София.

Рано изучил церковнославянский язык, в возрасте пяти лет уже читал в храме часы и шестопсалмие.

Образование

Окончил Тульское духовное училище (1900), Тульскую духовную семинарию (1906), Московскую духовную академию (1910) со степенью кандидата богословия (тема работы «История догмата о Церкви»). За время учёбы был удостоен премии Московского митрополита Макария за лучшее семестровое сочинение и премии митрополита Московского Иосифа за лучшую кандидатскую работу.

В 1912 году защитил диссертацию на степень магистра богословия (тема диссертации: «Очерки из истории догмата о Церкви»; удостоена премии Московского митрополита Макария за 1912—1913).

Богослов

С 1911 года преподавал в академии Священное Писание Нового Завета.

С апреля 1913 года — доцент, с декабря — экстраординарный профессор Священного Писания Нового Завета академии. С мая 1913 — инспектор академии, в мае — сентябре 1917 — исполняющий обязанности ректора академии.

28 марта 1913 года пострижен в монашество, с 11 апреля — иеродиакон, с 2 июня — иеромонах, с 5 июля — архимандрит.

Основные научные работы посвящены учению о церкви. Концепция церкви, предложенная святителем, опирается на Священное Писание и учение святых отцов, причём святоотеческие представления пережиты им изнутри. В большинстве его сочинений можно проследить развитие мысли о церкви как «союзе любви», как организме, мистическом Теле, члены которого объединены общей благодатной жизнью, имя которой — любовь. Считал, что Запад отпал от церкви, что на Западе с 1054 года нет церкви, а отпадение от церкви означало отпадение от Христа — главы церкви и от христианства вообще. Единственной святой, соборной и апостольской церковью является православная церковь, вне которой таинства недействительны. Был убеждённым славянофилом и антизападником. Упрекал русскую интеллигенцию в отрыве от церкви и русских корней, благодаря насаждению западноевропейских культуры, образования и воспитания с петровских времён. Критиковал схоластику в богословии.

Участие в Поместном соборе

Был активным сторонником возрождения Патриаршества. В октябре 1917 года в лекции в Московской духовной академии говорил: «Теперь наступает такое время, что венец патриарший будет венцом не „царским“, а скорее, венцом мученика и исповедника, которому предстоит самоотверженно руководить кораблём Церкви в его плавании по бурным волнам моря житейского».

Был делегатом Поместного собора 1917—1918, на котором 23 октября произнёс яркую речь в защиту идеи о восстановлении Патриаршества. В её основу он положил своё убеждение в том, что «патриаршество есть основной закон высшего управления каждой поместной церкви», и что если мы не хотим порывать с вековым церковным преданием, мы не имеем права отвергнуть патриаршество. Завершил речь на высокой ноте: «Есть в Иерусалиме „стена плача“… В Москве, в Успенском соборе, также есть русская стена плача — пустое патриаршее место. Двести лет приходят сюда православные русские люди и плачут горькими слезами о погубленной Петром церковной свободе и былой церковной славе. Какое будет горе, если и впредь навеки останется эта наша русская стена плача! Да не будет. ». Выступление архимандрита Илариона сыграло значительную роль в принятии Собором решения о восстановлении Патриаршества.

Ближайший помощник Патриарха

После избрания Патриарха Тихона стал его секретарём и главным консультантом по богословским вопросам. Одновременно продолжил исполнять обязанности инспектора (эта должность получила название «проректор» академии), официально освобождён от этой должности в 1920 году. Регулярные занятия в академии прекратились в 1919 году, но преподаватели, в том числе и архимандрит Иларион, читали лекции и позднее.

Вопрос об архиерейском рукоположении архимандрита Илариона встал ещё в 1918 году, когда отцу Илариону было 32 года. 1 апреля 1918 года епископ Орловский и Севский Серафим (Остроумов) в своём рапорте Священному Синоду просил организовать викарную Брянскую кафедру и предлагал архимандрита Илариона сделать епископом-викарием своей епархии с титулом «Брянский и Мценский», однако эти планы не осуществились [1] .

Весной 1919 года находился в заключении в Бутырской тюрьме.

25 мая 1920 года хиротонисан в епископа Верейского, викария Московской епархии. Хиротонию возглавил Патриарх Тихон. В своей речи при наречении во епископа сказал: «Церковь Божия стоит непоколебимо, лишь украшенная, яко багряницею и виссоном, кровьми новых мучеников. Что мы знали из церковной истории, о чём читали у древних, то ныне видим своими глазами: Церковь побеждает, когда ей вредят… Силы государства направились против Церкви, и наша Церковь дала больше мучеников и исповедников, нежели предателей и изменников». В 1923 был также настоятелем Сретенского монастыря в Москве. Много служил в храмах и проповедовал. Получил известность как блестящий оратор. Паства уважительно относилась к нему и называла «Иларионом Великим».

Несмотря на многочисленные поручения, которые ему приходилось поручать как помощнику патриарха Тихона, епископ Иларион часто служил в храмах Верейского уезда [2] .

22 марта 1922 года был арестован, в июне выслан в Архангельск на год. В 1923 году вернулся из ссылки, возведён в сан архиепископа. Вёл переговоры от имени церкви с представителями государства, добиваясь смягчения его политики в отношении религии. Когда началось массовое возвращение в церковь обновленцев, благодаря именно святителю Илариону церковная жизнь в Москве была налажена в кратчайший срок. Он разработал чин покаяния и сам принял исповедь сотен обновленцев — священников и мирян. Участвовал в публичных диспутах с атеистами.

Соловецкий узник

Активная деятельность владыки вызвала недовольство большевиков. Осенью 1923 года был арестован, приговорён к трём годам лагерей. 1 января 1924 года был привезён на пересыльный пункт на Поповом острове, а в июне отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения. На берегу залива Белого моря он работал сетевязальщиком и рыбаком; был лесником, живя в Варваринской часовне; как сторож жил в Филипповской пустыни. В лагере святителя не оставляли бодрость и духовная радость. Находясь на Соловках, он сохранил в себе все те добрые качества души, которые он приобрёл посредством подвигов и до монашества, и в монашестве, и в священстве. Те, кто в это время находились вместе с ним, являлись свидетелями его полного монашеского нестяжания, глубокой простоты, подлинного смирения, детской кротости. Он просто отдавал всё, что имел, что у него просили.

Автор книги «Неугасимая лампада» Борис Ширяев, также бывший соловецким узником, вспоминал: «Силе, исходившей от всегда спокойного, молчаливого владыки Илариона, не могли противостоять и сами тюремщики: в разговоре с ним они никогда не позволяли себе непристойных шуток, столь распространённых на Соловках, где не только чекисты-охранники, но и большинство уголовников считали какой-то необходимостью то злобно, то с грубым добродушием поиздеваться над „опиумом“. Нередко охранники, как бы невзначай, называли его владыкой. Обычно — официальным термином „заключенный“. Кличкой „опиум“, попом или товарищем — никогда, никто».

По словам ещё одного узника, священника Павла Чехранова, «в лагере владыка пользовался великим почётом. Многие видели в нем духовного отца; а в отношении душ, уже отравленных неверием, он был миссионером. Авторитет святителя был так высок, что вскоре сведения о его лагерной деятельности дошли до эмиграции. И благодаря, в частности, ему Соловецкий лагерь в 20-х годах был своеобразным духовным очагом, возле которого многие нашли спасение».

В 1925 году был временно переведён в ярославскую тюрьму, где власти убеждали его в обмен на свободу примкнуть к одному из лояльных большевикам церковных направлений — григорианству — но безрезультатно (владыка безусловно считал приверженцев этого течения раскольниками). Более того, сообщил другим заключенным об этом предложении. За «разглашение» данной информации был приговорён к новому трёхгодичному сроку заключения и отправлен обратно на Соловки.

Являлся одним из авторов так называемой «Памятной записки соловецких епископов» (27 мая/9 июня 1926), выразившей волю группы заключённых архиереев. «Записка» имела целью разработать основы для сосуществования Церкви и государственной власти в тех условиях, когда их духовные принципы противоположны, несовместимы; она продолжала линию церковной политики, которую вел Патриарх Тихон. Составители «Записки» заявили о систематических гонениях на Церковь в Советском Союзе и обличили неправду обновленчества. Они призвали к последовательному проведению в жизнь закона об отделении Церкви от государства; речь шла, в сущности, о желании Церкви действовать без опеки государственных чиновников.

Был лоялен по отношению к митрополиту Сергию (Страгородскому), при этом не отказывался от последовательного отстаивания интересов церкви. Осенью 1929 года его вновь осудили — к трём годам ссылки в Среднюю Азию.

Смерть, похороны

Был отправлен в Среднюю Азию по этапу — от одной пересылочный тюрьмы к другой. В дороге заразился сыпным тифом, вспыхнувшим среди заключённых. Без вещей (в пути его обокрали), в одном рубище, кишащем насекомыми, в горячке его привезли в Ленинград и поместили в тюрьму. Через день тяжело больной владыка был отправлен в больницу (куда был вынужден идти пешком), где скончался через несколько дней. В бреду говорил: «Вот теперь я совсем свободен!» Врач, присутствовавший при его кончине, был свидетелем того, как владыка благодарил Бога, радуясь близкой встрече с Ним.

Ленинградский митрополит Серафим (Чичагов) добился у властей разрешения похоронить святителя в соответствии с его саном. Когда ближайшие родственники и друзья увидели его тело, святителя с трудом узнали: годы лагерей и тюрем превратили молодого, цветущего человека в седого старика. Похоронен священномученик был в Ленинграде на кладбище Новодевичьего монастыря у Московской заставы, в 1990-е годы его могила была местом почитания.

Прославление

10 мая 1999 года в Сретенском монастыре Патриарх Московский и всея Руси Алексий II совершил его прославление в лике местночтимых святых. Накануне честные останки архиепископа Илариона были перевезены из Петербурга и помещены в соборный храм Сретенского монастыря.

Владыка Иларион причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 для общецерковного почитания.

Прославление свт. Илариона продолжалось и за пределами России. 14 января 2006 года, в Германии собиралась группа верующих, которые служили Литургию в честь свт. Илариона. Из этой группы образовалась настоящий приход, который решением Св. Синода Русской Православной Церкви Московского Патриархата от 21 августа 2007, был включен в Берлинско-Германскую епархию [3] . Первый настоятель этого прихода — иеромонах Серафим (Стандхардт), а первая староста София Хейнзе, дальняя родственница свт. Илариона [4] .

Источники:

http://academic.ru/dic.nsf/ruwiki/116107
http://monastery.ru/monastyr/svyashchennomuchenik-ilarion/
http://academic.ru/dic.nsf/ruwiki/116107